Страница 103 из 105
Высокую изгородь на фоне светло-серого вечернего неба перемахнули две темные фигуры. Пригнувшись, бросились к дому. Злым лаем их встретила выскочившая из будки собака. Отбиваясь ногами, один из двоих выхватил нож. Собйса с визгом отскочила и закружилась по двору.
— Верный! — послышался мужской голос в раскрытом окне. — Ты чего, взбесился, что ли?
Второй из перепрыгнувших изгородь людей от бедра ударил длинной очередью по появившемуся в окне человеку. Из дома донесся пронзительный женский крик. Двое бросились назад и побежали вверх, к асфальтированной ленте дороги. Подбежав к большому кусту на обочине, выкатили из него мотоцикл.
Сели. Взревев мотором, мотоцикл приподнялся на заднем колесе и рванулся вперед. Женский крик, на мгновение смолкнувший, перешел в громкий, отчаянный плач.
— А чего он тебе сделал-то? — прокричал сидевший за рулем мотоцикла. — Он, сука, — отозвался задний, — на пасеке Коляна убил.
— Ясно! — громко ответил первый. — За брата, оно конечно, мочить надо!
— Стой! — выбегая на дорогу, взмахнул рукой на мгновение освещенный светом фары мужчина в трусах. Сидевший сзади, чуть развернувшись, приподнял небольшой автомат. Едва слышимая в треске мотора, простучала автоматная очередь. Метнувшись
в
Дмитрий услышал короткое ржание лошади и стук копыт. Щелкнув курками, направил стволы на дверь.
— Дядя Дима! — раздался за дверь звонкий голос. — Дядю Степу убили!
— Что? — еле слышно спросил Волошин.
— Дядя Дима! — громче повторили за дверью. — Дядю Степана убили!
Парнишка лет семнадцати, держа под узды коня, стоял перед вагончиком. Дверь распахнулась.
— Дядя Дима, — начал парнишка. — Сейчас…
— Давай домой, — как-то спокойно, даже равнодушно проговорил Волошин. — Я скоро приеду.
— Но, — попытался возразить парень, — меня посла…
— Я сказал, дуй домой! — повысил голос Волошин.
— Молодец, Антон, — одобрительно пробасил широкоплечий бородатый мужик. — ловко ты их, — сплюнув окурок, хлопнул тяжелой мозолистой ладонью по плечу молодого парня. Бросив на него быстрый взгляд, тот как-то виновато улыбнулся:
— Я очередь услышал. Ну, схватил пистолет и на дорогу. Они по мне тоже стреляли. Я раза два, кажется, выстрелил, — снова вздохнул он. — Или один.
— Молоток! — громко сказал крепкий старик. — Их всех стрелять надо! А то совсем распустились. Творят что хотят!
— Ну что с ними? — спросил Антон вышедшего из подъехавшей машины сутулого капитана милиции.
— Оба здорово поломались, — осмотрев притихшую группу людей, ответил тот. — Один, наверное, не жилец. Автомат самодельный, но сделан здорово.
— А со Степаном как? — послышался мужской голос.
— Три пули в него всадили, — с явным облегчением проговорил приезжий, — но жив. Даже сознание не потерял.
— Кремень мужик! — гордо заявил кто-то.
— Мужики! — подбежала к людям жена дяди Степана. — Ванька с пасеки вернулся. Митрий какой-то странный, говорит. Прогнал его. А ведь он один тама! Как бы чего не вышло. Ведь эта мафия и в его стрельнуть может.
— Так, мужики! — сказал старик. — Бери у кого что есть, и айда на пасеку! Хватит этим гадам нас пугать! Прямо в постели убивают!
Волошин вставил в ружье второй патрон и нацепил патронташ на пояс. С одним ружьем в руках и висевшим на левом плече вторым вышел из вагончика. Закрыл дверь и положил ключ под ступеньку. Посмотрел на размытые темнотой силуэты ульев, вздохнул и торопливо подошел к «ниве». Открыв дверцу, поставил ружья и сел за руль.
— Ну что там? — спросил сидевший на заднем
сиденье Федор.
— Да свечи закидало, — буркнул Пират.
— Запасные есть? — сидевший на переднем сиденье Игла бросил окурок. Ответить Пирату помешал вывернувший из-за поворота яркий свет фар. Осветив «жигули», ослепительно яркие пучки фар замерли.
— Какого хрена? — закрывая глаза руками, зло бросил Игла.
Остановив машину, Волошин всмотрелся в номера. Скривился, как от зубной боли. Триста шестьдесят два и две семерки.
— Значит, вы и дядю Степу убили, — прошептал он. — Его-то за что? Ведь вам нужен я.
Взяв оба ружья, он вышел из машины.
— Какой-то тронутый, — услышав крик, Игла посмотрел на Федора.
— Слышь, земляк! — делая шаг в свете фар по направлению к «ниве», воскликнул Пират. — Может…
Яркой вспышкой справа от машины грохнул выстрел. Завизжавший Пират, обхватив руками низ живота, закрутился по асфальту. Игла вскинул пистолет. Опередив его, снова громыхнула двустволка. Заднее стекло «жигулей» осыпалось мелкими осколками. Распластавшись на заднем сиденье, обхватив голову руками, Федор громко и визгливо кричал. Часть картечи разбила стекло. Несколько свинцовых горошин попали в правое плечо и- бицепс Иглы. Хрипло взвыв, тот выронил пистолет и, зажимая ладонью простреленное плечо, петляя, побежал по шоссе. Волошин переломил стволы одного ружья, достал гильзы и вставил в стволы жаканы. Присел и вскинул ружье. Сильной отдачей от дуплета ружье ударило его в плечо. Игла, словно пытаясь перепрыгнуть что-то, полетел всем телом вперед и упал на асфальт. Отбросив одно ружье, Дмитрий снял с плеча второе и взвел курки. Медленно подходя к машине, двумя выстрелами он разнес голову скрючившемуся Пирату. Снова перезарядил ружье. Подойдя к машине, услышал пронзительный, полный ужаса крик.
— Значит, вы тоже боитесь? — тихо спросил он. — Я молчал только потому, что хотел жить. И если бы вы не убили дядю Степу, я был дрожал до сих пор. Выйди! — рявкнул он. — Я хочу твою морду поганую увидеть!
Чуть впереди с громким треском на шоссе выползла «беларусь» с тележкой. Рявкнув мотором, трактор развернулся и остановился. Поперек шоссе лежало тело Иглы. Через борта на асфальт, громко переговариваясь, спрыгивали мужики. Каждый держал или ружье, или топор. Двое были с вилами, а низкорослый здоровяк держал
в
— Дмитрий! — разноголосым хором позвали они.
— Бона он! — увидев его, закричал кто-то.
— Выйди, тварь! — открывая дверцу, Волошин чувствительно ткнул Федора стволами в задницу.
— Спасите! — истошно закричал Федор. — Караул! Спасите!
— Вылазь! — услышали подбегающие люди. — Или убью!
Федор, пятясь задом, выбрался из машины и, не разгибаясь, вскинул руки.
— Бей его, мужики! — взмахнув ломом, крикнул здоровяк.
— Стоять! — выстрелом под ноги бросившимся вперед сельчанам остановил их Дмитрий.
— Вперед! — он толкнул прикладом сгорбившегося Федора. Затравленно оглянувшись, тот семенящими робкими шагами вышел
в
— Повернись! — потребовал Дмитрий. Тот мгновенно развернулся.
— Я сдаюсь! — воскликнул он. — Пусть меня судят…
Попавший в грудь жакан бросил его тело назад. Быстро перезарядив ружье, Волошин дуплетом ударил по мертвому телу Федора. Не сговариваясь, мужики крепко, но осторожно схватили его и отняли ружье. Дмитрий заплакал.
— Митрий, — не зная, что сказать, положил ему руку на плечо один из мужиков. — Не надо, слышь? Мы все за тебя горой будем. Скажем…
Договорить ему не дал громкий, похожий на вой лесного зверя крик Волошина.
— Ну вот и все, — вздохнув, Ирина посмотрела на стоявших рядом с кроватью Валентину Анатольевну и ее дочь. — Спасибо вам. Я…
Не договорив, заплакала.
— Не плачь, милая, — Валентина Анатольевна коснулась губами ее щеки. — Все будет хорошо. Ты верь в это. Вера в добро всегда помогает человеку.
— Ну вот и все, капитан, — вздохнул Басов. — Кончили мы этого гада.
— Его Граф пристрелил, — поправил его Феоктистов. — Тот обещал вывести его. А он не пошел. Знаете, — поморщившись, он осторожно дотронулся до перебинтованной груди. — Мне кажется, он и пришел, чтобы умереть. Жил по-звериному, а Погиб все-таки по-людски.