Страница 20 из 65
— Я тебя не задержу, — сказал Гордон. — Обоих жены ждут. Я только хотел узнать, не передумал ли ты баллотироваться в парламент?
— Нет, не передумал, — сказал Джон. — И даже кое-что уже предпринял.
— Знаю, — сказал Гордон. — Я справлялся. Прямо в Главном комитете у вас. Весьма впечатляет.
— Это не сложно, было бы время.
— Как у вас отнесутся к твоей кандидатуре, если ты заявишься не на будущие выборы, а сейчас?
— У нас есть кандидат.
— Знаю. Я имею в виду не ваш округ. Мы надумали, чтобы Транспорт-хаус [22]провел тебя по списку «В».
Джон поскреб щеку:
— Пожалуй, это неплохо.
— Джека Вона, знаешь такого?
— Маленький, темноволосый, из Главного административного комитета? Да.
— Он говорит, что выдвинет тебя и обеспечит поддержку.
— А что дальше?
— Если Главный комитет и Транспорт-хаус одобрят твою кандидатуру, а они одобрят, то ты пройдешь по списку «В». И тогда можешь баллотироваться в другом округе.
— Катать по предвыборным собраниям и предлагать себя?
— Обычно так и делают, но для тебя мы кое-что наметили.
Джон слушал не без волнения.
— Округ Хакни-и-Харингей, там есть место главного казначея.
— Ну и что?
— Прелестное, спокойное местечко, принадлежит лейбористам. По крайней мере так до сих пор было. Билл О'Грэйди черт-те сколько лет сидел там. На следующих выборах он не баллотируется.
— Понятно.
— У них в Главном комитете все перегрызлись из-за новой кандидатуры. Там полно иммигрантов, и сторонники «Трибюн» [23]хотят видеть кандидатом иммигранта. Говорят, самое время нам иметь черного парламентария, ну и откопали какого-то пакистанца, да еще троцкиста.
— А он не подходит?
— Нет, конечно. Во-первых, троцкист — впрочем, теперь этим никого не удивишь. Но главное — цветной. Мы, лейбористы, конечно, против расовой дискриминации, и черный или коричневый смотрелся бы сейчас в парламенте что надо. Да только наши благословенные пролетарии смотрят на это иначе. Ну и получается, что они не только все проголосуют за кандидата тори, но даже эти… — он выругался, — иммигранты не станут голосовать за него, потому что они там все киприоты. А пакистанцы — в Бренте.
— Так как же я туда вклинюсь?
— В Транспорт-хаус полагают, что в Главном комитете создастся тупиковое положение: одни будут решительно стоять за цветного, остальные — за дружка О'Грэйди, какого-то громилу из ирландцев. Словом, на Смит-сквер [24]хотят кого-то третьего.
— Но наши левые не станут за меня голосовать.
— Уж во всяком случае, скорее за тебя, чем за ирландца. Он будет поправей Иноха Пауэлла [25].
Джон сходил к стойке и принес еще два виски.
— Весьма польщен, что твой выбор пал на меня, — сказал он, сев за стол.
— С какой стороны ни посмотри, оно к лучшему, — отозвался Гордон. — Лейбористам нужно удержать место, а там распрекрасно понимают, что с этим пакистанцем они сядут на мель. Иметь порядочных людей твоего возраста в палате общин им тоже не помешает. Я вчера говорил кое с кем из «теневого кабинета». Там полагают, что в ближайшие годы нам действительно придется туго. Рост цен на нефть означает, что всем предстоит подтянуть пояса, а это мало кому придется по душе, и уж меньше всего нашим пролетариям. Тред-юнионы в тарифной политике уже окапываются на второй линии обороны. В будущем месяце соберутся горняки и, по слухам, проголосуют за запрет сверхурочных, вплоть до забастовки.
— Когда в Хакни-и-Харингее выдвигают кандидатов?
— После рождества, не раньше. Но все равно времени на то, чтобы ты там примелькался, в обрез. Придется пошевеливаться. — Гордон допил виски.
— Ты чертовски постарался для меня, спасибо, — сказал Джон.
Гордон пристально посмотрел на него:
— Я старался не для тебя, Джон, хоть мы и друзья. Просто я считаю, что ты далеко пойдешь, а если так, то и я продвинусь с тобой, черт подери, куда дальше, чем сумел бы без тебя.
Глава девятая
В тот вечер Джон вернулся домой в отличном настроении, вдохновленный явным расположением к нему Джил-ли Масколл и верой Гордона Пратта в его будущее как политика. Он подошел сзади к Клэр, которая писала что-то за своим столом, и поцеловал ее в шею, как добронравный сын, получивший в школе «отлично».
— Брось ты эти бумаги, — сказал он, — давай-ка лучше чего-нибудь выпьем.
Она пошла следом за ним.
— Такое впечатление, что ты уже приложился, — сказала Клэр.
— Встретился по дороге домой с Гордоном.
— Тогда налей мне водки. Постараюсь наверстать упущенное.
— Мы куда-нибудь идем? — спросил он, наливая ей.
— Генри предлагает сходить в кино.
— Ничего не имею против кино, — сказал Джон, — но в ресторан потом идти не в силах.
— Почему? Ты что, обедал сегодня в ресторане?
— Да. С одним скучным поверенным, я знаю его еще по Оксфорду.
— Ну что ж, я могу достать из морозильника слойки с мясом и оставить в духовке.
— Прекрасно. — Джон сел в кресло напротив жены со своим виски с содовой. — До дна, — сказал он, дурашливо подлаживаясь под американский выговор; это настолько не соответствовало его обычному настроению, когда он приходил домой с работы, что Клэр удивленно спросила, как прошел день.
— Ничего особенного.
— А вид у тебя такой, будто ты выиграл трудный
процесс.
Джон тоже заметил в Клэр что-то необычное.
— Нет, — сказал он. — Я не был в суде. Просто обедал с приятелем, и все.
— Откуда же тогда такое настроение?
— Ну… — Он поколебался, потом ухмыльнулся. — Я бы сказал, но боюсь, у тебя настроение испортится…
— Ну что ж, попробую угадать… Тебе дали звание королевского адвоката?
Джон помрачнел:
— Нет.
— Обедал с очаровательной блондинкой?
Джон бросил острый взгляд на жену, она разглаживала юбку.
— Я же сказал, с кем я обедал.
— Ну да, конечно. Тогда сдаюсь.
— Возможно, я буду баллотироваться на парламентских выборах.
— А-а.
— Похоже, ты не рада.
— Почему же, рада. За тебя.
— Тебя это нисколько не обременит.
— Но придется устраивать fêtes [26]?
— Сейчас это не принято, тем более у лейбористов, да еще в округе Хакни-и-Харингей, особенно если не знаешь греческого, урду или суахили.
Он кинул взгляд на вечернюю газету, лежавшую рядом на диване. Послышался глухой грохот, и, вторя утробному гулу поезда Центральной линии метро, на подносе звякнули стаканы. Это было малоприятной особенностью их дома в Холланд-Парке — собственно, поэтому-то они и смогли его приобрести.
— Я обещала Тому, что ты зайдешь пожелать ему спокойной ночи, — сказала Клэр.
Джон вздохнул.
— Ладно. — Он поднялся и внимательно поглядел на нее: — И все же какая-то ты другая.
— Я прическу сделала, — сказала она.
— А-а. — Он пошел к двери. — Но мы ведь никуда не идем, так?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Ты обычно делаешь прическу, когда мы идем в гости.
Клэр зевнула:
— Просто надоели эти лохмы, а тут выдалась свободная минута, я и совместила приятное с полезным.
— Очень мило, — сказал он, — юбка и блузка мне тоже нравятся.
— Спасибо. Именно то, что нужно для жены члена парламента, правда?
Глава десятая
На следующий день Джон позвонил из конторы Джилли и пригласил ее в «Ритц» [27]. К сожалению, Джилли «просто не могла не пойти на этот дурацкий коктейль» со своей мамашей. Тогда Джон спросил, не пообедать ли им снова в следующий понедельник — у него это был ближайший свободный день.
— С удовольствием. — Голос Джилли был таким нежным, что у Джона мигом прошла досада на сегодняшний отказ.
Они еще поговорили о том о сем. Джон хотел было спросить, не помешает ли им Миранда, если в понедельник они после обеда заедут к Джилли, однако подумал, что вопрос был бы слишком прямолинеен, да и он сейчас не один в конторе. Поэтому он лишь уточнил: итак, следующий понедельник в «Дон Жуане» на Кингс-роуд — и выразил надежду, что на этот раз он «никуда не будет спешить».