Страница 7 из 75
Заведовал лифтом словоохотливый старичок, который никуда, похоже, уже давно не спешил.
– Кого везем? – поинтересовался он доброжелательно. – Куда везем? Зачем везем?
Тут у Якута сдали нервы. Он схватил старика за ворот и буквально выбросил из лифта. Закатили каталку с хрипло дышащим Геннадием. Громыхнули железные двери лифта. Медленный подъем.
На втором этаже реанимацию обнаружили сразу. Дверь в конце коридора и надпись: РЕАНИМАЦИЯ. Каталку закатили с шумом. Здесь были коридор и несколько дверей. Выскочила из палаты медсестра с испуганным лицом. Люди перед ней все были в медицинской униформе невиданного здесь покроя, и хотя лица закрыты масками, понятно было, что это не свои – чужаки приехали.
– Врач есть? – спросил Якут.
Его спутники тем временем смерчем пронеслись по палатам-кабинетам, обнаружили врача и еще одну медсестру. Больных в реанимации было четверо, этих в расчет можно не принимать. Кабель единственного телефона предусмотрительно оборвали.
Врачу даже слова вымолвить не дали.
– Быстро! – распоряжался Якут. – У нас ожоги и травма руки, потеря крови…
– Сюда, – пробормотал врач и указал на одну из дверей.
Косил взглядом на перетянутую жгутом культю пострадавшего, успевал отдавать распоряжения медсестрам:
– Таня! Кровь! Анализ! Совместимость! Маша! Инструменты! Холод! Перекись!
Но Якуту, который следил за всей этой суетой, казалось, что слишком медленно, что не успеют.
– Какой анализ?! – скрипнул он зубами. – Кровь давай!!!
– Анализ крови, – ответил врач. – Какую переливать…
Кажется, он сильно удивился.
Якут зашуршал бумагами, которые держал в руках, нашел нужную страницу.
– Четвертая! – сказал он. – Группа у него четвертая. И крестик тут такой – это значит резус положительный?
– Вы кто вообще такие? – спросил врач. – Откуда?
– Я расскажу потом, – пообещал Якут.
– Нет, это я тебе расскажу. Таня! Анализ!
– Лей кровь!!! – взъярился Якут.
Но врач не испугался.
– Ты не командуй, – сухо ответил он. – Ты кто такой? Ты не врач. А это кровь! Если несовместимость – он умрет. А отвечать буду я!
– Ты уже и так отвечаешь, – сообщил Якут и достал, наконец, пистолет из-под одежды.
И его спутники тоже обнажили оружие.
– За этого парня отвечаешь головой, – сказал Якут. – Не выживет – я тебя убью!
Одна из медсестер – та, которая Маша, – хлопнулась в обморок. Просто грузно осела на пол, будто ноги отказались ей подчиняться.
Врач стал лицом белый, как его халат.
– Считаю до трех, – объявил Якут. – Кровь!
– Таня, кровь! – сказал врач. – Группа какая?
Выскочило из головы.
– Четвертая, – напомнил Якут. – Резус положительный.
– И физраствор, – распорядился врач.
Таня принесла кровь и физраствор. Но кровь до каталки она не донесла. Ее трясло, и она упустила из рук стеклянную бутылку. Та упала на кафель и разлетелась вдребезги. Кровь залила пол.
Якут смотрел на кровь так, будто из него самого сейчас стремительно уходила жизнь.
– Еще есть такая? – тихо и страшно спросил он, ни на кого не глядя.
– Нет, – неслышно, одними губами ответила стремительно летящая к обмороку медсестра.
Но Якут услышал. Он бы ее убил, конечно. Уже был готов это сделать. Но медсестру спас врач.
– Таня! Неси третью! – скомандовал он.
– Это что? – не понял Якут.
– Если у него четвертая, ему любая подойдет, – сказал врач. – Лишь бы резус совпадал. Так что третья группа – самое оно.
– Но если он умрет…
– Я помню, – с неожиданным спокойствием сообщил врач. – Все обойдется. Если бы у него первая была, тогда да, тогда никакую другую нельзя. Только первую. А для четвертой – тут любая. Таня, неси!
Но Якут жестом показал одному из своих спутников: проводи, мол. Он этой Тане уже не доверял.
«Медик» принес кровь. Таня на подставку почему-то установила бутылку не с кровью, а с прозрачным, как слеза, физраствором.
– Почему?! – дернулся Якут.
– Так надо, – сказал врач. – Начинают с физраствора. Чтобы убедиться, что игла попала в вену. Потом просто поменяем бутылки…
Медсестра дрожащими руками пыталась вогнать в вену толстую иглу. Не получалось. Врач увидел это, отстранил Таню:
– Я сам! Кто у нас сегодня в хирургии, Тань?
– Мандрыкин.
– Зови сюда!
Врач нашел, наконец, вену.
Медсестра попятилась к двери.
– Стоять! – быстро сказал Якут.
– Нужен хирург, – пояснил врач. – У пациента кисть отсечена. Что это было?
– Топор, – коротко ответил Якут.
– Вот видите. Рана не обработана. Просто жгутом перетянули. Тут без хирурга нам никак. Вам же он живой нужен?
– Хирург?
– Нет, ваш подопечный, – кивком головы указал на Геннадия врач.
– А-а, да. Живой.
– Без хирурга – никак, – повторил врач.
Он уже заменил физраствор на кровь.
– Все, – сказал врач. – Теперь будем наблюдать. И скорее бы хирурга.
В его упорстве Якуту чудился какой-то подвох. Хочет выпроводить медсестру? Да, похоже. Медсестра поднимет тревогу.
– Иди сюда! – поманил Якут врача.
Вышли в коридор.
– Как, говоришь, фамилия хирурга?
Якут достал из кармана глушитель и присоединил к стволу пистолета. Врач следил за его манипуляциями с обреченностью человека, приговоренного к смерти.
– Оглох? – терял терпение Якут. – Фамилия!
– Мандрыкин.
Дверь больницы была заперта. Клава подергала за ручку, но никто ей не открыл и даже не отозвался. Тогда она обошла больницу и увидела открытое окно. Клава без колебаний полезла в оконный проем. Это была одна из больничных палат. Десяток коек. Мужики. Почти все спали, еще слишком рано. Но один бодрствовал. Он как раз извлек из тумбочки початую бутылку водки и пустой стакан. Но тут увидел появившуюся в окне гостью, вздрогнул от неожиданности; в руках у мужика звякнуло стекло, и он обездвижел. Прекрасная, как утренний сон, Клава призраком проскользнула к дверям.
– Халат накинь, – хриплым голосом напомнил призраку прекрасной дамы мужик. – Заругают, блин.
Клава сорвала с вешалки белый халат и проскользнула за дверь.
Пустынно и тихо было в больничном коридоре, и лишь где-то далеко впереди слышался неясный шум. На тот шум Клава и пошла, осторожничая.
Это был старик-лифтер. Он бормотал себе под нос проклятия. Из свежей ссадины на его лице сочилась кровь.
– Они наверху? – осведомилась Клава.
Чутье подсказывало ей: она на правильном пути.
– Да, – сказал старик. – Сволочье! Это не врачи! Это не пойми кто!
Клава не дослушала его, уехала наверх. Лифтер даже не сделал попытки ее сопроводить. Он не питал иллюзий по поводу гостей.
И на втором этаже было безлюдно. Лишь промелькнула женщина со шваброй и ведром и исчезла. РЕАНИМАЦИЯ. На эту надпись Клава среагировала. Подошла к двери, прислушалась. Тихо. Приоткрыла дверь. Никого. Тогда она решилась и переступила через порог.
Вертолет приземлился на заросшем травой футбольном поле школьного стадиона. Больница располагалась поблизости. Потапов, Нырков и группа спецназовцев гуськом двинулись к цели. Все было обговорено еще в полете. Шли молча.
У здания больницы обнаружились две новехонькие машины реанимации с московскими номерами. Насторожившийся Потапов подал знак. Спецназовцы бросились к машинам, но ни в одной из них не было людей. Один из спецназовцев, обшаривая взглядом салон, вдруг увидел что-то, взял в руку, показал Потапову.
Это была гильза от пистолетного патрона. Совсем свежая. Она еще пахла порохом.
Якут хотел, чтобы врач вызвал этого самого хирурга Мандрыкина по телефону. Чтобы даже не надеялись на спасение. Чтобы ничего не учудили. Нельзя выпускать их из реанимационного отделения. Ни врача, ни эту медсестру. Но провод телефона в кабинете врача был оборван.
– Черт! – сказал раздосадованный Якут.