Страница 6 из 11
– Но зачем?
– Затем, что он трус. Даже собственную дочь боится. Неужели непонятно? Никакой дележки после его смерти не будет, Мария станет единственной хозяйкой медной горы. Передай эту папочку своей хозяйке, скажи, что я уже начал на нее работать. Папка тому доказательство. И напомни, что я стою недешево, ради нее погубил троих своих боевых друзей, с которыми вместе вшей кормил на Северном Кавказе.
– Ты от них избавился, потому что они вышли из-под твоего контроля. Контуженные дебилы. У них уже башню снесло. Еще месяц, и вас всех взяли бы. Степан тебя предупреждал. Сколько можно терпеть беспредельщиков. Их практически уже вычислили, медлить было нельзя. А проблемы и до сих пор остаются. Степа успел забрать пленку с камер видеонаблюдения, но у него дотошный начальник, подполковник Базаров не так прост, как выглядит. Сторожа могут выдать Степана, они же знают, кому отдавали пленку.
– Что за ерунда?
– Не ерунда, Тема. Камеры отчетливо зафиксировали четверых налетчиков, но убиты только трое.
– Деньги целы, налет не удался, какие проблемы?
– Базаров имеет свои подходы к делу. Если ему что-то втемяшится в башку, он не успокоится, пока всех деталей не выяснит. Дай бог, пронесет. Ладно. Ложись спать, а мне на работу пора. Вряд ли ты смог выспаться в багажнике.
– До сих пор кости болят.
– До вечера.
– А Степка знает, на кого ты работаешь?
Лида усмехнулась:
– У нас семейный подряд.
3
Встречи устраивали тайком на съемной квартире среди бела дня, по ночам каждый из любовников должен был находиться дома. Он женат, она замужем, и оба очень зависимые люди, так как сами из себя ничего не представляют, что очень их раздражало. Оба были людьми незаурядными, красивыми, в расцвете сил, им еще не исполнилось сорока.
Эльвира встала с кровати, достала из сумочки пакетик, высыпала белый порошок на полированную крышку стола, ловко собрала его визитной карточкой в кучку, сделала белую дорожку, свернула листок бумаги и, сунув трубочку в ноздрю очаровательного носика, втянула порошок в себя.
– Меня твоя пагубная привычка пугает, Эличка, – сказал мужчина, лежащий в кровати. Он курил обычную сигарету.
– Кокаин безвреден в умеренных дозах, но расслабляет. Ничего не могу с собой поделать. Сейчас, когда я стала вести юридические вопросы в бизнесе мужа, мои казино остались без должного контроля. Там во всю торгуют кокаином, я с этого ничего не имею и бессильна что-то изменить. Это сговор. Уволить всех крупье и барменов не могу, специалистов в области игорного бизнеса найти невозможно. Слишком специфический вид деятельности. Но, не дай бог, они докатятся до героина, тогда мне крышка.
– Ты знаешь, кто заправляет героиновым трафиком?
– Конечно знаю. Ленька Бочкарев. Но он слишком умен и хитер, чтобы вляпаться в дерьмо. Я его предупредила, если героин попадет в мои казино, я его убью. Не я лично, разумеется. У моего мужа хватит сил раздавить эту жирную гусеницу.
– Не лезь в эти дела. У Бочкарева длинные руки, он дотянется до твоей нежной хрупкой шейки. Все делается не так. Бочкарева должны задушить его конкуренты. Надо лишь помочь им.
– У него нет конкурентов, – махнула рукой Эльвира.
– Значит, их надо придумать, сколотить команду, отдать бизнес в их руки, но с одним условием – они должны убраться из нашего города. По заданию шефа я строю второй элитный район, и каждое утро строители натыкаются на трупы погибших от передозировки. Мы и своих людей теряем. Гастарбайтеры уже сели на иглу.
– Господи! – воскликнула Эля, наливая себе шампанского. – Как мне надоело это слышать: «мой муж», «мой шеф». Почему не мы? Сколько же глупостей делает Роман, ворочая сотнями миллионов. С возрастом у него мозги окончательно перестали работать.
– У моего шефа та же проблема. Старческий маразм. Когда-то они были партнерами и монополистами, так нет, решили разделиться и стали конкурентами. Идиоты! Такую империю развалили. Я прикинул, сколько они на этом потеряли, и мне стало страшно.
– Скажи, Митенька, на что ты рассчитывал, женившись на его дочери? Ведь Аркаша Мезенцев тебя не повысил. Ты как был клерком, так им и остался, несмотря на то что взял фамилию жены и тоже стал Мезенцевым.
– Ну почему же. Я стал исполнительным директором и получил доступ к финансам. Старик умрет, его дочь сделает меня генеральным директором. Она же круглая дура.
– И это предел мечтаний? Стать холуем алкоголички и набивать ей карманы, вкалывая до седьмого пота? А ты представь себе на секундочку, вдруг в эту комнату входят твоя жена и мой муж?
Дмитрия передернуло, он встал с кровати и начал одеваться. Эльвира рассмеялась.
– Трус! Нас с тобой выкинули бы на улицу, без выходного пособия. У меня хоть казино есть, они записаны на мое имя, а у тебя что? Но в этом случае были бы и свои плюсы. Мы смогли бы переехать в эту квартиру, жить официально, ни от кого не прячась, и даже пожениться. Я все еще верю в любовь, Митя. Ну я ладно, мужу за шестьдесят, но у тебя-то молодая жена, и она красивее меня. Не жалко?
– Я ее ненавижу! Рвотный порошок.
Высокий, статный, с прекрасной фигурой, Дмитрий знал себе цену. От женщин не было отбоя. К тому же помимо внешних данных, он обладал умом и сообразительностью.
Дмитрий налил себе в бокал из-под шампанского коньяку и тоже присел за стол.
– А давай, Митенька, их всех прибьем к чертовой матери, захватим деньги, поженимся и объединим капиталы. Восстановим великую империю.
Дмитрий только усмехнулся.
– Думаешь, это невозможно?
– Раз плюнуть. Главное, иметь алиби. Моих родственников убиваешь ты, а твоих убиваю я. Крест-на-крест. Где-то я уже читала такую историю. Хороший детективчик.
– Кругом дураки живут и ничего не понимают? Ты посчитала, сколько жертв будет на нашем пути? Кстати, о птичках. Я видел брачный контракт твоего мужа. У нас был один общий адвокат, до того как империя распалась, господин Колодяжный вел все общие дела. Теперь он работает на мою жену. У тестя остались архивы личных дел, я успел в них покопаться. Там есть копии, заверенные нотариусом, а значит, имеют статус подлинника в суде. Так вот. Если твой Рома докажет твою измену, то тебя лишат всего, что куплено на его деньги. Ты вылетишь на улицу голой, в одних тапочках, если тебе их сторож усадьбы одолжит. То же самое касается и меня. Мы с огнем играем, Эличка. Без крыши над головой и куска хлеба даже самая страстная любовь превратится в пустое место.
Эльвира выпила еще бокал шампанского.
– Тем более надо их всех прибить! Может быть, я привыкла к роскоши и не ценю ее, но сейчас, имея все, самым ценным считаю наши отношения. И пока меня жареный петух не клюнул, от своих чувств не отрекусь. Ты стимул моей жизни, тебя не будет, на хрена мне все остальное?
– С Романом, твоим мужем, вопрос еще можно как-то решить. А что делать с дочерью? Когда ей исполнится восемнадцать, она вступит в права наследования, ей полагается шестьдесят процентов против твоих сорока.
– Ненавижу эту сучку! Когда я вышла за Романа замуж, ей было два года и я ее удочерила. Жест для мужа. Вот, мол, я какая. Но гены воспитанию не поддаются. Выросла стерва, копия своего папаши. Сколько я от него натерпелась, он меня бил, за волосы по полу таскал. Являлся домой в три часа ночи и устраивал сцены ревности, а потом тащил в постель. На утро я сидела часами перед зеркалом и замазывала гримом синяки. Ты думаешь, многое изменилось? Как бы не так. Просто Наташка подросла и он уже не может при ней устраивать сцены.
– Да, сволочь он порядочная. Мой тесть такой же. Его жена, мать Марии, повесилась. Довел. И вот таким сволочам везет, два сапога пара. Хищники. Клыками свои деньги вырывали, как куски мяса из жертвы. Скольких людей катком раздавили, создавая свою империю. Счету нет.
– Мне кажется, им хватит коптить небо.
– Но твоя дочь, или падчерица, и моя жена ни в чем не виноваты.