Страница 13 из 53
Крупный, ширококостный мужчина с крючковатым носом, Самло не был похож на своих подданных: в отличие от них, он имел пышную бороду и усы. Король слегка прихрамывал. Его белая одежда сияла неожиданной чистотой. Все его украшения состояли из ручной работы туфель, тюрбана с малиновым пером и ожерелья из старинных монет.
Король бросил внимательный взгляд на Айвара и опустился в кресло с искусно вырезанным орнаментом, стоящее рядом с фургоном.
— Хийя, чужеземец, — обратился он к Айвару, — что привело тебя сюда?
Айвар поклонился, не вполне представляя, что он должен делать. К счастью, вмешался Миккал:
— Он называет себя Рольфом Маринером и говорит, что он охотник, мастер на все руки и к тому же — ученый. Он хочет отправиться вместе с нами.
Король не улыбнулся. Своей хмуростью он выделялся из тинеранов еще больше, чем внешним видом. Тем не менее Айвар чувствовал, что бояться нечего. Время от времени северяне — мечтательные беглецы от общества, неудачники, скрывающиеся от властей правонарушители, — просили разрешения присоединиться к табору. Если им удавалось понравиться или просто если улыбалась удача, их принимали. Они все равно оставались чужаками, и, пожалуй, никто из них не смог продержаться в таборе и года. Как причину изгнания тинераны обычно называли неспособность тянуть лямку тяжелой и опасной кочевой жизни.
Вероятно, это действительно было так. Айвар понимал, что путешествие с кочевниками потребует напряжения всех его сил, хотя и не сомневался, что выдержит. Да и как могло быть иначе в этом искрометном бурлении жизни?
В его сознании всплыли отголоски давно слышанного или читанного:
«Несмотря на все, что им приходилось выстрадать, эти пришельцы ни за что не хотели уходить, они всегда потом оплакивали утраченное, а те, кто оставался в таборе долго, старались присоединиться к другому племени или кончали жизнь самоубийством, если это не удавалось…» — но что толку беспокоиться о далеком будущем, когда душа ликует?
— Хм-м-м, — пробурчав Самло. — Почему ты просишь об этом?
— Мне надоели здешние места, а это — самый легкий способ их покинуть, — ответил Айвар.
Миккал залился смехом.
— Он знает, что говорит. Намекает на священное для высших классов право держать свои секреты при себе и заодно на удобный фактик: раз мы не знаем, почему ему приспичило попутешествовать, нас не в чем обвинить, если щупальца властей дотянутся до него здесь.
— Имперские агенты — не чета — сродской полиции или благородной дворцовой Гвардии, — сказал король. — Им палец в рот не клади, у них особые методы. И… несколько дней назад кучка пустоголовых революционеров напугала патруль морской пехоты на Вилдфоссе, не забывай. Нескольким удалось скрыться. Если ты в бегах, Маринер, то чего ради мы должны рисковать собственной шкурой, чтобы помочь тебе пересечь Айронленд?
— Я не говорил, что участвовал в мятеже, сэр, — ответил Айвар. — Как я уже пытался убедить Миккала, я могу зам пригодиться. Ну, а даже если предположить, что я против терран, что в этом плохого? Я слышал, тинераны славили императора Хью, когда его войска шли в бой.
— Тинеране будут славить всякого, у кого водятся денежки, — вмешался Миккал. — Впрочем чего греха таить, большинство из нас не в восторге от того, что на всех планетах хозяйничают эти важные горожане. Начинает казаться, что во Вселенной очень душно, Повелитель, — обернулся он к королю, — дадим пареньку шанс?
— Ты возьмешься за это? — спросил сидящий в кресле человек. — Мы не бросаем людей в пустыне, — обратился он к Айвару, — что бы ни случилось. Твой хозяин должен будет позаботиться о тебе.
— Ясное дело, — ответил Миккал. — По-моему, он должен знать новые песенки и анекдоты.
— У твоего хозяина нет ничего лишнего, — предупредил Айвара Самло. — Так что если ты будешь использовать его припасы и ничего не давать взамен — ну, тогда по возвращении на плодородные земли он душу из тебя вытрясет.
— В этом не возникнет необходимости, — заверил его Айвар.
— Лучше докажи это на деле. Миккал, тир все еще открыт. Посмотри, как он управляется с этой своей винтовкой. Разыщи какую-нибудь сломанную железку — слава Богу, этого добра у нас хватает, — и пусть он ее починит. Пусть пробежится: если через пару шагов он начнет задыхаться, сразу гони его — из Кошмара Айронленда ему живым не выбраться. — Вставая, он сказал Айвару: — Если выдержишь испытания, тебе придется оставить свою хлопушку у меня. В таборе могут быть вооружены только те, кто отправляется на охоту, — по одному человеку в отряде. Иначе мы потеряли бы слишком много людей. А теперь я должен присмотреть за сборами. Ступай.
Глава 6
Табор тронулся в путь; фургоны образовали длинную изломанную линию, позади брело стадо. Несколько человек ехало верхом, еще несколько — в повозках, большинство шли пешком. Типичный для энейцев быстрый длинный шаг давал возможность не отставать от скрипящих и подпрыгивающих на бездорожье экипажей. Идти было нелегко, и без особой нужды люди не разговаривали. Взгромоздившись на крыши повозок, из своих примитивных инструментов — барабанов, рогов, тарелок, волынок, гитар — извлекали звуки марша музыканты. Айвар заметил, что многие из них были калеками — хромыми, слепыми, изувеченными. Он, наверное, пришел бы в ужас от этого — большинству таких несчастий современная медицина могла бы помочь — если бы калеки не были так же веселы, как и он сам.
К концу дня Привал был уже со всех сторон окружен холмистой равниной Айронленда. Между серо-зелеными куртинами голоствольника и меч-травы проглядывала грубая красная почва, высохшая до того, что уже не давала пыли, Самло остановил караван на отдых у застывшего лавового потока; когда-то, вырвавшись из недр вулкана, он застыл огромной воронкой, а теперь был изъеден эрозией.
— Это Чертова Громадина, — пояснил Миккал своему протеже. — Традиционное место первой остановки после Арройо. Говорят, Громадина защищает от злых духов. Думаю, такой обычай остался еще от Смутных Времен, когда здесь орудовали шайки — оголодавшие местные или кучки захватчиков, отбившиеся от своих, — в этом месте удобно держать оборону. Конечно, теперь мы ставим повозки в круг только на случай песчаной бури, хотя никому еще не вредила лишняя предосторожность. Ведь восстание Мак-Кормака показало, что Смутные Времена могут вернуться, что, без сомнения, и случится… уж это-то не требует доказательств.
— Э-э… прости меня, но ты рассуждаешь так философски…
— Как этого никто не ожидал бы от неграмотного полудикаря? — засмеялся Миккал. — Ну видишь ли, дело обстоит не совсем так… По крайней мере, я грамотен. Некоторые из нас должны уметь читать и писать — это необходимо для общения с внешним миром: как иначе провернешь трюк с древней картой, на которой обозначено, где закопаны сокровища… А кроме того, я люблю почитать, когда удается выпросить или стянуть книгу.
— Я не могу понять, почему вы… Я хочу сказать, вы же могли бы пользоваться и библиотеками, и медицинской и генетической помощью, и…
— Да, только какой ценой? — Миккал презрительно сплюнул (при такой жаре жест был чисто символическим). — Где бы мы брали денежки на это? Пришлось бы пойти на постоянную работу или сесть на шею социальным службам — стало быть, сделаться оседлыми, как и положено законопослушным гражданам. Таборам пришел бы конец, и нам вместе с ними. Разве ты не знаешь, что тинеран не может бросить бродяжничать? Втисни его в городские улицы, запри на ферме — и смерть станет для него желанным избавлением от неволи.
— Я слышал об этом, — медленно произнес Айвар.
— Но думал, что это просто романтическая выдумка, хей? Нет, так оно и есть. Такие случаи бывали. Стоит кому-то из нас загреметь в тюрьму хоть ненадолго — и мы там слабеем и умираем, если только не наложим на себя руки. А если кого-то выгонят из табора и ему придется стать оседлым — «свободным тружеником», — Миккал с издевкой выделил голосом цитату из пропагандистской передачи, — детей у него не будет, да и проживет он недолго. Поэтому-то нам и не нужна смертная казнь. Дважды мне случилось видеть, как король изгонял из табора негодяев за действительно тяжкие преступления: в таких случаях посылают весть во все другие таборы — изгнанника не примут нигде… Так вот, оба раза эти бедолаги умоляли лучше дать им сто один удар кнутом. — Миккала передернуло. — Ладно, за работу. Выпряги стафов, стреножь их и отгони к остальному скоту. Если чего не будешь знать, спроси у Дулси. А я, раз уж у меня появились лишние рабочие руки, заточу пораньше инструмент. — Миккал во время представлений жонглировал шпагами и метал в цель ножи. Не говоря уже о том что, как сообщил он Айвару с непроницаемым лицом, был карточным шулером и жульничал в кости.