Страница 17 из 56
С самого начала и до сих пор Хамид не мог для себя определиться, хорошо или плохо, что они попали на отчет именно к Аргуну. С одной стороны, если бы по возвращении на базу они нарвались на людей Хаттаба или кого-нибудь еще из беспощадных, с ними двоими, вполне возможно, разговор не был бы столь спокойным — Аргун известен как человек довольно либеральный. С другой же, теперь придется передавать таинственный пакет из рук в руки непосредственно Аргуну, в то время как они с Мансуром хотели его, несмотря на строгое предупреждение командира гяуров, попросту потихоньку подкинуть адресату, разом избавившись от необходимости давать разъяснения о том, откуда этот проклятый пакет взялся, кому бы то ни было вообще.
— Ну-ну, продолжайте, продолжайте, — ровно, не выдавая своих эмоций, поторопил доклад Аргун. — Сколько ни молчите, а рассказывать все равно придется…
Намек был более чем прозрачен: мол, не расскажете мне — придется-таки рассказать кому-то другому. Кому именно — было понятно: развязывать чужие языки умеют в лагере многие… Тот же Абу, например… Выхода не было. Приходилось говорить все.
Хамид и Мансур в очередной раз переглянулись. Мансур видел, насколько растерян его друг. И решил прийти ему на помощь — хаджи считал, да, пожалуй, и справедливо считал, что, будучи человеком грамотным и начитанным, сможет лучше изложить обстоятельства происшествия.
— Ну, в общем, после того, как все это закончилось, как нас обыскали… В общем, потом… Русские отвели нас за скалу, — начал он; Аргун перевел на него взгляд, которым до того он буравил жалко ежившегося Хамида. — Там находилось несколько человек… Сразу было видно, что это их начальники… И, главное, спокойные такие, будто ничего такого не происходит, будто не в тылу они у нас, будто и не опасаются ничего… Один из них и сказал нам, что не убили нас потому, что мы были им нужны…
— Почему именно вы? — холодно поинтересовался допрашивавший.
— Ну, не именно мы… — пояснил Мансур. — Русским просто нужно было кого-то захватить… Я так понял, что они вообще именно на наш отряд напали случайно: им вообще все равно было, кто персонально попадет им в руки, им просто нужен был кто-то… Так что именно мы остались в живых случайно…
— Потому что шли отдельно от отряда, — не удержался, язвительно подсказал Аргун.
Хамид еще больше съежился. Он признавал, что Аргун прав, именно в этом была самая главная ошибка командира отряда. Даже не ошибка — вина. Указав подчиненным направление похода, он практически самоустранился от руководства подразделением, увлекшись разговором с другом детства… Да и вообще, если отряд попадает в подобную засаду, тут виноват только командир, как не обеспечивший безопасность подчиненных.
Но не должны же за это расстрелять! — в очередной раз пытался убедить себя Хамид. Он ведь не сознательно такое совершил, он и сам жертва происшедшего… Нет, никак не должны! Хотя… Хотя реплика Аргуна показывала, что именно его, Хамида, в данной ситуации вполне могут сделать козлом отпущения.
Однако и Аргун в свою очередь досадливо подумал, что напрасно сбивает доклад этих двоих чудом избежавших смерти счастливчиков. Пусть сначала выскажутся, обрисуют свою версию случившегося, разбор их поведения целесообразнее отложить на потом.
Обладающий более гибким умом, чем его приятель, Мансур сообразил, что разговор приобретает нежелательную направленность, а потому поспешил попытаться вернуть его в нужное русло.
— Мы и в самом деле шли замыкающими, — отрицать этот факт было бессмысленно. — Однако согласись, Аргун, мы же не виноваты, что неверные нас пощадили и взяли в плен. В конце концов даже сам великий Шамиль, оказавшись в безвыходном положении, сдался неверным…
— Ты еще Пророка Магомета вспомни, как ему пришлось из Мекки скрываться!.. — ровным голосом остановил Мансура Аргун. — Ты о деле рассказывай — почему они вас пощадили?
— Так я же и рассказываю… — Мансур был сбит с толку ссылкой на Пророка. — Так вот, за скалой были их командиры. Они не стали нас расспрашивать о том, куда и зачем мы идем, они это знали и сами. Они даже знали, что это отряд Хамида, хотя поначалу и не знали, что захватили именно командира… У них есть тут свой человек, Аргун…
Мансур произнес эти слова с нажимом, полагая, что для их грозного собеседника данный факт станет важным сообщением, который сможет отвлечь того от их персон. Однако Аргун отреагировал на них более чем спокойно.
— Тоже мне, открыл дорогу в Мекку… — хмыкнул он. — Что ж ты думаешь, мы сами этого не знаем? У нас здесь всякой твари по паре — есть и предатели, и дураки, и те, которые и нашим и вашим… Главное, чтобы они к важным секретам не подобрались, а факт, что какой-то мелкий отряд направляется из одного лагеря в другой — такая ерунда… Ну и что же такое важное вам открыли русские? Для чего все это было?
Никто из них не подозревал, что, услышав эти слова, в соседней комнате облегченно вздохнул Муртаз — российский агент с оперативным позывным «Мальчик». Слова Мансура заставили его насторожиться — реакция Аргуна успокоила.
…Между тем, если бы его аппаратура могла фиксировать не только разговор, но и мысли беседующих, вряд ли он чувствовал себя столь уверенно. Уже не в первый раз у Аргуна появляются обоснованные подозрения, что в лагере действует вражеский лазутчик. Причем, судя по всему, не просто лазутчик, а достаточно информированный… И теперь он, не желая дать провинившимся лишний козырь для своей защиты, изобразив, что к подозрению Мансура отнесся спокойно, в то время как для себя в памяти сделал зарубку, что поиски этого агента федералов необходимо максимально активизировать… Пожалуй, стоит дать команду Карле, пусть-ка повнимательнее послушает эфир…
— Так что же русские?
Допрашиваемые вновь, в который уже раз, переглянулись. Они поняли друг друга — в конечном счете, запираться и дальше выйдет себе дороже.
— Командир русских сказал, чтобы мы нашли тебя и передали тебе от них пакет.
Несмотря на всю свою выдержку, Аргун не смог сдержать изумления.
— Мне? — ошеломленно спросил он, уставившись на Мансура. — Пакет?..
Потом он перевел взгляд на Хамида, как будто ожидал от него подтверждения или опровержения слов хаджи.
— Да, именно тебе, — торопливо и подобострастно подтвердил командир погибшего отряда.
— Лично тебе, — повторил и Мансур. — Они так и сказали: передать лично Аргуну в собственные руки.
…Муртаз за стеной даже ладонями прижал к ушам наушники, боясь пропустить хотя бы слово. Всего лишь несколько дней назад он через тайник передал руководству предыдущую информацию и теперь становилось ясно, что, скорее всего, именно она спровоцировала подобные действия…
— Что за пакет? — между тем быстро спросил Аргун.
Он уже взял себя в руки, торопливо соображая, как ему быть дальше.
Понятно, что русские просто так не стали бы выходить на него. Столь же понятно, что информация о передаче русскими ему пакета станет достоянием еще кого-нибудь — эти двое обязательно раззвонят о данном факте. Да даже если и не раззвонят… Если русские начали какую-то комбинацию, то еще неизвестно, против кого она в конечном счете направлена. Во всяком случае, лично он, Аргун, в свое время столько натворил в России, что полагать, будто хоть одно из федеральных силовых ведомств может питать к нему какое-либо иное чувство кроме ненависти, было бы с его стороны наивно… Значит, в пакете может содержаться только какая-нибудь гадость. Какая именно, неведомо. И следовательно во что бы то ни стало необходимо упредить распространение этой информации среди товарищей по борьбе… Ну а когда ознакомимся с содержимым, будет видно, что и как делать дальше.
— Большой пакет, — торопливо продолжал рассказ Мансур. — Запечатанный. В нем, как я понял, видеокассета…
Час от часу не легче!
— И где он? — перебил его Аргун.
Не хватает только, чтобы она попала в руки кому-то постороннему! Ведь неизвестно же, что она содержит! В конце концов, у Аргуна в прошлом тоже были поступки, о которых ему и самому хотелось бы забыть, не говоря уже о том, чтобы их обсуждали соратники по борьбе…