Страница 20 из 104
И все же Палавек, даже продайся он полностью и до конца, не станет для «Союза» тем, чем является он, Цзо. Его два «минуса» дороже ста «плюсов» пирата. Нефрит лишь обладает свойствами нефрита, необходимо его обработать. С Палавеком не будут возиться: человек с чужой кровью, испытывающий варварское отвращение к могуществу денег.
«Неукоснительно выполню волю Самого старшего брата», — подумал Майкл Цзо.
Абдуллах поджидал в тени навеса, едва кивнув, подтвердил, что Палавек на месте и «хвоста» не замечено. По канонам мусульманину не полагалось работать в паре с Цзо. Учитывая ранг Майкла, подстраховать должен был кто-нибудь из вторых или третьих младших братьев, а не наемник. Но Абдуллах знал Палавека в лицо. Братья же, двое содержателей прачечных, в качестве резерва обязаны уже находиться в ресторане. Майкл был уверен, что за одним из столиков в «Чокичай» сидит и неизвестный соглядатай, который лично доложит старцу об увиденном. Да и об услышанном, ибо наверняка вооружен электроникой.
«Справедливо дать доносчику фору и запоздать с докладом Самому старшему брату на день, — подумал Майкл. — Суточное ожидание, моего появления опровергнет показания шпиона. Меня нет, значит, дело продолжается, и соглядатай, прибывший слишком торопливо, попадет под подозрение в недобросовестности. Я правильно рассчитал, взяв билет на автобус в Чиангмай на воскресенье».
Цзо поманил Абдуллаха. Они встали рядом, рассматривая фрукты в плоских деревянных ящиках. Толстушка в пластиковой панаме гоняла веером мух.
— Войди в ресторан после меня и займи столик за спиной Красного. Выяви, кто интересуется беседой... До этого с задворок загляни на кухню, спроси официанта Клонта... Пусть приготовит «подарок» и обслуживает меня.
Абдуллах был выряжен в красную тенниску и широкие трикотажные брюки, под которыми угадывался привязанный к колену крис. Плохо, когда у человека отсутствуют этические правила: Конфуций учил старательно избегать одежды красного цвета.
Двери ресторана услужливо распахнули два привратника. Прохладный кондиционированный воздух в зале, уставленном столиками с клетчатыми скатертями, пропитывали ароматы специй. Обедало несколько европейцев, знакомых — никого. Оторванные приказом от домашних пижам и шлепанцев младшие братья скучали за пивом. Пентюхи, не имеющие вкуса к оперативной работе. Навязанные больше для протокола — сопровождения второго человека в братстве, или, как Цзо упорно именовали воротилы клана, старшего брата по оперативной работе. Приставка ущемляла достоинство ранга, заставляла остро переживать.
Красный поджидал, у окна, затянутого жалюзи. Атташе-кейс из крокодиловой кожи стоял между новехонькими лакированными ботинками. Свежайшая розовая гуаябера оттеняла его коричневое лицо.
— Приветствую вас, уважаемый мистер Йот, — сказал по-английски Майкл Цзо, расплываясь в широкой улыбке.
— Приветствую вас, мистер Цзо.
Палавек смотрел на скатерть. Официант придвинул стул гостю.
— Итак, мы снова на равных. Нашу договоренность вы выполнили блестяще...
— Прежде чем расстаться, я хочу получить гарантии, что все захваченные на «Револьвере» и сам катер свободны. Вы можете их дать?
— Не сразу, дорогой мистер Йот, не сразу. Хо-хо-хо... Официант! Виски «Меконг», орешки, сладкой рыбы, ну... и большое меню!
«Он не вооружен, — размышлял Палавек. — Рядом должны сидеть его люди. Поэтому угрожать расправой бессмысленно. Застрелят раньше, чем дотянусь до браунинга».
— Неси таким образом, — распоряжался тем временем Цзо. — Сначала слоновьи подколенники, потом суп из летучих мышей... Дальше, как обычно, — шкурку молодой змеи, муравьиные яйца, салат из медвежатины, черепаховую поджарку, каракатицу и крабов в перце. Виски подливай, когда мой стакан пуст. Расстараешься, скажу хозяину, что опять приду... Как зовут?
— Клонт, господин.
Официант поклонился. Накрахмаленный белый китель коробом встал на плечах. На Клонте были высокие ковбойские ботинки, тогда как другие официанты таскали по полу штиблеты с загнувшимися носками. Со времен работы по заведениям на Патпонге Палавек знал, что прислуге выдается казенная обувь, которая покупается большого размера с расчетом на всех: пришел на службу — надел, ушел — передал сменщику.
— Вы принесли рекомендательное письмо федерации работников транспорта, которое я вам вручил вместе с оружием?
— Да, — ответил Палавек.
— Его брал в руки... ну, он?
— Конечно.
— Положите, пожалуйста, на столик текстом вниз.
Палавек поднял с пола атташе-кейс, достал документ. Браунинг лежал на месте — тринадцать пуль в запасе.
Цзо накрыл письмо бумажной салфеткой, подтянул оба листка, свернул вчетверо, не касаясь самого документа. Вынул из заднего кармана брюк золотистый бумажник.
— На письме отпечатки пальцев Пратит Тука и ваши, дорогой мистер Йот. — Прихлебнув виски, Майкл почмокал сложенным в трубочку ртом. Затем засмеялся и посоветовал: — Пробуйте все. Когда еще среди морских скитаний полакомитесь... Хо-хо-хо!
— Я сыт. Итак, мистер Цзо?
— Итак, дорогой мистер Йот, он же Красный, он же... Палавек!
«Значит, знает-таки обо мне, и брат — в их игре в качестве ставки!» — с горечью пронеслось в голове Палавека.
— «Револьвер», ваших удальцов и вас самого берет под покровительство мой патрон. Кто именно — узнаете позже, — выждав паузу, начал Цзо. — Могу лишь сказать, что он — одна из четырех могущественнейших фигур страны и входит в десятку сильнейших людей Южных морей. Вам предстоит стать, скажем, нашим адмиралом. Ранг, приравненный к первому младшему брату. Стоимость катера, вложенные суммы будут вам (возмещены. Ваш личный оклад — пять тысяч долларов ежемесячно, членам команды назначите содержание сами. Кроме того, один процент с добычи. Береговая разведка, связи с полицией, прессой, общественностью, вообще с миром тревожить вас не должны. Все это координирую я...
— Вы — из триады?
— Уверен, что слышали о «Союзе цветов дракона». Триады — старомодные банды, в которые сбивались от страха лавочники, скопидомы и не совсем понимающие новую роль денег люди. Феодализм давно отошел в прошлое. Эта страна, как и соседи, превратилась в технологического акселерата. Монополия кладет конец национализму, патриотизму, капитализму и социализму. Если хотите, только она в то же время в состоянии дезинформировать «красную звезду», которой чрезмерно подвержены профсоюзы...
— Не забывайте, мистер Цзо, эта страна — моя страна.
— Не будьте наивным. Я позволяю себе резкость, надеюсь, что говорю с проницательным партнером. Вы — с нами, были и остаетесь. Вы исключение из серой массы, предназначение которой — производить блага и удовольствия для избранных, то есть для нас.
Майкл Цзо захватил палочками кусочек черепахи. Желатин выдавился в уголках губ. Клонт, склонившись, доливал «Меконг» в его стакан.
— Во все века избранные состязались за первенство. Князь нападал на князя. Уводил рабов, увозил богатство, присваивал строителей, врачей и артистов. Кто пускал добытое на ветер, кто набивал им подвалы, кто строил дороги и города, занимался благотворительностью — на все была добрая воля избранных. Главное, что путь добычи — один. Разве вы, дорогой мистер Йот, не доказали, что пришли к нам, выполнив договоренность? Но...
Не переставая жевать, он сделал глоток виски. Продолжил:
— ...оставим философское сближение деловых позиций. В отличие от вас, если вспомнили наконец, где мы раньше с вами встречались, я окончил Таммасатский университет. Так что в теории, да и в практике я сильней. Поэтому: да или нет? Учтите, если нет, мы начнем с вашего брата и его семьи. Не побывали еще в гостях! Прелестные у вас племянницы!
— Дайте время на обдумывание.
— Хорошо, даю пять минут.
— Могу я выйти в туалет?
Цзо кивнул. Поворачиваясь, Палавек приметил Абдуллаха, который фарфоровой ложкой жадно уплетал суп, запивая пепси-колой.
В кабинке Палавек прислонился лбом к влажной стене...