Страница 67 из 74
Была сформирована союзная англо-французская эскадра в составе 10 линейных кораблей с соответствующим эскортом, во главе которой был поставлен вице-адмирал Карден. Первоначальный замысел операции не предусматривал участия в ней сухопутных сил. Предполагалось, что мощи корабельного огня хватит, чтобы подавить береговые батареи, форсировать минные заграждения и выйти к Константинополю, который окажется беззащитным перед двенадцатидюймовками линкоров.
Операция началась 19 февраля в 9 ч 51 минуту. Линкоры «Корнуолис», «Трайэмф», «Вендженс», «Сюфрен», «Буве» и «Инфлексибл», к которым затем присоединился «Альбион», начали бомбардировку фортов, находившихся у входа в пролив. Она велась неторопливо с дистанции от 40 до 60 кабельтовых В 14 ч корабли подошли ближе, и вскоре внешние форты на обоих берегах окутались клубами пыли и дыма; с кораблей казалось, что они превращены в развалины. Было выведено из действия 280-мм орудие в Кум-Кале, а на форту Оркание снаряд попал в дуло орудия, и последнее пришло в негодность. Но около 17 ч, когда турецкие орудия, казалось, были приведены к молчанию, три батареи внезапно открыли жестокий огонь по «Вендженсу». Корабли успешно отвечали до 17 ч 30 мин, после чего бой был прерван. Видимо, на флоте не хватало боеприпасов, хотя в Англии на складах имелись огромные запасы; кроме того, нельзя было слишком изнашивать старые орудия старых кораблей. Заключение Кардена о результатах дня было, что «эффект бомбардировки с большой дистанции по современным береговым укреплениям незначителен»{148}.
День шел за днем, но быстрого прорыва не получалось, корабли выбрасывали тонны металла и взрывчатки, но подавить турецкие батареи не удавалось, 18 марта, сменивший Кардена вице-адмирал де Робек предпринял попытку «большой атаки» — все корабли союзников (а их число достигло уже 18 единиц) вошли в пролив и попытались прорваться мимо батарей в Мраморное море.
Поначалу им способствовал успех, но в середине дня флот наткнулся на выставленное ночью минное заграждение, и началась катастрофа. Три корабля подорвались на минах и затонули, еще 4 были настолько повреждены огнем фортов, что не могли продолжать бой и нуждались в капитальном ремонте. В этот день союзники потеряли около 1000 человек убитыми и утонувшими. Потери турок не составили и десятой доли от этого числа{149}.
Стало ясно, что одни корабли не смогут прорваться через проливы, не имея поддержки с суши. Союзники стали готовиться к сухопутной операции, выделив для участия в ней 81 тысячу человек и 180 орудий. Значительную часть из них составляли солдаты АНЗАК — Австралийского и Новозеландского армейского корпуса, только что переброшенные в Европу. Предполагалось, что сухопутные войска будут занимать подавляемые корабельным огнем форты и батареи, закрепляя успех флота. Сохранить подготовку операции в тайне не удалось, и турецкое командование вместе с германскими советниками приготовило свои войска к упорной обороне. Район Галлиполи, выбранный для десанта, был крайне неудобен для наступления по своим географическим свойствам, но более удобного места не было.
Перед высадкой войска и корабли проходили предварительную подготовку на Лемносе. Проверка показала, что уровень этой подготовки был невысок. Высокую оценку заслужил только русский крейсер «Аскольд», присоединившийся к союзной эскадре в начале 1915 года.
Русский крейсер принял участие в проходившем 12 апреля вспомогательном десанте у Кум-Кале (на восточном берегу пролива), катер и шлюпки корабля перевозили на берег первую волну десанта, а артиллерия поддерживала десантников огнем. «По отзыву союзников, крейсер «Аскольд» подтвердил свою хорошую репутацию, вызывая удивление точностью своих залпов»{150}.
«Аскольд» не только стрелял сам, но и подвергался обстрелу со стороны турецких батарей и даже бомбежке с аэроплана. На крейсере появились раненые и убитые.
18 апреля корабли с главным десантом, прикрываемые огнем артиллерии линкоров, двинулись к европейскому берегу. В первые же дни потери союзников составили около 18 000 человек убитыми и ранеными. Русский крейсер снова на острие атаки — «Начальник французского экспедиционного корпуса генерал Д’Амад выразил благодарность за помощь при высадке десанта и разгрузке транспортов. Посылаемые в течение трех дней партии команды оказали неоценимые услуги в деле доставки боеприпасов, провизии и снабжения высаженным войскам. Команда работала все светлое время дня почти без отдыха, под шрапнельным огнем турецких батарей»{151}. Корабль в то же время вел огонь, поддерживая десант. 28 апреля корабль ушел в залив Мудрое, где принял припасы для дальнего похода. Его участие в Дарданелльской мясорубке закончилось[68].
Бои продолжались. С огромным трудом удалось завоевать небольшой плацдарм, насквозь простреливаемый турецкой артиллерией и пулеметами. В Мраморном море появились немецкие подводные лодки, потопившие несколько английских кораблей включая линкоры «Триумф» и «Мажестик». И даже энергия Уинстона Черчилля, обосновавшегося в непосредственной близости от места сражения на острове Лемнос, не могла изменить ситуацию. В конце 1915 года было принято решение об эвакуации войск из Галлиполи. Всего в ходе операции союзники потеряли почти 150 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, потери турок были несколько больше, но они победили.
Флот союзников блокировал Дарданеллы до самого конца войны, базируясь, в том числе, и на Лемнос, где в качестве гарнизона была размещена дивизия морской пехоты (British Royal Naval Division).
Давно не стоят в заливе Мудрое ощетинившиеся воронеными стволами орудий британские дредноуты, нет и огромного лагеря английской пехоты, только белые плиты с крестами да несколько обелисков хранят память об ожесточенных сражениях.
Я смотрю на белые плитки с христианскими именами и христианскими крестами и думаю — почему же не получилось? Почему когда британцы, АНЗАКи, французы штурмовали обрывистые берега Дарданелл, греки соблюдали нейтралитет и не вмешивались в войну с вековечным врагом? Ведь только что, в 1912 году они нанесли туркам ряд поражений и освободили тот же Лемнос. А всего через 4 года уже союзники будут равнодушно наблюдать за поражением греческой армии от наскоро собранных и вооруженных советским оружием отрядов все того же Мустафы Кемаля, что в 1915-м сражался в Галлиполи. И Константинополь не только не был освобожден, но и навсегда перестал быть Константинополем, окончательно обратившись в Стамбул. Почему христиане оказались разбиты? Ответ лежит на поверхности. И союзники, и греки воевали за Константинополь как за геополитический центр, стратегическую точку. Будучи крестоносцами, по сути, они не несли идею Крестового похода в реалиях XX века. Политика не дала грекам выступить в 1915 году, а это позволило туркам перебросить в Галлиполи войска с греческой границы. Политика не допустила вмешательства Антанты в греко-турецкую войну 1921 года… Не полумесяц одержал победу, а те, кто не поднял крест, проиграли, Но политика политикой, а десятки тысяч христианских солдат погибли, честно исполнив воинский и христианский долг. Мир вашему праху, последние крестоносцы Европы!
В углу союзного кладбища находится русский участок. Здесь похоронены донские казаки из Лемносской группы русской армии. Их лагерь был неподалеку отсюда, и союзное командование поначалу разрешило донцам хоронить своих умерших товарищей тут.
Сами могилы не сохранились, но на ограде кладбища осталась доска с надписью на английском языке: «Near this spot are buried 28 Russian soldiers and one woman who died in 1921 in the evacuation of Novorossisk»[69]. До 2004 года эта доска была единственным свидетельством о пребывании русских людей на Лемносе после Гражданской войны. И когда будете в очередной раз ругать союзников (а их, конечно, всегда есть за что ругать), вспомните, что память о русских могилах сохранилась только здесь, на территории союзного кладбища, содержащегося на средства Военного министерства Великобритании.
68
Причиной этого решения стал значительный расход боеприпасов, который нельзя было быстро пополнить — снарядов русского образца у союзников не было. Всего за 12 — 27 апреля крейсер выпустил по врагу 1271 снаряд калибром 152-мм и 2275 75-мм снарядов.
69
Эта надпись не совсем точна. Ее русский перевод, установленный в 2007 году, более точен: «Здесь похоронены 28 военных чинов Донского казачьего корпуса и супруга полковника Белой армии, интернированные на Лемносе в 1920 — 1921 гг. Вечная память».