Страница 4 из 11
Касперский: «Сначала – полуказарма, общага, но без свободного выхода. Но это было на первом курсе только, потом уже делай все, что хочешь, живи где хочешь».
Даже после сильной подготовки по математике высшая алгебра и криптография давались Евгению нелегко, он и сам признает, что поначалу «не потянул». Однако довольно скоро понял: «Самое сложное в криптографии – придумать алгоритм, а затем доказать, что он не поддается взлому. Людей, которые умеют это делать, не так много в мире.
Я знаю случаи, когда люди сходили с ума в попытках понять азы криптографии. Но чтобы получить нормального криптографа, нужно обучить сотню лоботрясов. Я оказался лоботрясом по большому счету. Потому что учился я хорошо, по некоторым предметам – очень хорошо, по программированию мне просто автоматом ставили. Любил я это дело. Я думаю, это одна из сильнейших математических школ России, а может быть, и мира. У нас там были преподаватели военные, самого высокого уровня, с публикациями и с международным признанием, и из универа, московского универа, с мехмата преподаватели. И дрючили нас как следует. Мотивация была очень простая – не сдал экзамен, тебя тут же: сапоги – и в армию. Автоматом. Было так: если ты там полгода отучился, то полтора года дослуживаешь. Год – год дослуживаешь, 4 года – полгода дослуживаешь. Нормально. Мозги прочистил, очень хорошо. В большом напряжении был, спать иногда приходилось мало. Отучился, домой вернулся – забылся. Очнулся – в метро, и в 8.40 нужно быть на построении на плацу. Тогда развилась способность работать много, тяжело. Именно добиваться результата, скорее всего, это все-таки ВШ (школа КГБ. – Авт.). Конечно, и мама, и интернат, но в основном ВШ: работать, работать и работать. А на старших курсах уже я влюбился в ЭВМ».
Там же и тогда же он выучил английский, который теперь стал его основным языком. И не только потому, что даже в центральной московской штаб-квартире «Лаборатории Касперского» английский является рабочим языком: основатель компании большую часть времени мотается по свету, где, соответственно, общается со своими подчиненными по-английски.
«Английский я учил по “Пинк Флойд” и битлам. Просто брал текст, брал уши, брал перевод, писал переводы и просто запоминал тексты и переводы. А “Стенку” “Пинк Флойд”, два диска, слушал в карауле, на боевом дежурстве».
Надо сказать, что занятия математикой и криптографией научили Евгения многому. И рациональному осмыслению страстей: любви и страха. Обязательное качество успешного бизнесмена – уметь справиться со страстями, если они мешают достижению результата.
Вот как Касперский вспоминает свою первую любовную историю: «Даже первая любовь не была потрясением. Когда я понял, что она абсолютная дура, я заставил себя ее разлюбить».
А мама вспоминает: «Однажды Женька шел с сыном моей соседки и на них напали, и он сумел при помощи слов проблему решить, то есть у них не отняли сумки и не поколотили. Ему уже было лет 18–19. Он умел конфликтные ситуации гасить».
В 1987 году Евгений окончил школу КГБ где помимо математики и криптографии изучал компьютерные технологии, и получил специальность инженера-математика. Еще до окончания учебы умер его отец, который к тому моменту несколько лет жил отдельно.
На время окончания учебы приходится встреча Евгения с его первой женой Натальей Ивановной Штуцер. После получения в 1987 году лейтенантских погон Евгений Касперский женился. Дом, куда он пришел жить после свадьбы, собрал под своей крышей три поколения. Там жили и родители Натальи, и ее бабушка.
Глава 2
Заветная тетрадочка офицера
Классический сценарий советского времени: по распределению военный специалист Евгений Касперский попал в военный научно-исследовательский институт. Как он говорит, «это был один из исследовательских центров Министерства обороны, чем я там занимался, рассказывать не буду, это было совсекретно, поэтому я ничего не помню». Первой задачей, которую пришлось решать Евгению при помощи компьютера, было «рассчитать траекторию падения объекта с орбиты на Землю». Задачу ту он так и не решил, по тем временам программа была сложной, и у него не хватило опыта.
Именно тогда, в секретном НИИ, в октябре 1989 года Евгений впервые столкнулся с таким понятием, как компьютерный вирус. Выглядело это так: на его экране стали «осыпаться» буквы. Компьютер итальянской сборки Olivetti M24 (Super CGA, 20MВ HDD) старшего лейтенанта ВС СССР Евгения Касперского был поражен вирусом «Каскад» (Cascade.1704, одна из первых в России эпидемий). Вирус был разобран, выпотрошен и вычищен из всех выполняемых файлов, в которые он умудрился пробраться. Тема компьютерных вирусов Евгения зацепила, тем более что первые зловреды уже стали появляться с завидной регулярностью.
Массовое распространение компьютеров, начавшееся еще в СССР, принесло новые проблемы: оказалось, что программы могут заражаться вирусами.
Вирус – это саморазмножающаяся программа, которая распространяется с файла на файл и с компьютера на компьютер, то есть, во-первых, мусорит, а во-вторых, уничтожает или повреждает данные.
Но тогда же появились и «лекарства», созданные новоявленными «докторами». Одним из таких стихийных целителей и стал Касперский, тогда еще совершенно самостоятельно, без всякой связи с другими. Хотя к тому времени первый советский антивирус Aidstest уже был создан: его автор – Дмитрий Лозинский, год – 1988.
Вирусы появлялись все чаще, по несколько штук в месяц, Евгений «их все активнее потрошил, описывал, классифицировал и заносил в программу-лечилку». Все поступления в вирусную коллекцию, по словам Евгения, записывались в заветную белую тетрадочку, которая, к сожалению, не сохранилась.
Как раз в то время (1989–1990 годы) начинали зарождаться рыночные процессы – гласность, демократизация, появлялись кооперативы и первые персональные компьютеры.
«Вначале я пробовал торговать компьютерами, но ни одной персоналки так и не смог продать. Я понял, что на самом деле думать надо не о деньгах. Деньги придут сами. Нужно делать то, что принесет пользу огромному количеству людей. Я начал делать антивирус, когда их было ну, с десяток. Я просто начал делать более качественно, – вспоминает Касперский. – По стечению обстоятельств, во главе одного из первых компьютерных кооперативов (импортировавших ПК-шки в основном из стран Варшавского договора) был офицер той же части, в которой проходил службу и я. Услышав в курилке мои рассказы про компьютерные вирусы, столкнувшись с аналогичными проблемами в своем кооперативе (с кавказским названием “Алибек”), он и пригласил меня лечить “кооперативные” компьютеры. Первый мой гонорар составлял аж целую коробку пятидюймовых дискет, поскольку деньги за “лечение” я тогда брать был еще не готов».
Во второй половине 1990 года случились и два первых «денежных» контракта. Первый – предустановка антивируса на компьютеры, которые поставлял в СССР из Болгарии один киевский кооператив: очень их достали вирусы, портящие информацию на дисках (вирусы тоже были болгарские).
Второй – лицензирование антивирусных технологий в некую новую систему уровня сложности современного MS Office, которую разрабатывала одна из компьютерных компаний тех лет. «Изначально было очевидно, что создать подобную сложнейшую систему под операционку того времени MS-DOS технически невозможно, но объяснять заблуждение “большим боссам” и отказываться от денег мы не стали. Разработка антивирусного “плагина” для этой системы велась вместе с Владимиром Гайковичем, ныне гендиректором компании “Информзащита” (проект назывался G&K)». Так Евгений получил первые «антивирусные» деньги.
«Заработанные рубли заметно превосходили зарплату офицера Вооруженных Сил, на какие мелочи они тогда были потрачены, я уже не помню – запомнились только две серьезные покупки. Во-первых, видеомагнитофон. Покупка абсолютно бесполезная, видеоманом ни я, ни остальные члены семьи не стали (кстати, хорошие магнитофоны тогда были по цене “Жигулей” средней подержанности). Вторая же покупка была гораздо более полезной – несколько тонн бумаги на издание моей первой книжки о компьютерных вирусах. Кстати, сразу после этого случилась одна из денежных реформ (1991 г. – Авт.) – и я очень удачно оказался при печатной бумаге и без наличных денежных знаков. Повезло. Кстати, в процессе подготовки книги самое активное участие приняла Наталья Касперская, которая тогда сидела дома с двумя маленькими детьми (Максимом и Иваном. – Авт.). Возможно, многократное вычитывание технических описаний вирусных технологий в дальнейшем подогрело ее интерес к антивирусному проекту».