Полуночные кружева

— Какой долг у Зямы?

— Точно не знаю. Штук сорок.

— Я его выручу, если он уступит мне место.

— Попробуй. Он на даче.

— Я там не был. Пиши адрес и дай мне свою машину.

Голубой свет в окне второго этажа светился так ярко, будто луна вошла в помещение, а не висела на небосклоне. Зяма не вылезал из-за компьютера даже ночью.

Сергей набрал его мобильный номер:

— Я подъехал. Бери рекомендательное письмо и выходи. Через час твоя проблема будет решена.

— Выхожу, — ответил приятель.

Вскоре свет в окне погас. На дорожке появился черный силуэт. Через несколько секунд скрипнула калитка. Невысокий мужчина подошел к машине и сел на переднее сиденье. Бородка, очки, неприглядная внешность.

— К старости ты будешь похож на Макса, — ухмыльнулся Сергей.

— С лица воду не пить, Сережа. Ты привез деньги?

— За ними надо ехать, уважаемый Зиновий Маркович. Я ведь денег в доме не держу. Тайничок в лесу надежнее. Пару раз копнем лопаткой и достанем.

Зяма никогда не взламывал банки и страшно боялся любого криминала. Он завидовал смелости и дерзости старого приятеля.

Получив от Зямы письмо, Сергей поинтересовался:

— Почему Макс не отправил его по электронной почте?

— Не тот случай. Миллионер чокнутый. У него нет в доме ни компьютера, ни даже телевизора. Он доверяет лишь письмам, написанным от руки и с подписью.

— Странный тип.

— А еще он даже дома ходит в костюмах и сжигает за вечер до тысячи свечей, предпочитая их электричеству. В его доме нет ковров и не позволено ходить в тапках. Он должен слышать шаги и по ним определяет, кто ходит за дверью. Никаких камер видеонаблюдений и сотовых телефонов. Только городской и внутренний.

— Внутренний?

— Помимо гаражей, дома для прислуги и охраны в его особняке двадцать четыре комнаты. Так что им нужна внутренняя связь.

— Он сумасшедший.

— Что не помешало ему сколотить капитал в несколько сотен миллионов.

Они ехали долго и добрались до места только к рассвету. Сергей загнал машину в лес и достал из багажника две лопаты.

— Да, ты серьезно закопал свой компромат, — хихикнул Зяма.

Он оказался прав. В удобный момент Сергей раскроил приятелю голову, а потом закопал «компромат» и заложил место дерном. Для хранения денег у него имелись другие тайники, более надежные и доступные.

— Ничего личного! Бизнес! — пробормотал Сергей вместо молитвы.

Исчезновение Зямы никого не удивит. Либо сбежал от кредиторов, либо они его достали и зарыли. Любая версия будет правдоподобной. Сергей не мог разбрасываться деньгами. Сейчас надо было ценить каждую копейку. Будущее непредсказуемо. Умом сегодняшнюю жизнь не просчитаешь. Господин случай слишком часто вмешивается в наше бытие.

Сергей сел в машину и выехал на шоссе. Он даже не знал, где находится. Ехал куда глаза глядят.

На горизонте появилось солнце. Первый в его жизни кровавый рассвет.

2. Сочи

Все так хорошо начиналось. По всему было видно, что мужчина богатый. Конечно, уже не молодой, толстоватый, потливый, да еще с прыщами на морде, но деньгами швырялся налево и направо. Возможно, в других обстоятельствах он не был бы столь расточительным, но когда ухаживаешь за молоденькой хорошенькой девушкой, то готов на любые траты. А она была настоящим лакомым кусочком, аж слюнки текли.

Он сумел добиться своего и затащил девчонку в свой номер. Шоколад, шампанское… Прелюдия получилась недолгой. Терпения не хватило — джентльмен разорвал на девчонке платье и завалил ее на кровать.

Вот тут и произошло самое ужасное. В номер ворвались двое. Один в милицейской форме, второй с фотоаппаратом. Вспышки ослепили обнаженных.

Девчонка тут же вскочила с кровати и этим обострила обстановку, попав под объектив в полный рост.

— Не двигаться с места! — крикнул милиционер.

— Что вам надо, ребята? — завопил толстяк. — Она сама сюда пришла, ее никто на аркане не тянул.

Милиционер даже не слушал ошалелого постояльца номера, обливающегося по́том. Он схватил сумочку девчонки и вытряхнул содержимое на ковер. Интересовал его только паспорт.

— У, дядя, да тебе хана, — ухмыльнулся лейтенант, раскрыв документ. — Твоей подружке семнадцать лет. Развращение несовершеннолетних.

Фотограф тем временем продолжал свою работу, а любитель сладких малолеток судорожно пытался надеть штаны. Не справившись с задачей, он упал на колени и со слезами начал просить о пощаде.

Пощада женатому богатею стоила очень дорого. Пришлось даже машину продать. Тут никакие связи не помогли бы…

Стук в дверь разбудил Елизавету Ивановну Терентьеву. История, приключившаяся с ней в молодости, ей приснилась. Тогда Лизе действительно было семнадцать. С тех пор прошло тридцать лет. Веселые времена вспоминались с улыбкой. С таких примитивных афер начиналась карьера Лизы. В те годы подобными трюками еще никто не пользовался. Идея принадлежала репортеру сочинской курортной газеты. Возможно, он где-то слышал или читал о подобных случаях. Не имеет значения. Важно, что срабатывало. Сколотилась команда: репортер, участковый из адлерского района, Лиза, которую нашли на танцплощадке. Четвертым участником всегда был дежурный гостиницы. Именно он отбирал достойного клиента. Главное, чтобы тот был не местным, но обязательно женатым и с положением, имел деньги. Начинали с одной гостиницы, потом их стало три, а потом пять. Работали без выходных, деньги гребли лопатой, жили на широкую ногу, но однажды Лиза всех подвела. Ей уже стукнуло двадцать, и она не тянула на малолетку, но хуже всего было то, что она влюбилась в клиента — молодого красивого парня, вышла за него замуж и уехала в Москву, а ее партнерам пришлось искать другую «малолетку». Через полгода ее бывших напарников и девчонку убили прямо в номере. Портье допустил грубейшую ошибку. Клиентом оказался вор в законе, приехавший в Сочи на сход кавказского криминалитета. Так что Лизе крупно повезло.

Тут надо добавить, что юная милашка не сказала своему жениху о том, что у нее есть шестилетний сын. Артем родился у Лизы, когда ей исполнилось четырнадцать. Девушка рано начала гулять с мальчиками, потому и на работу с клиентами тут же согласилась. Она обожала аферы, щекочущие нервы, любила риск и приключения. А малолетнего сына называла братом. Мамочка, тоже тот еще фрукт, могла выдать дочь, и ее пришлось подкупить. Уезжая в Москву, Лиза оставила сына матери, обеспечив ее немалыми средствами. Но уже через полгода мать начала писать письма дочери, требуя денег. Лиза украдкой от мужа присылала ей сколько могла. Благо Гена денег не считал и был человеком очень добрым.

Через пять лет Лиза развелась и вернулась в Сочи. Мамочка пристроила дочку в подпольный притон для богатых клиентов. Лиза недолго ломалась. И опять ей подфартило. Она встретила настоящего Остапа Бендера нашего времени, тут же заметившего в девушке авантюрный характер и отличную сообразительность. В тот момент он нуждался в партнерше, и Лиза сразу дала согласие. «Бендера» звали Юлиан, он был на двадцать лет старше, и они прекрасно сработались. Семь лет плодотворного сотрудничества и куча денег. Юлиан тоже погиб, а она чудом выжила. Опять не на того нарвались. Но жизнь продолжалась. На дворе стояла середина девяностых, время великих свершений, и уже опытная аферистка не осталась без дела.

В дверь опять постучали.

Лиза поднялась с постели, накинула халат, достала из-под подушки маленький никелированный пистолет и, передернув затвор, сунула его в карман. После чего направилась к двери.

На пороге стоял почтальон.

— Елизавета Ивановна?

— Она самая.

— Распишитесь. Вам пришло заказное письмо. — Он протянул хозяйке красивый конверт с множеством марок.

Закрыв за почтальоном дверь, Лиза вскрыла конверт. Письмо ее взволновало.

«Милая Лизочка!

Не стал бы беспокоить тебя по пустякам. Близится мое шестидесятилетие. Буду очень признателен, если ты приедешь поздравить меня и проститься. Врачи вынесли мне приговор. Больше месяца не протяну. Пора позаботиться о близких. Но хуже всего узнать, что близких и дорогих тебе людей в этом мире нет. Или почти нет. Я не бедный человек, но даже за мои миллионы жизнь купить нельзя. Так пусть эти деньги служат живым и тем, кто их достоин. Странно, прошло столько лет с тех пор, как мы расстались, но в первую очередь я вспомнил о тебе. Не хочу сентиментальничать, лучше все высказать, глядя в глаза человеку, который остался тебе небезразличным.