Расстрельщик

Глава 64

– «Росэкспорту» – конец, – объявил Христич. – После убийства Молотова там все рассыплется само собой. Без него фирма мертва.

– И никто со стороны не попытается ее реанимировать? – поинтересовался Корнеев.

Полковник усмехнулся:

– Пытались, Вадим. Но мы допустили утечку информации, подбросили материалы о том, что подписи на документах принадлежат не Базылеву, – и желающие возродить «Росэкспорт» тут же отступились. Поняли, что фирму уже не спасти.

Они вдвоем – Христич и Корнеев – сидели в кабинете полковника. Левая рука Корнеева была забинтована. Иногда он, неловко пошевелив ею, морщился. Христич старательно притворялся, что этого не замечает. И только раз не сдержался, сказал со вздохом:

– Как нескладно с тобой получилось!

Прозвучало как упрек. Корнеев насупился.

– Не обижайся, – среагировал на это Христич. – Просто я очень на тебя рассчитывал.

– Много работы?

– Очень много, – подтвердил Христич. – И мне некем тебя заменить.

После нелепой смерти Ганушкина полковник опасался доверять расстрельную работу неопытным людям.

– Я хоть сегодня готов, – сказал Корнеев. – Правая рука у меня в порядке.

– Ты не гусарствуй.

– Я не гусарствую, Олег Николаевич. Бессмысленно ждать, пока заживет, – это надолго. Я качественно ее обварил.

Взглянул на руку и передернулся. Даже от воспоминания стало больно.

– Что говорят врачи?

– Сначала будет заживать. Потом я ее буду разрабатывать. И все равно никаких гарантий.

Христич подумал, разглядывая высокую стопку папок на своем столе.

– Подготовка проведена? – осведомился Корнеев.

Полковник понял, что речь идет об этих вот папках. Кивнул:

– Да, Вадим. Все готово. Осталось только нажать на спусковой крючок.

Его, Корнеева, работа.

– Так, может, пора мне знакомиться с делами? – Корнеев демонстративно положил здоровую руку на стол и выбил пальцами морзянку.

Христич рассмеялся.

– Все-таки ты гусарствуешь, – убежденно определил он.

– По работе соскучился, – хмыкнул Корнеев.

А в глазах была тоска. Охота на Молотова дорого ему досталась.

– Отдохнешь еще пару дней, – решил Христич. – Тогда вернемся к разговору.

Корнеев согласно кивнул. Но было видно, что хочет спросить еще о чем-то. Христич заметил это и терпеливо ждал.

– Молотов на меня вышел через бывшую базылевскую жену, – произнес Корнеев, разглядывая свою забинтованную руку.

– Ты говорил об этом, – напомнил полковник. – В тот день, когда был убит Молотов. Но мы ее не нашли.

– Ее убили. Мне Молотов сказал перед смертью. Но как она попала к ним в руки?

Корнеев поднял глаза.

– Она сбежала, Вадим. Пошла с сыном прогуляться по лесу – и исчезла. И объявилась уже в Питере. Не понравилось ей у нас. Решила, что с Базылевым мы ее за нос водим.

Так и было, если разобраться.

Некрасивая история.

– Да, много смертей, – сказал Христич. – И вообще много мерзкого и непонятного. Но мы ни при чем, Вадим. Мы солдаты. И на некоторые вещи обязаны не обращать внимания. На войне как на войне.

Корнеев дернул плечом, проявляя подчеркнутое несогласие. Христич игнорировал эту демонстрацию. Протянул руку, вынул из стопки одну из папок, положил перед собой. И Корнеев прочитал на папке фамилию. Долго вглядывался в нее, будто надеясь, что при более тщательном рассмотрении она окажется другой, но ничто не менялось, буквы упрямо складывались все в ту же фамилию – Яншин.

Христич открыл папку и углубился в изучение ее содержания. Показывал, что очень занят и больше не намерен обсуждать судьбу несчастной базылевской жены. А Корнеев и сам о ней уже забыл, настолько фамилия на папке неприятно его поразила.

– Новое дело? – поинтересовался он будто невзначай.

– Угу, – односложно ответил Христич, не отрываясь от бумаг.

– Им я и буду заниматься?

– Будешь, – кивнул полковник. – Но не сейчас. Говорю же, через пару дней мы к этому разговору вернемся.

Поднял голову и наконец увидел лицо Корнеева.

– Что с тобой, Вадим? – обеспокоился полковник.

– Рука разболелась, – процедил сквозь зубы Корнеев.

– Я дам тебе свою машину.

– Спасибо.

Рука – это просто отговорка, конечно. Корнеев оттого изменился в лице, что увидел на папке фамилию Яншин. Очень знакомую фамилию. Ее в числе прочих назвал Молотов. Он тогда еще сказал, что следующими, кого Корнеев будет убивать, непременно окажутся Полутягов, Яншин и, возможно, Альметьев. Только насчет Альметьева Молотов не был уверен, а относительно других – на все сто. Пророчество начинало сбываться. Досье на Яншина уже было готово и лежало на столе Христича.

Всю дорогу до дома Корнеев хранил мрачное молчание. Водитель Христича попытался было посочувствовать, сказал, кивнув на забинтованную руку:

– Болит, наверное?

На что Корнеев совершенно неожиданно зло огрызнулся:

– Ты лучше за дорогой следи, жалельщик!

Слово «жалельщик» он произнес с таким презрением, будто это было самое страшное ругательство. Обиженный водитель больше не стал с ним заговаривать.

Приехали к дому Корнеева. Корнеев вышел из машины и сердито хлопнул дверцей.

Настроение у него было ужасное. В душе плескалась противная смесь из растерянности и вязкого ужаса.

Глава 65

– Что-то у тебя вид нехороший, – огорчилась Рита.

– Рука, – коротко пояснил Корнеев.

Прошел в комнату.

– Тамара где?

– На кухне, – ответила Рита.

Корнеев удовлетворенно кивнул. Не хотел, чтобы сейчас ему мешали. Позвонил в агентство «Вальтер», Коле Свечину. Тот так изумился, словно уже не чаял услышать корнеевский голос.

– Вадим? – сказал протяжно. – Это ты?

– Я. Чему удивляешься?

– У вас там неприятности, как я слышал.

Говорил о Молотове.

– Да, – подтвердил Корнеев. – Дела плохи. Но меня это не коснулось, к счастью.

Лукавил. Покалеченная рука была лишь одной из неприятностей. Гораздо больше волнений доставило то, что Корнеев «засветился». Его пытались взять по горячим следам, благо в «Росэкспорте» хранилось на него досье и там было все – и адрес, и фото, и даже особые приметы. Прокуратура уже дала санкцию на арест. Вызволил из беды Христич – нажал на какие-то одному ему известные рычаги, и про Корнеева тут же забыли. Теперь следствие потихоньку покатится, пока по обыкновению не застрянет где-то и его не похоронят в конце концов, потому что – «висяк».

– Я к тебе по делу, – сказал Корнеев. – Фамилию Яншин когда-нибудь слышал?

– Ну допустим.

– А Полутягов?

– Допустим.

– А Альметьев?

– Что тебе за забота? – осведомился Свечин.

– Мне нужна информация по ним, Коля. Позарез. Ты же знаешь, какое у нас сейчас положение.

Он так выстроил фразу, чтобы у собеседника и сомнений не возникло – Корнеев по-прежнему в «Росэкспорте» и интересуется этими людьми исключительно по долгу службы.

– Я подберу материалы, – пообещал Свечин после некоторого раздумья. – Когда подъедешь?

– Завтра, – ответил Корнеев.

У него как раз был свободный день.

– Хорошо, жду.

На том и расстались.

Появилась Тамара.

– Рука болит?

– Немного.

– Тебе хотя бы отпуск предоставили?

– На два дня, – с серьезным видом сообщил Корнеев.

– Не густо.

– Служба.

– Как вообще служба?

Понятно, что не про службу спрашивала, а про Захарова.

– О Паше никаких известий.

– Мне до него дела нет! – отрезала Тамара.

– Ни малейшего интереса? – не удержался Корнеев.

– Ни малейшего!

Развернулась и ушла в другую комнату. Рита, слышавшая окончание разговора, вздохнула.

– Ты не цепляйся к ней с Захаровым. Ее при одном упоминании о нем трясет.

– Я вижу.

– Ничего ты не видишь. Она его просто ненавидит.

– Даже смерти желает, – подсказал Корнеев.

– Да! – почему-то вспылила Рита. – И совершенно справедливо, между прочим!