Ген деструктивного поведения

От услышанных откровений челюсть у Дилана чуть было не отвалилась до самого живота, а во рту тут же всё пересохло, будто это не Тейбол, а он, Дилан, пил всю ночь виски и развлекался с молодой девицей. Френк с трудом проглотил слюну и на одном выдохе сказал, еле ворочая сухим языком: «Джон! Простите, сэр! Я Вас ни за что и никогда не подведу. Всё сделаю! Лично буду контролировать. Позвольте мне самому поехать встретить группу полковника Дентена и сопровождать на объект?»

— Успокойся Френк, — хмыкнул заместитель директора, он был доволен реакцией своего подчинённого на тот эффект, что произвёло его выступление, особенно её последняя часть. — Успокойся, дружище! У тебя есть помощник, подключишь моего,

твоё дело руководить. В твоём подчинении будут находиться значительные силы. Работай, привыкай мыслить другими масштабами, старина! После обеда свозишь меня на объект. Да, а как там наш подопечный? Не скучает?

— Не беспокойтесь, сэр! С ним всё в порядке. Камила ему не даст скучать.

— Камила? Прекрасный сотрудник, причём во всех отношениях. Талантлива, умна, красива. Никто бы лучше неё не смог информировать нас о мистере Тупине, его настроениях, мыслях, намерениях. После окончания дела надо будет обязательно её поощрить.

В кабинет вошла Кристина и, стрельнув игриво глазами в сторону Джона Тейбола, доложила своему шефу: «Сэр, машина у подъезда, вертолёт на площадке готов, экипаж ждёт приказаний».

— Спасибо Кристина, можете идти.

Френк Дилан встал со своего кресла, открыл дверь и, пропустив впереди себя заместителя директора и секретаря, вышел вслед за ними из кабинета.

Нужно сразу сказать, что заместитель директора ЦРУ так и не полетел на объект. Те несколько дней, которые он должен был провести в трудах и заботах с потом на лице, Джон Тейбол посвятил совершенно другим делам. Переложив все обязанности на своего бывшего сокурсника, он на пару дней, прихватив с собой красавицу Кристину, улетел на Канарские острова, где отлично провёл время.

Ну, а что касается дальнейших событий, то о них пойдёт речь ниже, но должно сказать, развивались они всё-таки по разработанному нами плану.

Джон Тейбол, правда, позвонил с Канар своему подчинённому Дилану и напомнил тому, что сегодня должна прибыть группа полковника Чада Дентена из самого секретного спецподразделения армии США «Дельта Форс». Когда Френк провожал своего босса на Канарские острова, улетавшего туда вместе с Кристиной, тот, находясь в прекрасном расположении духа, на прощанье сказал своему бывшему однокашнику: «Френк, в твоих руках будущее всех нас. Помни об этом и не подведи меня. Я за тебя поручился перед директором, а потому и надеюсь как на себя самого». Тейбол уже поднимался по трапу, как неожиданно развернулся и, указав на Кристину, сказал: «Когда поедешь в Вашингтон, её тоже не забудь взять с собой! Ты ей кое-чем обязан!»

В резидентуру Френк Дилан вернулся, словно на крыльях. Он был назначен главным и наделён огромными полномочиями. «Уж я постараюсь, чтобы какие-то там русские не то чтобы не проникли на его, именно, его объект, а даже близко к нему не смогли бы подобраться!» — воинственно размышлял Дилан, видя себя уже в кресле помощника заместителя директора или даже руководителя департатмента.

На базе отряда специального назначения ГРУ

Тренировочная база нашего отряда располагалась шестидесяти километрах от Москвы. Внешне она ничем не отличалась от обычной воинской части, которых вокруг столицы было довольно много, поэтому никто из местных жителей даже подумать не мог, что здесь базируется суперсекретный отряд армейской стратегической разведки.

Полковник Климов прибыл ко мне в штаб рано утром. Поздоровавшись, он положил на мой стол тоненькое досье.

― Наши разведчики добыли фотографию разработчика препарата, прогнали её через компьютер, и чтобы вы думали? Нашли по своим каналам одно занятное личное дело. Оказалось, что разработчик психотропного препарата — наш гражданин, то есть бывший поданный СССР. Учился у нас в химико-технологическом институте, был отличником, общественником и прочее. Сбежал во время одного научного симпозиума несколько лет назад. Дело было громкое. Там потом за рубежом скандал раздули большой и так далее. Наверное, читали в газетах? На! Ознакомься, на всякий случай, ― сказал он, указывая на папку, на которой было написано «Дело оперативной разработки», «совершенно секретно».

Я быстро пролистал документы, задерживая своё внимание только на фотографиях, которые имелись в деле. Климов в это время молча, наблюдал за мной.

― Оставишь дело?

― Конечно! ― ответил полковник. Он хотел ещё что-то добавить, но не успел, так как в дверь кабинета постучали.

― Разрешите войти, товарищ полковник! Здравия желаем!

― Заходите! ― Я поднялся из-за стола, вышел навстречу вошедшим офицерам и поздоровался с ними. Это были именно те, с кем мне предстояло пойти на выполнение трудного и весьма опасного задания — майор Алексей Чернышёв и прапорщик Дмитрий Сокольников.

Закрыв за ними дверь, я позвонил дежурному и предупредил его, чтобы меня не беспокоили.

― Что это вдруг такая конспирация, командир? ― Спросил меня майор Чернышёв.

― Сейчас узнаете! Разрешите вначале познакомить вас с полковником с Климовым из КГБ СССР. А это…, ― и я поочерёдно представил помощнику Председателя КГБ своих офицеров. Ещё в Москве мы договорились, что в курс дела их введёт Климов.

В течение сорока минут он изложил им суть операции, её детали и особенности, над которыми мы трудились и корпели почти сутки.

― На подготовку к операции нам дано чуть более трёх недель, на проведение одна ночь. Идти придётся на свой страх и риск, так как в случае опасности никто не сможет оказать нам помощь, ибо никто не должен узнать гражданами какой страны мы являемся, ― закончил полковник свой доклад.

Наступила гробовая тишина, которая могла бы длиться сколь угодно долго, если бы я не спросил своих офицеров: «Ну, что ребята? Дело серьёзное, если кто-то из вас чувствует, что не потянет или даст слабину потом, лучше отказаться сразу и сейчас. Я всё пойму и не обижусь. Сами понимаете, что обид в таком деле быть не может. А рисковать нельзя ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах!»

― Командир! — раздался голос прапорщика, — зачем лишние слова, лучше поберечь силы для решения более важных проблем. Гадюшник тот мы уничтожим, сомнений у меня в этом никаких. Надо только подумать об отходе. Генерал прав, говоря, что возвращение — основная часть операции. Придумано всё, конечно, здорово и толково, но идём-то ведь не умирать? Я правильно понял? Как уходить будем? Я ещё в отпуске не был, а у меня по графику в этом году он в сентябре. Поэтому, командир, мне должно поспеть к охотничьему сезону, да и осень обещает быть грибной. Сами понимаете, грибы, ягоды, они ведь ждать не будут. Пара недель и всё!»

Климов, по-моему, не ожидал такой реакции на поставленную задачу. Он ожидал услышать что угодно, но не такие слова. Полковник удивлённо вскинул брови и взглянул поочерёдно на моих бойцов. Те вели себя совершенно спокойно, будто речь шла не о сложнейшей, боевой операции по ликвидации секретной лаборатории, когда нужно было переходить через охраняемую границу и проникать в глубь чужой территории, рискуя при этом жизнью, а о самой простой и будничной прогулке по городскому парку. Но такое поведение не было свидетельством нашей излишней самоуверенности или, того хуже, бравадой, как могло бы показаться на первый взгляд. Это в глазах других людей, не посвящённых в тайны и законы профессии офицера боевого спецподразделения армейской стратегической разведки, наша работа выглядела весьма героической, необычайно сложной и даже романтической. Но для нас планируемая операция считалась самым обычным, будничным занятием. А другой службы мы по существу и не знали.

Варианты отхода обсуждались долго, но все они, к сожалению, абсолютно никуда не годились. Ни один из них не подходил нам в силу тех или иных причин и обстоятельств.