Страница 46 из 75
– Потом Коля меня убедил, – продолжала женщина. – Ну, свыклась я с этой мыслью, в общем. Он мне сказал: с тебя взятки гладки, мол. Тебе объявят, что погиб. Поплачешь, как полагается. Я еще подумала: ну как я смогу плакать? Я же буду знать, что он живой. Как слезы эти выдавить? А как труп мне показали…. На опознании… Страшный такой, черный…
Ее передернуло даже.
– Я сильно испугалась! И ревела так, что меня еле успокоили!
– Вы сказали, что про операцию он вам ничего не говорил.
– Да.
– То есть про свое новое лицо – ни слова.
– Точно.
– А когда же вы узнали про то, что он внешность поменял?
– Уже позже. Колю вроде как похоронили. Его товарищи пришли на кладбище. Много говорили хороших слов. И все очень искренне. Некоторые прямо плакали. Сережа Нырков хорошо сказал. Пообещал убийцам отомстить. И все поклялись тоже. Я так поняла, что никто из них не в курсе был того, что Коля на самом деле жив. Ну и я помалкивала, как было велено. Потом мне пенсию за Колю дали. Как вдове сотрудника. Так и жила. А потом вдруг Коля объявился.
– Уже с новым лицом?
– С новым, да. Причем так неожиданно! Я зашла в магазин. После работы. Стою у витрины, выбираю сыр. Вдруг сзади голос. Тихо-тихо. «Аня! Не оглядывайся! Это я!» Колин голос! Он меня подкараулил. Я прямо обмерла. Стою дура дурой. А он мне снова сзади: «Домой не иди! Иди в сквер, где кафе». А у нас там сквер такой… со скамеечками… Да, а тут витрина. Где сыр. Я же вроде выбираю. И меня уже толкают. Женщина, как помнится. Вроде я ей мешаю. Я посторонилась. Не выдержала, оглянулась. Думала, увижу Колю. А его-то и нет! Мужик стоит какой-то. Другой еще неподалеку. И оба незнакомые. А это он и был, который рядом. А лицо другое. Я и не узнала. Вот и пойми: то ли был Коля да ушел, то ли мне померещилось, что голос был. Решила, что все-таки пойду. В сквер этот. Иду, а меня трясет. Оглядываюсь. Нет никого сзади. Пришла. Вперед-назад. Нет Коли. Ну, думаю, еще разок пройдусь. И домой. А тут мужик какой-то на скамейке. Я еще подумала, что лицо знакомое. Что я его видела в магазине. И вдруг он Колиным голосом мне говорит: «Не пугайся, Аня, это я!» Ну, тут я, конечно, едва не спятила. Вот так мы и встретились.
– То есть тайная встреча была?
– Да.
– И он домой даже не зашел?
– Нет, что вы!
– А чего же он пришел? Ведь риск!
– Соскучился! А как же!
– Что-нибудь рассказывал?
– Про себя?
– Ну да! Где живет, чем занимается.
– Сказал, что нормально все. Да и потом он тоже мало что рассказывал.
– Вы с ним еще встречались?
– Да, он стал приезжать. Редко. Раз в два месяца. А то и в три.
– Далеко ему, видно, было добираться, – предположил Корнышев.
– Далеко, – подтвердила женщина. – Он как-то сказал, что в такой глуши живет, что хоть волком вой. И раз от разу все мрачнее был.
– Почему?
– Это только мои предположения. Ему работа новая не нравилась. Он, наверное, какие-то планы строил. Думал, что это его карьеру двинет. Ну, новую работу ему предложили, и как-то к лучшему все повернется. А потом пришло разочарование. Никакой карьеры. Тупик. Будто обманули его. Он рассчитывал на что-то, а получился пшик. Я почувствовала, что неладное с ним происходит. Сказала ему недавно: «Может, тебе уйти в отставку?» А он грустно так ответил: «С этой работы в отставку не уходят. Только вперед ногами если». Тяжело ему там, видно. Как он говорит: «Настоящее болото. Два барака, да тридцать уродов».
А ведь он уже в отставке, этот ее Коля. Потому что вынесли его вперед ногами. А эта женщина – теперь настоящая вдова. Без притворства. Только она еще этого не знает.
Корнышев жалел женщину и не желал ей зла. Поэтому он решил, что ее надо отпустить. И как можно скорее.
– Нам надо расстаться, – сказал он. – Вы можете вернуться домой.
Но она расставаться не хотела. Потому что этот мужчина был как ее Коля, каким она его знала все последние месяцы. А вокруг – незнакомая местность, похожая на лес.
– Может, вы меня домой отвезете? – несмело предложила женщина.
Корнышев покачал головой.
– Нельзя! – сказал он. – Нас обложили со всех сторон. Далеко уехать не дадут. Машина у нас приметная. А вы сейчас из машины выйдете и идите себе спокойно по любой тропинке. Вроде как прогуливаетесь здесь. Людей вон сколько. На вас и внимания не обратят.
Погоня была за машиной. А в лицо эту женщину не знает ни один инспектор. Потому что не видел ее ни разу в жизни. Так что женщина спокойно уйдет.
– Вы представляете, где мы сейчас находимся? – спросил Корнышев.
– Нет.
– Это Тропаревский парк.
– Ого! – округлились глаза у женщины. – Где мы оказались!
Они так метались по городу, что она совершенно запуталась.
– Ближайшая станция метро здесь – «Юго-Западная», – сказал Корнышев.
Он все здесь помнил. Он ориентировался в этом городе, хотя отсутствовал здесь много лет. Если бы не эта его память, он бы не смог уйти сегодня от погони, не был бы способен прокладывать маршрут так, чтобы перехитрить своих опытных преследователей. Он – Корнышев. Уверенность возвращалась к нему.
– Ну, я пойду, – сказала женщина.
– Да. До свидания.
Она вышла из машины, хлопнула дверцей, пошла прочь, не оглядываясь. Святослав дождался, когда она скроется за деревьями, и тоже вышел из машины. Он направился в другую сторону, не туда, куда ушла женщина, и уже через минуту оказался на широкой аллее. Здесь были люди. Никто никуда не спешил. И Корнышев тоже сбавил ход, в одно мгновение превратившись в москвича на утренней прогулке.
Аллея выводила к круглой площадке, от которой лучами во все стороны разбегались дорожки. И на той площадке стояла машина в милицейской раскраске. Два инспектора прохаживались рядом. Они перекрывают все узловые точки в парке и все выходы из него, догадался Корнышев. Чтобы не дать уйти исчезнувшему в лабиринте аллей внедорожнику. Сил у них пока недостаточно, и это единственное, что они сейчас могут сделать. Но скоро подтянется подмога, экипажи патрульные примчатся, милиции тут станет, как деревьев в парке, – и вот тогда они всю территорию проутюжат. Документы проверят здесь у всех. А у Корнышева нет никаких документов. Зато есть пистолет.
Надо уходить отсюда. И как можно скорее.
Впереди шла женщина с коляской. В коляске спал малыш. Корнышев нагнал женщину и теперь шел за ней, как привязанный. Метрах в пяти позади. При взгляде со стороны Корнышева и эту женщину можно было принять за супругов. То ли поссорились, то ли муж отстал немного, чтобы не было соблазна с женой поговорить, а то ведь так можно и ребенка разбудить.
Так они и прошли мимо милицейской машины. Ни один из инспекторов в их сторону даже головы не повернул.
Женщина с коляской шла по аллее, прямой, как стрела. Эту аллею Корнышев узнавал. По ней они с женой Коли Маркова въехали в парк на внедорожнике. Там, в конце аллеи – выход из парка. И там дежурит еще один милицейский экипаж. Корнышев его пока не видел, но готов был голову дать на отсечение, что так оно и есть. Он не хотел рисковать. Отстал от женщины с коляской и свернул под деревья, намереваясь выйти из парка по одной из многочисленных тропинок. Чутье его не подвело: через пять минут парк закончился. Тут была городская улица.
Проехали две милицейские машины. Похоже, что они очень спешили. Корнышев проводил их взглядом и пошел в противоположную сторону. У него не было четкого плана действий. Он хотел покинуть этот опасный район. Спешил оказаться где-нибудь подальше, снова затеряться в огромном городе.
Корнышев шел по улице, бросая по сторонам настороженные взгляды. Обычная городская жизнь вокруг. Пешеходы. Ничего подозрительного.
Так он неспешным шагом, не привлекая ничьего внимания, дошел до автобусной остановки. Здесь был только один старичок. Корнышев поинтересовался у него, каким автобусом можно доехать до метро. Старичок ответил ему обстоятельно и неспешно. Женщина пожилая подошла. Никакой угрозы. Корнышев понял, что перехитрил погоню, смог уйти.