Телохранитель Каина

– Возможно, я знаю, о ком вы говорите, – внезапно сказал батюшка.

Китайгородцев дрогнул. Но не посмел поднять глаза.

– Это отец Алексей, по-видимому. Он приезжает к нам иногда, и у него машина черная, вы правы. «Волга».

– Где мне его искать? – пробормотал Китайгородцев.

Батюшка рассказал подробно. Голос его звучал благожелательно. Может быть, Китайгородцеву все-таки удалось обмануть его?

– Вы запомнили? – мягко спросил батюшка.

Китайгородцев решился посмотреть ему в глаза. И в первую же секунду понял, что никого он здесь не перехитрил.

– Вы мне не поверили, – сказал Китайгородцев. Не спросил, а именно сказал. Для него теперь сомнений в этом не было.

– Да, – подтвердил священник.

– Почему же не прогнали?

– Я не могу, – сказал батюшка. – Я вижу ваши глаза. У вас нехорошее что-то в жизни происходит. Вам плохо. Вы пришли за помощью.

– Да, это правда. Простите меня.

– Бог простит!

Перекрестил на прощание.

– Поедешь с нами, – сказал Китайгородцев дяде Степе, садясь в машину. – Это километров пятьдесят отсюда. Скажешь, этого ли человека ты видел прошлой весной.

Дядя Степа не перечил. Он сейчас был как манекен – без собственных желаний и поступков. Хочешь – в углу его поставь, хочешь – в машину усади. Все ему едино, все снесет безропотно.

Сгущались сумерки. Короткий предзимний день догорал. Пока доехали до нужного им места, уже совсем стемнело.

Церковь была заперта. Сторожа нет, и не у кого спросить.

Китайгородцев постучал в дверь ближайшего к церкви дома. Шаги. Звякнула щеколда. Дверь распахнулась.

– Здравствуйте, батюшка! – сказал растерявшийся от неожиданности Китайгородцев.

Этого человека он узнал сразу. Видел его в доме у Лисицыных. Михаил привозил его, и батюшка читал молитву в маленькой домовой церкви.

Священник тоже Китайгородцева узнал. И было заметно, как он насторожился.

– Здравствуйте, – сказал отец Алексей.

Он замешкался на секунду или две, не зная, как будет лучше: пригласить гостя в дом или разговаривать за порогом. Потом все-таки решился и пригласил:

– Проходите, пожалуйста.

Комната, в которую вошел Китайгородцев, была пуста, а из соседней выглядывал целый выводок детей, их было пять или шесть. Батюшка закрыл дверь той комнаты, отгородился.

– Сюда прошу, – указал на стул.

Сам тоже сел, руки положил на стол, сплел пальцы, чем снова выдал свое волнение.

Лампадка освещала образа в углу неярким светом. Иисус строго смотрел на Китайгородцева. В его взгляде Китайгородцеву привиделась настороженность.

– Вы помните меня? – спросил у священника Китайгородцев.

– Разумеется. Как ваш друг?

Это он про Хамзу спросил.

– Он жив, – сказал Китайгородцев.

– Бог милостив.

Отец Алексей смотрел выжидательно. И напряжение его не отпускало. Китайгородцев это видел.

– Я ищу Михаила, – сказал Китайгородцев.

– Здесь? – удивился собеседник.

Китайгородцев не смог понять, искреннее ли это удивление.

– Мне надо знать, где его найти, – поправился Китайгородцев.

– А что, он куда-то исчез?

Все-таки неискренен он был, теперь Китайгородцев это почувствовал.

– Да, он исчез. И Наталья Андреевна – тоже. Даже Стас Георгиевич не в курсе того, где они могут быть.

– А что – он интересовался? – спросил собеседник и прикрыл глаза веками.

– Я не от него! – поспешил откреститься от Стаса Лисицына Китайгородцев.

Но это, кажется, уже не имело значения. Собеседник сейчас чем-то напоминал Китайгородцеву черепаху, которая при опасности все глубже и глубже втягивает голову под панцирь. Батюшка чувствовал опасность.

– Я ничем не смогу вам помочь, – сказал отец Алексей.

– Скажите хотя бы, где его искать.

– Вы преувеличиваете степень моей близости к семье.

Теперь было понятно, какую тактику он изберет. Ничего не знаю, я в их дом не вхож, и для меня их исчезновение – такая же загадка, как и для вас, поверьте мне. Эту уже выстроившуюся в голове у батюшки конструкцию Китайгородцев готов был разрушить сразу, пока она не закостенела. Потому что если батюшка выстроит в голове схемы защиты окончательно, он потом и стоять будет до конца, и к истине уже не пробиться.

– Я степень вашей близости хорошо себе представляю, – сообщил Китайгородцев. – Я, например, в курсе той истории, что случилась здесь, недалеко, в прошлую весну. Под Борщевкой. Помните?

Китайгородцев заметил, как дрогнул батюшка. Значит, надо бы еще добавить информации, продемонстрировать осведомленность.

– Братья там рыбачили, – сказал Китайгородцев. – И что потом было…

Он намеренно на этом оборвал фразу, чтобы память собеседника сама восстановила череду событий.

Батюшка обездвижел. Он был в шоке. Не ожидал такого разговора.

– Ко мне у вас какие есть вопросы? – спросил он после долгой паузы.

– Где Михаил?

– В таком случае при чем тут Борщевка? Вы шантажируете меня?

– Нет-нет! – успокаивающе поднял руки Китайгородцев. – Только Михаил! Про Борщевку – это я так, для красного словца.

И тут же сам понял, как коряво получилось. Конечно же, шантаж. Никак иначе батюшка теперь не будет это воспринимать.

– Местонахождение Михаила мне неизвестно! – произнес отец Алексей.

Его голос вновь обрел твердость. Быстро же он взял себя в руки.

– И даже предположений никаких? – поинтересовался Китайгородцев.

– Абсолютно никаких!

Тупик. Никуда этот разговор не приведет.

– Вы наверняка не в курсе, – сказал Китайгородцев. – Михаил хочет, чтобы я убил Стаса Георгиевича.

Отец Алексей недоверчиво посмотрел на собеседника.

– Вы не можете не знать о том, что Михаил обладает даром гипноза, – наугад сказал Китайгородцев.

Собеседник никак не отреагировал. Возможно, что действительно знает.

– Он под гипнозом внушил мне, что я должен убить Стаса.

– Я не верю! – нахмурился священник.

Казалось, что он даже рассердился. Был оскорблен тем, что его пытались купить на такой дешевый трюк.

– Я бы и сам не верил, – признался Китайгородцев. – Я об этом даже и не подозревал. Случайно обнаружилось. Там, в машине, – он кивнул за окно, – гипнотизер Потемкин. Сеансы гипноза дает, гастролирует по всей России. Это он смог выяснить, что Михаил задумал. Хотите, я позову? Он подтвердит.

Батюшка покачал головой. Не хотел. И похоже, что до сих пор не верил.

– Михаил не только это со мной проделывал, – сказал Китайгородцев. – Он еще дважды под гипнозом заставлял меня кое о чем забыть…

Собеседник не проявил видимого интереса. Потому что и это тоже он считал враньем.

– Я видел того, кто в доме у Лисицыных живет, – сообщил Китайгородцев. – Кого они прячут.

Батюшка воззрился на него.

– Михаил хотел, чтобы я это все забыл, – сказал Китайгородцев, уже понимая, что батюшка на самом деле о многом знает. – Но мне помогли вспомнить, – он снова указал за окно, где в машине сидел Потемкин. – Теперь вы понимаете, что насчет убийства Стаса – это не мои фантазии?

Батюшка пребывал в смятении.

– Вы, оказывается, знали, что Михаил там прячет человека? – стал о чем-то догадываться Китайгородцев.

Батюшка знал. А Стас не знал, но подозревал и жаждал заполучить доказательства. И это может означать только одно…

– Это Глеб?! Он жив?!

Отец Алексей резко откинулся на спинку стула, будто ему вдруг стало нехорошо.

– Я ничего не знаю и ничего вам не скажу!

– Так вы не знаете или не скажете? – Китайгородцев продемонстрировал, что он все понял правильно.

Собеседник сделал жест рукой, словно умоляя ни о чем его не спрашивать.

– Стас искал Глеба, – сказал Китайгородцев. – Он и меня поселил в своем огромном доме, чтобы сделать из меня шпиона. Он хотел, чтобы я подтвердил: Глеб – там, Глеба прячут в доме. Он сам мне говорил об этом.

– Про Глеба? – уточнил батюшка, не поднимая глаз.