Приснись мне, убийца

Врач внимательно на него посмотрел.

– Вам успокоительное бы попить, – сказал.

Он эти слова произнес с издевкой, чтобы уколоть, но, к его удивлению, Большаков не обиделся, а засмеялся.

– Зря смеетесь, – желчно заметил врач.

– Нет, не зря.

Большаков извлек из кармана упаковку с лекарствами.

– Думаете, вы один такой умник? – спросил он. – И до вас были советчики. Вот, прописали. Пью.

– Но я вижу, что вам не помогает, – все так же желчно сказал врач.

– Не помогает, – легко согласился Большаков. – Ни к черту эти лекарства не годятся.

Он неожиданно швырнул упаковку в мусорную корзину.

– Хороший бросок, – оценил врач.

– В баскетбол когда-то играл.

– Но с лекарствами так нельзя.

– Можно. Мне они не помогают. Вы же врач, должны знать: пока не будет ликвидирована причина болезни, от нее не избавиться.

– А для вас в чем причина?

– В этом убийце. Он мне спать не дает. Я по ночам вскакиваю, меня уже жена боится.

– Уйдет.

– Кто уйдет? Жена?

– Да.

– Некрасиво так говорить, но мне кажется, что я не слишком бы и расстроился. Мне не до нее сейчас. У меня ребенок больной, а я, страшно сказать, для него времени не могу выкроить. Это нормально? Как по-вашему?

– Ненормально.

– Так сохраните мою семью. Верните меня моему ребенку. Всего-то и делов – дайте с потерпевшей переговорить. Ведь она единственная, кто видел убийцу в лицо.

Врач молчал, хмуро разглядывая деревья за окном.

– Вы не любите милицию, – сказал Большаков.

Врач промолчал.

– Что-то было у вас в жизни такое… неприятное. Да? И вы на нас на всех обиделись.

– Вы моего сына посадили, – сказал внезапно врач.

Значит, Большаков не ошибся.

– Не мы посадили, – сказал он. – Суд.

– Не суд. Милиция его посадила. Сфабриковали дело, а суд проштамповал. Восемь лет. Когда он выйдет, ему будет тридцать три. Его ребенку – восемь.

– Значит, вы не согласны с приговором?

– А вы как думаете? – поднял глаза врач.

Большаков пожал плечами:

– Если не согласны – требуйте пересмотра дела. Обратитесь к адвокатам…

Замолчал внезапно, и в кабинете повисла тишина.

– Это глупо – мстить таким способом, – прервал паузу Большаков. – Любая месть слепа, но ваша… – Он даже развел руками, давая понять, как нелепо выглядит поступок врача. – Вы на нас обиделись, но в чем виноваты люди, которые могут стать следующими жертвами убийцы? Пока мы даже не знаем, кого искать. А вы от нас прячете единственного свидетеля. Это подло. Подло и мерзко.

Врач поднял на Большакова глаза.

– Да, – подтвердил Большаков. – Подло и мерзко. И еще я вам одну вещь скажу. Я с этой девушкой переговорю обязательно. Даже если для этого мне придется вас нейтрализовать.

– В наручники закуете?

– Зачем? Вас просто снимут с работы.

– Неумный ход.

– Да, – согласился Большаков. – У каждого государственного органа – своя функция. Мы вот такие. Не всегда хорошие и добрые.

Врач потер переносицу.

– Против тупой силы есть единственное средство, – сказал он.

– Какое? – изобразил интерес Большаков, сделав вид, что нисколько не обиделся.

– Уступить.

– Гениальное решение! – восхитился Большаков.

Они вышли из кабинета и направились по коридору мимо бесконечного ряда одинаковых дверей.

– Действительно, было бы лучше, если бы вы ее не трогали пока, – извиняясь, сказал врач. – Но если уж вы настояли, мне только остается предупредить вас: беседуйте с ней очень коротко. Вопрос – ответ, три минуты – и на выход. Иначе она может не выдержать.

– Считаете, что все так серьезно?

– Да. Физической опасности нет. Нож скользнул по ребру и повредил лишь мягкие ткани. Она и сознание-то потеряла только из-за шока. А вот психическое состояние… Ей нужно время, чтобы прийти в себя окончательно.

Остановились перед дверью – одной из многих.

– Договорились? – спросил врач.

– Да.

Девушка лежала на кровати и повернула голову, когда открылась дверь.

– Это к тебе, Лена, – сказал врач. Девушка выглядела неплохо, но была бледна.

– Здравствуйте. – Большаков сел на стул. – Как вы себя чувствуете?

– Нормально.

Врач встал по другую сторону кровати и внимательно всматривался в лицо своей подопечной.

– Я из милиции, – сказал Большаков. – Нас интересует личность человека, который напал на вас. Он был один?

– Да.

– Опишите его, пожалуйста.

Девушка закусила губу и молчала. Врач смотрел на нее с напряжением.

– Я вам помогу, – предложил Большаков. – Буду задавать вопросы, ладно?

Она поспешно кивнула.

– Он молодой?

– Да.

– Сколько лет?

Опять молчание.

– Двадцать?

Она качнула отрицательно головой.

– Тридцать?

Пауза.

– Около тридцати, – высказал предположение Большаков.

– Да.

– Высокий?

Пауза.

– Низкий?

Пауза.

– Среднего роста?

– Да.

Все-таки врач не солгал. Она еще была очень плоха.

– Худой? Полный?

– Худой.

– Во что он был одет?

Она опять замолчала.

– Брюки какие? Светлые? Темные?

– Я не помню.

– Попробуйте.

– Я не помню! – повторила девушка, почему-то повысив голос.

Врач обеспокоенно посмотрел на Большакова.

– Ну хорошо, – отступил Большаков. – Не будем о брюках. Рубашка какая была?

– Не помню!

– Хватит! – сказал врач.

Большаков поднял протестующе руку:

– Еще немного.

Врач насупился.

– У него были темные волосы?

– Да, – сказала девушка.

– Длинные?

– Нет.

– Прямые?

– Да.

– Усы?

– Усов не было.

– Глаза. Какие глаза?

– Серые.

– Точно?

– Да.

Потому она и не запомнила, во что был одет убийца, – смотрела ему в глаза, когда он к ней приближался.

– Шрамы какие-нибудь, родинки – не заметили?

– Нет.

Девушка, кажется, побледнела еще больше.

Врач это заметил, повторил:

– Хватит! Заканчивайте!

– Хорошо, – кивнул Большаков. – Вот только еще фотографии посмотрим – и все.

Извлек из папки пачку фотоснимков и веером распустил их перед девушкой.

– Посмотрите внимательно, – попросил. – Его здесь нет?

Лица людей на фотографиях были угрюмы. Колючие, неприязненные взгляды.

– Нет, – сказала девушка. – Он совсем не такой.

– А какой? – быстро спросил Большаков.

– Не знаю. Не могу объяснить.

– Подумайте!

– Не знаю, – опять сказала девушка и устало прикрыла глаза.

– Все, – сказал врач.

Большаков вздохнул и спрятал фотографии в папку.

– Мы еще с вами встретимся, – сказал он и пошел к выходу.

– У него лицо такое было… – вдруг произнесла за его спиной девушка и замялась, подыскивая определение.

– Какое? – спросил быстро Большаков.

Она наконец нашла нужное слово:

– Умное.

Глава 15

Все дни Козлов вспоминал свое состояние в тот момент, когда он вырвался из города и уехал в Челябинск. Все это как будто не с ним происходило, и уже начало казаться, что не было той необыкновенной легкости, когда душа отдыхала, сбросив невыносимую тяжесть, что все было лишь сном, – и этот сон Козлов хотел увидеть вновь. Уехать и все забыть.

Он ни с кем не прощался и никому не звонил перед отъездом. Все разладилось, оборвалось, и никого не хотелось видеть.

В кассе купил билет, и опять конечной целью его путешествия был Челябинск. Козлов думал, что все надо делать как в прошлый раз, и тогда у него непременно получится. До поезда оставалось больше часа. Козлов вышел из здания вокзала и прилег на траву в скверике. Здесь было пыльно и неприбранно, но он сейчас не замечал этого. Сновали люди. Рядом на травке устроилось семейство: муж с женой и трое детей. Они обедали, достав из сумки расплывшиеся от жары бутерброды. Носильщик пронес огромный чемодан. Никому до Козлова не было дела. И ему никто не был нужен.