За пригоршню баксов

– Здравствуйте, – сказала Марецкая.

– Доброе утро.

Когда они договаривались о встрече, Марецкая дважды переспросила у Китайгородцева, есть ли у него карта этого клуба.

Еще бы ей не сомневаться. Телохранитель в фитнес-клубе один, без клиента, а это элитарный клуб, тут годовая членская карточка стоит тысячу семьсот долларов, услуги персонального тренера – сорок пять долларов за сеанс, солярий – двадцать долларов, ежемесячное тестирование – двадцать, массаж и консультация врача-диетолога – по сорок, сауна – пятьдесят пять.

– У меня корпоративная карта, – сказал Китайгородцев. – Иногда попадаются клиенты, которые посещают фитнес-клубы. Наша фирма купила несколько карт, мы поочередно ими пользуемся по мере необходимости.

– Понятно. И что – необходимость настала?

– Хотел с вами поговорить.

– В столь ранний час?

Семь пятнадцать утра. Марецкая ехала в фитнес-клуб и никак не ожидала, что Китайгородцев будет так настойчиво просить о встрече.

– Мы с вашим братом поздно ночью прилетели из Киева.

– Ну и как Киев? – осведомилась Марецкая.

Она нисколько не удивилась услышанному. Наверное, уже привыкла к спонтанным перемещениям своего брата.

– Там хорошо, – оценил Китайгородцев. – Только жарковато.

– И что же случилось в Киеве?

– В Киеве? Ничего.

– Но ведь было же что-то такое, из-за чего вы примчались сюда.

– Да, я хотел с вами поговорить. Вы слышали от Игоря Александровича о его невесте?

– Об этой немке?

Значит, слышала.

– Да, – кивнул Китайгородцев.

– Допустим.

– Откуда она взялась?

– Из Германии, по-видимому, – усмехнулась Марецкая.

– Откуда она взялась? – повторил Китайгородцева. – Вам известно, при каких обстоятельствах она познакомилась с вашим братом и когда именно это произошло?

– В прошлом году, на Рождество. Игорь отдыхал в Германии. В какой-то пивнушке они и встретились.

Все совпадало. То же самое Китайгородцев слышал и от самого Марецкого.

– Вам это не кажется странным?

– Что именно?

– Все! – сказал Китайгородцев. – Она ведь голубых кровей, эта девушка? Чуть ли не принцесса?

В его голосе можно было угадать иронию, но Марецкая то ли не заметила этого, то ли просто не придала значения.

– Игорь говорил, что она аристократка.

– Аристократка – в пивной?

– О, это у них запросто, – подтвердила Марецкая. – Сословные предрассудки остались далеко в прошлом. Да, кровь голубая; да, воспитание соответствующее; да, семейные традиции; у нее есть фамильные драгоценности, но при этом наша принцесса учится в университете, носит джинсы, гоняет на мотоцикле и обожает гамбургеры и картофель-фри.

– И вот она летит в Россию, – сказал Китайгородцев. – Ваш брат встретит ее в Шереметьеве, они обнимутся и на одном квадратном метре российской земли окажутся сразу два представителя аристократического сословия. Удивительно большая плотность аристократов на единицу площади. Вы не находите? Даже если иметь в виду, что один из аристократов как бы не совсем настоящий.

Марецкая пропустила эту шпильку мимо ушей.

– Мне не нравится эта история с принцессой, – сказал Китайгородцев. – Это плохая история. Очень странная история.

– Зачем вы мне это говорите?

– Вы настояли на том, чтобы ваш брат нанял себе охрану. Формально заказчиком является он, но вы – инициатор, и именно с вами я готов обсуждать проблемы его безопасности.

Он мог бы еще сказать ей, что она ответственней и собранней, чем ее брат. И не так беспечна, как Марецкий. Трезвее смотрит на жизнь. Но она и так, кажется, все поняла.

– С ней у Игоря серьезно, – сказала Марецкая. – Он вообще неравнодушно смотрит на девушек, но тут случай особый, тут уже едва ли не любовь. Если бы у них сложилось, я была бы счастлива.

Так говорит мать, которая хочет устроить будущее своего сына. Она ему действительно как мать. Печется и заботится. Ей не нравится образ жизни, который ведет Игорь. Ей кажется, что пора ему остепениться. А после свадьбы все наладится. Глядишь, уедет к жене в Германию, а смена обстановки – это и смена образа жизни.

– Я приехал для того, чтобы обсудить, как нам с вами действовать дальше, – вернул собеседницу в суровую действительность Китайгородцев. – С этой принцессой история темная, мы будем еще эту девицу проверять, но уже сейчас понятно, что ваш брат в опасности.

Марецкая обеспокоенно посмотрела на него.

– В опасности! – повторил Китайгородцев. – Потому что все отчетливее вырисовывается картина. Пока еще пунктирно, только какие-то очертания, но что-то уже угадывается. И когда я услышал от вашего брата, что девушка к нему прилетает именно из Германии…

– Ну Германия-то вам чем не нравится?

– Потому что начинаются совпадения. Человек, который заказывал изготовление этой фальшивой генеалогической схемы…

– Кто он?

– Мы пока не знаем. Так вот, он пришел к старику-архивариусу и заказал ему фальшивую схему. Заплатил деньги. При этом он шутил. Вы знаете, как он шутил? Он употребил фразу на немецком языке. А теперь вот к вашему брату прилетает принцесса. Из Германии. Если вы мне скажете, что это просто совпадение, я вам на это отвечу, что такие совпадения просто так не случаются.

У Марецкой был «БМВ» последней модели. Очень роскошная машина. И дорогая. Любили они с братом дорогие машины.

– Вас подвезти? – спросила Марецкая.

– Нет, спасибо, я сам за рулем.

Значит, завершать беседу им здесь, у здания фитнес-клуба.

– Так что вы предлагаете? – спросила Марецкая.

– Срочная эвакуация!

– Эвакуация? – поморщилась Марецкая.

Слово ей не понравилось. В нем слышалась горечь отступления, пахло порохом и войной. Оно рождало негативные эмоции.

– Немедленно вывезти вашего брата за пределы Москвы, – сказал Китайгородцев. – Полностью отрезать от внешнего мира. Никаких писем, никаких мобильников, никаких встреч с родственниками и близкими людьми. Полный вакуум.

– И сколько это продлится?

– Пока не исчезнет опасность.

– Но ведь это может продолжаться очень долго?

– Да.

– И неделю, и месяц?

– И даже год, – сказал Китайгородцев. – Случаи разные бывают. Сейчас ничего нельзя сказать конкретно. Полная неопределенность. Мы пока не только не представляем себе отчетливо степень опасности, но и не знаем, от кого она исходит. Источник не определен. Мы, конечно, будем его устанавливать, но на это потребуется время.

Марецкая слушала, глядя куда-то мимо. У нее было лицо уставшего человека. То ли занятия на тренажерах так ее утомили, то ли тревога съедала изнутри. Переживания не красят. От них устаешь. Слишком много хлопот доставлял ей брат.

– Нет, этот вариант не пройдет, – покачала головой Марецкая.

Что-то просчитала в уме и выдала заключение:

– Игорь не согласится. Не станет прятаться целый год неизвестно от кого.

– Может быть, и не год, – сказал Китайгородцев.

– Нет-нет, – опять покачала головой Марецкая. – Я слишком хорошо его знаю. Он любит веселье, шум, суету людей вокруг, любит рестораны, клубы, любит вдруг сорваться и умчаться куда-то…

На концерт Каррераса, к примеру. Китайгородцев и сам был тому свидетелем.

– Это единственный надежный способ, – сказал Китайгородцев.

– Не верю, что больше ничего нельзя придумать.

Это у нее не от отчаяния, понял Китайгородцев. Отчаявшийся человек, уже не контролируя себя, призывает: «Ну придумайте же что-нибудь!», ожидая чуда. Марецкая чудес не ждет. Просто она умная. И хладнокровная. Понимает, что любая проблема, кроме самого удобного и желаемого решения, имеет и другие решения, пусть менее выгодные и удобные, но все же вполне пригодные к употреблению. Может быть, даже менее надежные, но почему бы не попробовать?

– Если Игорь Александрович останется в городе, необходимо существенно усилить охрану. А это дорого.

– Дорого – это не проблема.

– Речь идет о больших деньгах.