Страница 10 из 62
Он хотел положить селезня в корзинку, но она отмахнулась:
— Забирайте себе, я же сказала. У нас в чулане пять штук висит. Мы с отцом два дня назад настреляли.
— Тогда спасибо.
— Это вам спасибо, что не бросили в лесу.
— До свидания, Марина!
Она лишь кивнула в ответ. Маринке почему-то вдруг стало жалко, что лесная дорога уже позади и незнакомец уходит, но она не рискнула его задержать. Сидела на скамеечке у стены и смотрела вслед парню. Она все еще чувствовала его руки на спине и под коленями. На душе стало необычайно грустно. Прихрамывая, направилась в дом, но войти не успела. Сзади раздались торопливые шаги и дрожащий голос Толика спросил:
— Кто это такой и почему он тебя нес?
— Я ногу в лодыжке вывихнула, а он вправил. Военный с точки.
— Странно, я его не знаю.
— Он неделю назад прибыл.
Маринка говорила с приятелем, а сама не спускала глаз с широкой спины вдалеке. По сердцу Белова словно огонь пронесся: ревность нашла тропинку в сердце. Он подошел ближе и сказал пренебрежительно:
— Военные не надежные друзья. Нынче здесь, завтра там.
Ушакова посмотрела на приятеля в удивлении:
— Что это ты вдруг на военных обрушился? Сам собираешься в бронетанковое поступать и на вот… — Она вгляделась в покрытое красными пятнами лицо Толика и рассмеялась: — Да ведь ты ревнуешь!
Он раздраженно буркнул, глядя ей в лицо светло-голубыми глазами:
— Вот еще придумала! Очень мне надо тебя к какому-то вояке ревновать. Он же взрослый уже. Наверняка жена и дети есть. Жаль, что у тебя нога болит, могли бы в кино сходить. Сегодня “Зиту и Гиту” привезли.
Сам не желая того, Толик ужалил Маринку в сердце. Она вдруг подумала: “А если Александр действительно женат? Хоть кольца и не было, но это ничего не меняет”. На сердце стало тяжело. Стараясь скрыть свое состояние, ответила:
— Подумаю…
Индийские фильмы с некоторых пор стали слабостью Марины и она старалась не пропускать ни одного. Красивые, яркие мелодрамы рассказывали о любви, которой она еще не знала. “Зита и Гита” был любимым фильмом. Парень попрощался:
— Я пошел. Если надумаешь, заходи!
Девушка проковыляла в дом и усевшись на диване принялась перетягивать больную лодыжку бинтом. Вошедшая мать едва не упала:
— Снова куда-то влипла? Что на этот раз случилось?
— Ногу вывихнула в лесу.
В кино Маринка все-таки пошла. Хотя приятелю ни слова не сказала. Весь вечер она видела перед собой лучистые карие глаза. Сидела за столом над учебниками, но не видела ни задач, ни упражнений. Смотрела в книгу и улыбалась. Мать дважды звала ее ужинать, но она не слышала. Елена Константиновна решила, что дочь решает что-то архисложное и заглянуть не решилась — Маринка ругалась, если мешали. Это ее нервировало и сбивало с мысли. А девушка думала о сильных руках военного и почему-то краснела. Кое-как сделав уроки, она выбралась на кухню. Наскоро перекусила и начала собираться. Отец спросил:
— Ты куда с больной ногой?
— В кино. Сегодня “Зита и Гита”. Я потихоньку дойду.
Иван Николаевич попросил:
— Только осторожнее будь.
Маринка вышла на улицу. Постояла на крыльце. Подумала. Вызывать Толика не хотелось. Он снова начал бы говорить о предстоящем поступлении в танковое училище и спрашивать: станет ли она его ждать? Несмотря на то, что они дружили уже много лет, девушка не чувствовала к приятелю ничего, кроме дружбы. Ей не хотелось, чтоб он ее целовал или брал за руку. Когда Толик пытался перейти черту и стать с ней чуточку ближе, она становилась колючей, как еж и сердилась.
Ушакова медленно поковыляла по темной деревенской улице к клубу. Он находился на другом конце деревни. На повороте в Чухонку кто-то стоял и курил. Ярко-красный огонек медленно перемещался ко рту и вниз. Ни на одном фонаре свет не горел и кто стоит разглядеть не удалось. Но Маринка не испугалась и спокойно костыляла дальше. Поравнялась с курящим. Фигура неожиданно шагнула к ней и она вздрогнула: перед ней стоял Николай Горев. Парень отшвырнул сигарету и хрипло сказал:
— Не бойся. Ничего не сделаю. Поговорить надо. Я тебя уже месяц здесь караулю.
Она внутренне испугалась, но ответила твердо:
— А я и не боюсь!
Он остановился в двух шагах:
— Прости меня. Думал, таким образом тебя к себе намертво привязать. Я тебя люблю и готов жениться хоть завтра официально.
Шагнул к ней, но Маринка, не смотря на больную ногу, отскочила назад:
— Не приближайся! Заору так, что полдеревни сбежится! И думать забудь, что я за тебя замуж пойду. Синяки от твоих кулаков я полмесяца носила.
Развернулась, твердо направляясь к клубу. Подойдя к деревенскому центру культуры сообразила, что после фильма идти домой, а приятели навряд ли придут на индийский фильм. Пожалела, что не позвала с собой Толика, поняв, что Николай может подкараулить ее на обратном пути. От этих мыслей на душе стало не хорошо. Даже предвкушение от будущего просмотра радости не доставило. И вдруг она увидела знакомое усатое лицо. Решительно направилась к одиноко стоявшему на высоком крылечке военному и поздоровалась:
— Здравствуйте, Александр!
Он обернулся, вгляделся и улыбнулся:
— Вы уже на ногах? Рад видеть знакомое лицо.
— Это мой любимый фильм из индийских.
Он предложил:
— Не против сесть вместе?
Она потупилась:
— Буду рада… — Набралась храбрости и попросила, вглядываясь в темноту со страхом: — Александр, могу я попросить вас кое о чем?..
— Говорите, Марина.
— Вы не проводите меня после фильма домой? В деревне у меня есть враг и сегодня он здесь…
Маринка сама испугалась своей смелости, испуганно оглянулась на темную улицу и быстро взглянула в глаза парня, казавшиеся черными. Александр заметил этот ничем не прикрытый испуг. Понял, что это вовсе не глупая выдумка и кивнул:
— Провожу. Можете не бояться.
Голос звучал спокойно и Маринке тоже стало спокойно. Она застенчиво улыбнулась:
— Вы тоже индийское кино любите?
Он усмехнулся:
— Да нет. Просто заняться нечем, а у меня выходной. — Немного помолчал и спросил: — Идем в зал? А то у вас нога болит. Стоять тяжело.
Девушка кивнула и молча направилась к двери. Он вежливо пропустил ее вперед и аккуратно придержал за локоть, когда она взбиралась по лестнице. Ей было приятно чувствовать его руки. Деревенские девчонки с удивлением смотрели, как они вместе взяли билеты, вошли в полутемное помещение и сели рядышком на последнем ряду. Военный искоса разглядывал ее. Маринка чувствовала взгляд и то краснела, то бледнела от смущения. Он вдруг спросил, слегка наклонившись к ней:
— Марина, а у вас парень здесь есть?
— Я же говорила вам, что у меня только приятели…
— Я не о том. Мальчик, который бы вам нравился? Кто-то в любви объяснялся?
Она покраснела:
— Нет. В любви, правда, объяснялись, но это глупо и не правда…
— Почему вы так решили?
Неожиданно даже для себя Маринка рассказала о том, что произошло летом и о встрече на улице перед фильмом. Страх перед Колькой вырвался наружу и даже терзавший ее все это время стыд отступил перед этим страхом. Народу на фильм собралось мало. К тому же включенный перед фильмом на всю мощь магнитофон заглушал слова. Александр склонился ухом к ее рту и Маринка вполголоса, захлебываясь ужасом, отрывисто говорила. Сосед ни разу не усмехнулся во время этой сбивчивой речи и это расположило ее полностью довериться незнакомому парню. Девчонку трясло от воспоминаний и тут она увидела входившего Кольку.
Слова застряли в горле. Она машинально схватилась за рукав куртки соседа и прижалась к нему. Александр проследил за ее взглядом, перехватив тяжелый взгляд коренастого парня в черной расстегнутой куртке. Это ему не понравилось: слова Марины подтверждались, хотя он и так поверил ей. Почувствовал, как затряслись руки девчонки. Осторожно отцепив их от своего рукава, слегка сжал в ладони: