Страница 2 из 33
И опять мой голос опередил сознание:
– Пять, – сказал я, не задумываясь.
– Ну, вот видите. Блестяще! Старайтесь не напрягаться. Если не помните, не мучайте себя. Начнем с простых вещей.
Он показал мне вторую руку.
– Сколько пальцев на этой руке?
Я видел две одинаковые руки, но никак не мог сформулировать ответ.
– Больше или меньше?
– Нет.
– Что нет?
– Пять.
– Прекрасно. Вы превосходите все ожидания.
Он склонил голову набок и, прищурив глаза, рассматривал меня.
– Вы устали?
– Да.
– Ну, хорошо, на сегодня достаточно.
Он ушел, и я тут же заснул. Сон был тяжелым, но он был. Мне грезился пожар, полыхало пламя, я метался, мне нечем было дышать, огонь сжимал меня со всех сторон. Проснулся я от собственного крика. Женщина в белом сидела возле меня с салфеткой в руках и вытирала мое лицо, мокрое и липкое от пота. Меня знобили, я чувствовал невероятную усталость, глаза сами закрывались, но спать я боялся. Приподняв тяжелые веки, я увидел шприц, фонтанчик жидкости и – вновь провалился в никуда.
Утром пришел Глайстер. Его лицо было встревоженным, он долго о чем-то разговаривал с женщиной, стоя у окна. После беседы врач сменил маску и, улыбаясь, подошел ко мне. Присев на край кровати, он взял мою руку и нащупал пульс. Это привычное уже прикосновение успокаивало.
– Где я? – собственный голос удивил меня.
– Вы в больнице. Это очень хорошая клиника.
– Давно?
В ответ он утвердительно кивнул.
– Давно? – повторил я свой вопрос.
– Больше месяца.
– Что со мной?
– У… у. Об этом мы потолкуем потом. Сначала надо набраться сил.
– Кто я?
– Вот когда вы вспомните свое имя, тогда мы будем считать, что вы здоровы.
– У меня сильные головные боли. Стоит мне напрячься, как становится плохо, – я говорил, еле шевеля языком. – Лучше расскажите все сами.
Он рассмеялся.
– А вы хитрец! Да! Излагаете все правильно. Логично. Меня это радует.
– Значит, я серьезно болен. Скажите, что со мной?
– А вот нервничать вам не следует. Если вы будете так возбуждаться, я не стану к вам приходить.
– Почему?
– Ну, хорошо. Что вы помните?
– Не знаю. Мне непонятен вопрос.
– Не волнуйтесь. Ведь вас же не надо учить разговаривать заново. Вы прекрасно строите фразы и меня называете на «Вы», помните мое имя. Ведь так?
– Глайстер.
– Прекрасно. Постепенно все встанет на свои места. Но не следует торопить события. Вы пролежали на столе хирурга больше грех часов. Вирджий Лопес гениальный хирург, мяло кто верил, что вы останетесь живы. Он вернул вам жизнь. Но вы еще очень слабы и пробыли без сознания около месяца. Надо набираться сил, ну а все остальное потом. Хотите посмотреть на себя?
– Я могу увидеть себя? Как?
– Есть такая штука, которая называется зеркалом, оно способно в точности отражать предметы. Возможно, вам и следует посмотреть на себя, но не обещаю, что это доставит вам большое удовольствие.
Он взглянул на женщину и подал ей знак. То, что я увидел, меня потрясло. Та часть лица – с середины лба до подбородка, – которая была не забинтована, походила на восковую маску с натянутой тонкой кожей, перерезанной красной ниткой шрамов. Испуганные голубые -глаза провалились, белые потрескавшиеся губы с черной щелью напоминали захлопнувшуюся мышеловку…
– Уберите…
Женщина тут же отошла в сторону и повесила зеркало на стену.
– Что это за кошмар вы мне показали? Врач сочувственно вздохнул.
– Я же вас предупреждал. Хорошего, конечно, мало. Вам сделали пластическую операцию, потому что лицо ваше сильно обгорело, и пришлось искать донора. Такой человек нашелся и отдал свою кожу. Теперь его кожа стала вашей. К сожалению, приживается медленно, так что наберитесь терпения. Счастье, что остались целы глаза.
– Что со мной случилось? Кто я?
– Давайте отложим этот разговор. Вы переутомились, и вам нужен покой…
– Пока вы не скажете, я не успокоюсь. Неужели это не ясно…
– Вы устали.
Он кивнул женщине, и я увидел шприц в ее руках.
– Прекратите меня мучить…
– Успокойтесь. Сестра Кеннет сделает вам укол, и вы уснете, а завтра мы продолжим нашу беседу.
И вновь тяжелый сон. Пожар. Беспорядочное движение каких-то людей, у которых вместо голов шары. Люди без лиц. Они натыкаются друг на друга, падают, встают и вновь приходят в движение, пламя поедает их, они лопаются… Но вот чернота, провал. Утро.
Питательный бульон из рук сестры. Я запомнил: сестра Кеннет, так назвал ее доктор Глайстер.
– Скажите, сестра, а когда вы спите?
Она улыбнулась впервые за все время.
– Ночью. Ночью около вас дежурит сиделка.
У нее был мягкий низкий голос, говорила она тихо, но я хорошо ее слышал.
– Долго я нахожусь в больнице?
– Мне не ведено разговаривать с вами. Придет доктор и все вам скажет.
Ее лицо вновь стало серьезным и непроницаемым.
– Вы знаете, кто я?
– Да.
– Почему бы и мне об этом не узнать?
– Вам все расскажет доктор Глайстер. Он очень хороший врач. Один из лучших психиатров нашего штата. Вы должны ему доверять и выполнять все его предписания.
– Психиатр? Но он говорил про операцию и про хирурга!
– Операцию вам делали в другой клинике.
– А зачем меня перевезли к вам? Где находится больница?
– Какое это имеет значение? – услышал я знакомый голос от двери.
В палату вошел Глайстер. Он пересек комнату и сел рядом на стул. Я приподнял голову, сделав это впервые, и мне удалось увидеть всю кровать. Забинтованные руки лежали поверх одеяла, как чужие. Я их не чувствовал.
– Руки тоже?
– И руки, и многое другое. Опустите голову на подушку. Не спешите узнать все сразу. В вашем положении не только лекарства, но и информацию следует получать в определенных долах.
– Лекарств с меня достаточно, информацию вы экономите.
– Мне виднее. Сосчитайте до пяти.
– Один, два, три, четыре, пять.
– Очень хорошо. Ну, а теперь в обратном порядке.
– Как?
– Наоборот.
Опять наступила боль. Капельки пота покрыли мое лицо.
– Пять… три… нет…
– Ну, вот видите. Все постепенно. Несколько дней назад вы путались в пальцах, но теперь это уже пройденный этап. Вы можете мне сказать, какая у вас была машина?
– Нет.
– Каких домашних животных вы знаете?
– Кошка, собака… лев.
– Ну, ну, не преувеличивайте. Все правильно, но со львом вы перестарались.
– При чем тут лев?
– Вот именно, что не при чем. Кошка и собака осели в вашем сознании, и это неудивительно. Вот если бы вы начали с лошади, я бы обрадовался больше.
– Вам не надоело издеваться надо мной? Кто я?
– Ваше имя Сэд Марчес. Это вам о чем-нибудь говорит?
– Ни о чем.
– Жаль. Но так и должно быть. Не торопитесь. Придет время, и вы сами вспомните свое имя. Тогда оно для вас зазвучит.
– Что со мной произошло?
– Несчастье. – Он поерзал на стуле. Ему явно не хотелось ни о чем говорить. – Вы попали в автомобильную катастрофу, в которой погибли три человека. Вы чудом остались живы. Вас выбросило из машины, и это спасло вам жизнь. Но при падении вы получили тяжелую травму черепа и сильно обгорели.
– Как это случилось?
– Потом я вам почитаю газеты, где описаны подробности аварии, но не сейчас. Вас это порадует примерно так же, как зеркало. Не стоит пока травмировать и без того травмированную психику.
– Когда это произошло?
– Четвертого июня.
– А сейчас какое число?
– Двадцать пятое августа. Прошло уже восемьдесят дней. Тогда вас доставили в госпиталь к доктору Лопесу. Он близкий друг вашего адвоката. Там вас продержали месяц, а потом ваш адвокат перевел вас к нам. Хирурги сделали cвoe дело блестяще, ну а теперь наша очередь.
– А где находится ваша больница?
– Больница Св. Анны. Глендейл. Калифорния. В сорока милях от места аварии и в двадцати от Лос-Анджелеса.