Срочно, секретно...

Полковник удостоил Рикки в тот свадебный вечер личной беседой на веранде. Гости уже развеселились: шум, танцы, западная музыка, дорогие напитки, вдоволь деликатесов. Начальник курил бирманскую сигарету, крутил в руках из любопытства стек, полученный его братом-министром в Англии после завершения служебной стажировки в военной академии.

— Мы живем в жаркой политической и экономической обстановке. А хочется свежести... Вот уже несколько лет, как я холоден внутри. Я даже не потребляю алкоголя. Я спокоен.

Он встал и двинул стулом собак, сцепившихся из-за куска.

— Я спокоен, потому что обрел прохладу, которую дают большие деньги. Сын женится на дочери китайца и тайки, они заживут в полном достатке. Тесть — крупная фигура в торговом и кредитном мире. Предлагает компаньонство... Мне кажется, главным в жизни является все-таки не карьера. Многое ли дали боевые заслуги, мой старый товарищ? Главное — деньги!

Такой вот состоялся неожиданный разговор...

Лейтенант взглянул на часы, полученные два года назад от полковника за храбрость при разгроме гангстерской банды, орудовавшей на вокзале Лумпини. Почти одиннадцать. На сегодня — безрезультатно. А завтра рыбка уплывет наверняка из Бангкока. Может, даже сегодня вечером. Самолет, междугородный автобус или поезд? Легкового автомобиля у этого Йота нет. Что ж, поищем на автостанциях и вокзалах.

Шевельнув плечами, лейтенант попятился через толпу, спрессовавшуюся за спиной. И через аквариум увидел лицо того, кого и надеялся встретить. «Вот и мой бешеный водитель, который сейчас выпустит красное перышко», — подумал Рикки. Взгляды их встретились. Палавек тоже признал любителя бетеля, сидевшего за рулем красной «тойоты».

Рванись Рикки за ввинтившимся в толпу Йотом, ему бы непременно дали подножку. Полицию не любили на площади Пангкам. Но на кого выходил мошенник в толкотне? Или посчитал базар лучшим убежищем?

Лейтенант разыскал сержанта Уттамо, который томился в угрожающей его нравственности обстановке заигрываний двух девиц, в третий раз подходивших к «лоточнику» покупать штучные сигареты «для братьев».

— Я упустил рыбку, — сказал Рикки. — Почти из рук. Между нами стоял аквариум. Но этот гангстер каким-то чутьем распознал во мне полицейского. Матерый, видимо. Но и со странностями. По повадке живет вне закона давно. Действия же нелогичны для преступника. Я допросил его брата. Посмотрел бы ты на его физиономию, когда я предъявил ему пачки денег...

— Что делать? Какие будут распоряжения?

— Погуляй немного для страховки и возвращайся в управление. Этот Йот теперь нырнул глубоко. Хотя вот что. Попытайся не спускать глаз с одного человека. Это главный свидетель по делу ограбления Лю Элвина. Его зовут Майкл Цзо. Он утверждает, что видел, как Йот выбегал из ювелирного магазина. Говорит, что узнал в нем компаньона некоего Нюана, вьетнамца-эмигранта, хозяина морского сампана. Этот же Цзо и показал квартиру брата Йота. Слишком много он знает. Сколько себя помню в полиции, люди Цзо постоянно околачиваются у черты, за которой бизнес становится преступлением. Большие ловкачи и имеют выход наверх, да и платных осведомителей, наверное, в нашем управлении. А по начальству я доложу о твоих действиях...

Раньше, случись подобная промашка, Рикки Пхромчана места себе не находил. Но по опыту он знал, что есть преступления, которые не раскрывают. И случаются ошибки, когда невинному приписывается несовершенное, а то и не существующее вовсе преступление. Во всяком деле есть обстоятельства, которые сильнее человека. Все зависит, в чью они пользу — человека или ошибки. Так будет в конце концов и с Йотом...

Докладывать пришлось тому же полковнику.

Когда лейтенант входил в его кабинет, просторный и длинный, как тир, начальник почтительно говорил в телефонную трубку:

— ...да, ваше превосходительство, работаю и сегодня. Расследование ведется энергично. Установлено, что убийство Пратит Тука и его четвертой жены совершено по личным мотивам. Убийцу разыщем. Представители профсоюзных объединений, как мне представляется, удовлетворены ходом следствия... Почему они? Но мне казалось, что следует прежде всего успокоить этих господ... Ах, так! Да... Слушаю!

Полковник дождался, пока отключились на другом конце провода, и с остервенением бросил трубку на аппарат.

— Помощник министра настаивает на скорейшей поимке убийцы этого Пратит Тука. Ему плевать на беспокойство профсоюзных боссов. Зато деловые круги, связанные с иностранным капиталом, требуют от него доказательств, публично и через печать подтвердивших бы, что не они подсылали к Пратит Туку наемного убийцу. А подобные слухи по городу поползли...

Рикки Пхромчана замялся у двери. В такие разговоры он старался не вникать. Хотя слышал, когда получал в лаборатории портрет-фоторобот Йота, как младшие сотрудники со знанием дела рассуждали о пулях, извлеченных из тел профсоюзного лидера и его жены. Дескать, даже у ведущих оперативников из полиции, да и армейской контрразведки нет такого оружия, из которого выпустили эти пули. Хорош убийца-ревнивец!

Полковник размышлял, как некстати пришлись все эти расследования. А он еще собирался подавать в отставку, как говорится, непобежденным, возглавить отдел солидной фирмы, загородить широкой спиной отменного старого служаки и ветерана ловкачей-хуацяо, которые выставят его, полковника, имя на своей вывеске.

Имелись огорчения и посерьезнее, чем убийство Пратит Тука или ограбление ювелирного магазина. Приятель из штаба первой региональной армии, расквартированной вокруг столицы, доверительно сообщил, что на северо-западе, близ бирманской границы, настигнуты и погибли в перестрелке сержант, а также гражданское лицо, подозреваемые в попытке покушения на премьер-министра. Крамола выплескивалась рядом, в армии. А вооруженная расправа над политическим руководителем правительства, удайся покушение, представляла бы для военной верхушки своеобразную публичную казнь.

Полковник, незыблемо веривший и в справедливость, и в божественное происхождение верховной власти, с содроганием ловил себя на том, что подсчитывает число оставшихся монархий на земле. Англия, Бельгия, Голландия, Монако... Просвещенная Европа — там есть прожженные политиканы, столетние институты власти. А что в Азии? В свое время отреклись от трона принц Сианук и император Бао-Дай, затерялся в неизвестности после провозглашения республики лаосский король Шри Саван Воттхана... Трагическое призвание азиатских монархов.

Появились и среди коллег полковника такие, кто нащупывал новую для себя тропу в меняющемся мире. Приверженцы тактики «завоевания умов и сердец»: медицинское обслуживание, образование, дешевые продукты питания — для всех, повышение эффективности административного аппарата, увеличение производства на экспорт и сокращение импорта, защита национального предпринимательства...

— Садись-ка, Рикки, старый товарищ, — сказал, спохватившись, полковник все еще мявшемуся у двери лейтенанту.

Пхромчана уселся на жесткий стул, повернутый к столу начальника, и только потом осознал неловкость своего поступка. Место предназначалось тем, кого приводили для последнего допроса.

Полковник с кряхтением опустился в кресло перед никелированной пепельницей на высокой подставке. Жестом пересадил лейтенанта в такое же напротив.

— Убийца Пратит Тука должен быть найден и арестован. В два-три дня. Особенно прорабатывайте версию этого... гангстера Йота. Не изнуряйте себя поиском доподлинных доказательств, считайте заранее установленным, что оба противозаконных действия — убийство профсоюзного босса и ограбление ювелира — совершены одним лицом. Живым он мне... не нужен.

...Лейтенанту Рикки Пхромчана не полагалось знать о телефонном звонке, прозвучавшем ранним утром в этом же кабинете. Звонил Майкл Цзо.

— Полковник, покойный профсоюзный лидер Пратит Тук баламутил людей на комбинате, ритмичная и доходная работа которого обеспечивает акции вашей снохи. В будущем, самом недалеком, вы ведь возглавите отдел связи с общественностью, обеспечения порядка и охраны в известной вам компании. Так что это будет ваш первый шаг на будущем поприще.