Проект «Гамаюн»

— Как видите, генерал, условия нашего партнерства претерпели резкие изменения, — сказал Домиан Пшимановский.

Впервые за долгое время торговец почувствовал, что страх немного отпустил. Сейчас он был хозяином положения.

Генерал, сидел за столом неподвижно и очень ровно. Он смотрел как командир наемников Вацлав прошел по комнате, методично достреливая людей араба, а потом связался с кем-то по рации. «Добили тех, но не трогают нас — подумал он. — Значит, зачем-то мы им нужны».

— Что это все значит, Домиан? — Очень спокойно задал вопрос генерал.

— Если вы еще не поняли, генерал, это значит что все ваши «гвардейцы» мертвы, а мои люди занимают базу. Для вас же конкретно, меняются условия сделки. Предлагаю вам новый обмен. — Пароли к счетам, на которые араб перевел вашу долю, в обмен на вашу жизнь.

«Вот оно, подумал генерал. Деньги. Только поэтому мы еще живы»,

— Вы с самого начала планировали меня обмануть, Домиан? — Спросил генерал, для того что бы потянуть время, и дать себе оценить ситуацию.

— Возможность обдумать это будет у Вас на досуге, — мягко сказал торговец. — Если вы конечно примите мое предложение.

Генерал окинул взглядом комнату. Кроме вальяжно раскинувшегося в кресле Домиана, в ней был еще командир Вацлав, стоявший прислонившись к стене, и трое его солдат. Минимум еще двоих солдат он видел за дверью, когда эти входили в комнату. Он посмотрел на своего секретаря. Одутловатое лицо за круглыми очками перекосилось от страха. Когда началась стрельба, секретарь схватился за ноутбук, и теперь сидел прижимая его правой рукой к груди как щит, будто тот мог защитить от пули… Плохи дела…

— А где гарантия, что вы оставите меня в живых, после того, как я отдам вам деньги?

— Какие гарантии могут быть в такой ситуации, — улыбнулся Пшимановский. — Честное слово вам что ли дать? Глупо, Петр. Отдайте деньги, и уходите. Ваша смерть мне не нужна.

«Лжешь, — подумал генерал. — Это не моя жизнь тебе не нужна, а свидетели тебе не нужны. Тем более такие как я, обидчивые. Которые потом непременно попытаются тебя отыскать».

— Решайте, генерал, ну! — усилил нажим Пшимановский. — Я крайне ограничен во времени, и у меня нет возможности вас убеждать. Или пароль, — или пуля. Вацлав!

Чех стоявший у стены с невозмутимостью и точностью механизма поднял пистолет и направил в голову генерала. Генерал поглядел в равнодушные глаза Вацлава.

— Ладно, Домиан… Ваша взяла… Я отдам деньги. Прикажите своему бульдогу опустить пистолет.

Домиан кивнул Вацлаву, и тот так же невозмутимостью опустил оружие.

— Да… — Генерал, потянул воротник, будто рубашка его душила. — Я отдам тебе деньги, Вацлав. Но кое-что я тебе перед этим скажу. По-русски. Ты гребанный му…

Не сказать, что Домиан был удивлен этой вспышкой человека, которого фактически грабили, но подобной экспрессии он от генерала не ожидал. С покрасневшим от гнева лицом тот выдал такое, что даже очень хорошо знающему русский язык Пшимановскому многие обороты были незнакомы. А главное все это лилось непрерывной волной, без запинок и повторений.

Солдат который следил за секретарем генерала, увидел что у того выскользнул из рук ноутбук. Глаза его рефлекторно пошли вниз за компьютером, и вдруг, в какую-то невероятно застывшую долю секунды он увидел, как в том месте, которое только что закрывал ноутбук обнажилась левая рука секретаря, державшая небольшой плоский пистолет. А над всем этим были серые глаза, за круглыми стеклами очков на одутловатом лице. Глаза холоднее арктического льда. Последнее что увидел солдат, стал выстрел.

Вацлав и оставшиеся двое наемников среагировали мгновенно, но их внимание было сакцентировано на генерале изрыгающим ругань с другого конца стола, и они оказались повернуты к секретарю кто боком, а кто вообще наполовину спиной. Сам же генерал при первом выстреле сильно толкнулся в пол ногами, и вместе со стулом спиной назад улетел под прикрытие мощной столешницы. Это было очень вовремя, потому что солдат стоявший за столом напротив тут же открыл огонь. Генерал снизу увидел, как столешница пошла отверстиями и почувствовал удар в голень, от которого мгновенно онемела вся правая нога ниже колена.

Больше секретарь никому из наемников выстрелить не позволил. То что сам он стрелял с левой руки ему абсолютно не мешало.

Бам-бам-бам! Почти слитно прозвучали три выстрела, и в головах отчаянно пытавшихся успеть развернуться Вацлава и двух его солдат появилось по два новых отверстия — малюсенькое входное, и выходное — несколько большее, от вылетавшей полубоком, теряющей остойчивость малокалиберной пульки. У Вацлава все-таки была превосходная реакция, его тело успело развернуться и даже почти навело на секретаря пистолет, но затем, не получая никаких указаний от внезапно замолчавшего мозга, опустило оружие, и, потеряв присущую ему при жизни легкость, грузно рухнуло на пол.

Рывком распахнулась дверь в комнату, на пороге показались два наемника, которые охраняли комнату с той стороны. Стрелять с левой в них секретарю было не с руки, но в его правой — когда он успел там оказаться? — был уже другой пистолет, причем гораздо более солидный. Бам! — Бам! Один наемник завалился назад, второй сполз по косяку.

Пшимановский оцепенело смотрел на происходящее. Только что он был хозяином положения, и за секунду все необратимо изменилось. Комната была завалена трупами. На полу вповалку лежали арабы и наемники, и над всем этим, как ангел смерти в своем старомодном пальто стоял секретарь. Вот ангел закружился в танце, метнувшись сначала к тем наемникам, которых положил в комнате, а потом к тем, кого в дверях, и там где ему показалось, еще теплится жизнь, сделал контрольный выстрел. В левой руке у ангела ПСМ, а в правой — сначала Домиану показалось, что Кольт, но нет — старый испанский «Стар-А» без труда питающийся столь любимыми в бывшем Союзе патронами от пистолета Токарева. И вот этот самый Стар глядит ему в лицо, а за пистолетом — глаза существа стоящего ту сторону добра и зла…

— Петр? — Секретарь не спуская с прицела Пшимановского — чуть скосил взгляд за стол, за которым лежал генерал.

— Порядок, — просипел генерал, поднимаясь с пола, и двинулся припадая на правую ногу в обход стола.

— Нужно перевязать рану, — сказал секретарь. — не выпуская из вида торговца, он нагнулся над трупом ближайшего наемника, и вытащил из нарукавного кармана индивидуальный перевязочный пакет.

— Позже. Ты слышал что сказал их командир — генерал кивнул на тело Вацлава. — Солдаты уже здесь. Играем «план Б». Быстро в инженерную.

— Что с этим? — Секретарь показал взглядом на Пшимановского.

— Заложник. — Генерал без всяких эмоций взглянул на торговца.

Секретарь убрал в карман маленький пистолет, отбросил в сторону очки, и подскочил к Пшимановскому. Рывком дернул за отворот куртки, так что две верхние пуговицы оторвало начисто, затем развернул торговца, и спустил куртку с плеч, оставив ее висеть на руках, сковывая движения. Ухватил за воротник рубашки и дернул в сторону выхода.

— Шевелись, — сказал он Пшиановскому. — И — ты видел, как я стреляю.

Секретарь придержал торговца, осторожно выглянул за дверь, а потом вывел его в коридор, и повел направо, к инженерной. Генерал вынул из кармана пистолет, которым ему так и не довелось воспользоваться, и вышел за ними. В коридоре он глянув на три тела в форме болотного цвета, сжал зубы, и заковылял, догоняя секретаря.

Орест по звуку почувствовал, что лифт за его спиной приближается. Он обернулся и увидел, как не дожидаясь полного снижения и остановки платформы с нее начали выпрыгивать наемники в бежевой форме. Подкрепление прибыло. С другой стороны от прохода в коридор уже присел парень с автоматом. Его хлопнули по плечу, и он уступил место еще одному. Медик уже колдовал над раненым. Это были ребята из второго взвода. Значит его — первый — прибудет следующим… Второй взвод разделился и начал втягиваться, частью в коридор ведущий на склад, а частью в тот, что вел в основные помещения базы. Зачистка началась.