Страница 28 из 32
— Хороший ты мужик, Арсений, — прожевав, проговорил он. — Но только ни хрена ты не понимаешь.
Алтайца это задело:
— Естественно, куда уж мне, узкоглазому! Это ж только ты у нас такой умный!
— При чем тут «узкоглазый»? Был бы я умным, рассуждал бы так же как и ты. А так — дурак еси. Как есть, со всех сторон форменный дурак… Понимаешь, Арсен, я ведь как рассуждал: стану честным предпринимателем, будет много денег, будет и счастье… Не ухмыляйся, счастье, понятно, слово затрепанное и эфемерное, но о нем каждый мечтает, только видит его по-разному… А потом постепенно понял, что все не так. Отец-то прав был, когда пытался отговорить меня от бизнеса. Здесь ведь действительно законы жестокие. Если ты стал мелкой сошкой, к тебе и отношение такое же. А как начал чуть подниматься, тут уж держись! Государство налогами вроде бы душит, а лазеек для маневра капиталом — полно. Наверное, это кому-то из сильных мира сего выгодно, чтобы лазеек было много, чтобы честным бизнесом заниматься было невыгодно. Вот и спрашивается: зачем налоги платить, если можно их не платить? С бюджетников, которые получают гроши, налоги удерживают как положено, потому что уклониться невозможно. Коммерсант же старается платить только тот минимум, который невозможно не платить. Но и это еще не все. Наша налоговая система душит одинаково коммерсанта торгующего и производящего реальный товар. Более того, при чистой торговле легче спрятать деньги. Если же ты производишь нечто, платить приходится больше. Естественно, получается, что производить что-либо у нас просто невыгодно…
— И в знак протеста против несправедливой системы российского налогообложения ты решил подставить лоб под пули мафии… Ты мне лапшу не вешай. Можно подумать, сейчас у тебя из-за этого настроение паскудное.
Виктор осекся. Потом усмехнулся, кивнул:
— Увлекся, извини. Короче говоря, честного коммерсанта из меня не получилось. Начал я ловчить, обходить законы — и представь себе, все прекрасно сходило с рук. Ладно, успокаивал я свою совесть тем, что помогаю раненым и инвалидам… Ну, ты и сам видел: мои ребята начинают этому сопротивляться.
— И правильно делают! Дармовое никогда не ценится. Мы с тобой об этом уже говорили. Вон общество «афганцев»-ветеранов «Панджшер», я слышал, специально для инвалидов построило пельменный цех. Вот это дело! Пусть зарабатывают на льготных условиях!
— Ну ладно-ладно, — нетерпеливо перебил Виктор. — Все правильно. Но не об этом я сейчас. Денег у меня сейчас много. Дело поставлено так четко, что идет как будто бы само собой. Думаем о дополнительном расширении своей сети… Все прекрасно. Но мне-то не становится легче от того, что я зарабатываю все больше. Это уже превратилось в какую-то самоцель. А на душе покоя как не было, так и нет.
— Опять двадцать пять! Опять у него душа! Да объясни мне, какого рожна тебе еще надо-то! Посмотри вокруг — сколько в нищете пребывает честных порядочных умных людей! А ты сумел заработать — так пользуйся тем, что имеешь, кара-тос тебя побери!
Волков ответил не сразу.
— Да, я богат. Но с этой своей коммерцией я потерял жену. Потерял лучшего друга. Потерял веру в честность, благодарность, порядочность. Практически сейчас у меня никого нет.
— А Наташа? А Юлька? А Сергей? А я, наконец?.. Не надо обманывать никого, Витя. Просто ты по-прежнему любишь свою бывшую жену.
Арсений был уверен в своей правоте. Но Виктор покачал головой:
— Нет, Арсен, нет, дружище. Дело не в том. Вернее, не только в том. Люблю — не люблю… Если бы все было так просто… Тут все куда сложнее…
Наверное, расслабленный алкоголем Виктор сейчас много чего рассказал бы Арсению. Но не успел.
Всей кожей, всей нервной системой, спинным хребтом Арсений почувствовал опасность. Что-то произошло!
Алтаец метнулся к двери, ударив по пути по широкой клавише выключателя.
— Что случилось? — раздался из темноты удивленный голос Виктора.
— Сиди на месте! — крикнул Арсений.
В приемной он схватил со стеллажа невзрачную папку-скоросшиватель и, разорвав ее, выхватил видавший виды ТТ. Только теперь, вооружившись, он замер. Прислушался.
В коридоре послышался чуть слышный звук. Там кто-то крался…
Глава 19
Герой вступает в бой
Вооружившись, Арсений мягко отодвинулся за шкаф. Позиция была идеальной. Он мог наблюдать за входной дверью в зеркало на противоположной стене. Для вошедшего зеркало закрывалось все той же дверью. Если кто попытается ворваться неожиданно, он никак не сможет увидеть Арсения. И в любом случае преимущество неожиданности окажется на стороне Алтайца.
Не зря же перестановку мебели в приемной проводили под его личным руководством.
В коридоре шаги стихли. Очевидно, пришедшие стояли у двери.
Арсений перехватил ТТ в левую руку, наклонился, задрал брючину и извлек из ножен на ноге кинжал. Конкретная задача, оружие в руках, вооруженный противник… Он чувствовал себя в родной стихии.
Внимание! Опасность! Он вновь почувствовал сигнал опасности! Но откуда? От двери? Нет, там пока по-прежнему тихо…
Взглянул на окно. С улицы струился легкий свет ночного города, позволяющего свободно ориентироваться в помещении, но явно недостаточного, чтобы разглядеть его сквозь стекло с тротуара. Привычно бросив взгляд на громаду дома напротив, Арсений отметил, что оттуда его уж точно не увидишь… И тут сетчатку его глазного дна как будто что-то едва ощутимо царапнуло…
Ночной прицел! Он сейчас в окуляре снайпера как на ладони!
Еще не оценив в полной мере, насколько резко изменилось его положение, Арсений присел на корточки, укрывшись за боковой стойкой столика секретарши. Жалюзи! На окне отсутствуют жалюзи, которые тут установили по его настоянию всего лишь пару дней назад! Кто-то сегодня их снял… Так, а есть ли жалюзи на окне кабинета Виктора? Арсений вспомнить не мог.
Ну, помогите мне покровители охоты Шалыг и Тайгам! Стараясь не оказаться в поле зрения ночного прицела снайпера, Арсений на корточках перебрался к двери. Под ней пробивалась полоска света. Значит, вошедшие, когда откроют дверь, пару-тройку секунд не смогут ничего увидеть… Это на руку… Сколько их? Один-двое? Это одно. А если больше четырех? Тогда Арсению никак в одиночку не справиться… Они ведь тоже профессионалы.
Ручка двери начала чуть заметно поворачиваться. Арсений изготовился, напружинился… Все же эффект неожиданности на его стороне. Это давало шанс… Дверь слегка качнулась. Хорошо подогнанные петли не скрипнули. Вертикальная полоска света начала расширяться. А потом дверь мягко и резко распахнулась. Прижавшись к ней, в проеме стоял мужчина с пистолетом в руке.
Пора! Мгновенным выверенным движением Арсений вогнал отточенную сталь клинка снизу вверх под левое подреберье незнакомца, легко выдернул кинжал и, по-прежнему не поднимаясь, отпрыгнул к столу. Он сидел на корточках, сжимая пистолет и готовый открыть огонь. Только теперь, так и не пикнув, убитый сполз по двери на пол.
Нападавшие подставились. Один из них, очевидно, не поняв, что произошло, высунулся из-за косяка и наклонился над упавшим. Второй же, по всей видимости, напротив, сразу смекнул, что тихое нападение не удалось и тоже допустил ошибку: он попытался выпрыгнуть на середину коридора, готовый выстрелить в комнату. Они столкнулись и Арсений дважды нажал спусковой крючок — сначала выстрелил в более опасного, во второго, а когда пуля отшвырнула его назад, в первого.
Когда в пустом коридоре стихло гулкое эхо от выстрелов и упавших тел, в офисе зависла настороженная тишина. Не было слышно даже хрипов. Арсений напряженно вслушивался — есть там еще кто-нибудь или нападавших было всего трое.
И тут все понеслось кувырком. Распахнулась дверь в кабинет. В проеме стоял Виктор. В руке у него что-то матово поблескивало. Он был готов отпрыгнуть, броситься на помощь, он был готов действовать… Но он слишком долго был преуспевающим бизнесменом. И он не был профессионалом. В подобной ситуации он мог стать лишь обузой. А главное — он стоял на прямой видимости от опасного окна.