Страница 45 из 49
Взвод быстро рассредоточился и гуськом стал обходить гору. Впереди сверкали чалмы душманов. Душный вязкий воздух вспорол стрекот вертолетов, которые залили долину смертоносным свинцом, отчего многие чалмы рухнули в пыль, обагренные кровью, а вертолеты скрылись за горами, уходя от очередей афганских пулеметов. Как только духи снова сгруппировались, их атаковали спецназовцы. Виктор бежал в середине строя, постреливая в сторону противника очередями. Духи открыли ответный огонь, и он укрылся за огромным камнем. Как только стрельба поутихла, он осторожно выглянул из своего укрытия и… оказался нос к носу с чернобородым детиной в белой рубахе до колен. Детина ухватился руками за ствол автомата и вырвал его из рук Виктора, но и сам не удержал оружие в руках, и оно со стуком упало на камни.
Душман с истошным криком взмахнул огромным тесаком и прыгнул на Семенова. Тренировки в зале самбо не прошли даром. Виктор успел перехватить его руку и, уперевшись ногой в живот врага, упал на спину, перебросив духа через себя. Гигант шумно рухнул в пыль. Семенов выхватил из берца свой нож и, развернувшись, что есть силы, швырнул его в афганца. Широкое лезвие по рукоять вошло в грудь духа, он со свистом выпустил воздух, а белая рубаха мгновенно окрасилась алой кровью.
Виктор подобрал автомат, осторожно подошел к поверженному противнику. Душман пошевелился, и Виктор с перепугу всадил в него очередь. Афганец дернулся и затих. Морщась и стараясь не смотреть на него, Виктор выдернул из его тела нож, вытер его об одежду духа и побежал дальше. Тем временем бой подходил к концу. Зажатые между десантом и спецназом духи начали сдаваться в плен.
Потерь у спецназа почти не было, лишь двое парней получили легкие ранения, а вот мрачные десантники грузили в вертолеты десятка два своих товарищей.
Вечером за ужином вспоминали свой первый бой.
— А он на меня бежит, а я в него херак очередью, и туши свет!..
— А один из камня рыло высунул, а я — на, получи гранату, сука!..
— Мы как начали драться с духами, а тут десантура в атаку пошла, вот они и офигели с такого расклада…
Сам Виктор никак не мог забыть лицо мертвого душмана, первого человека, который погиб от его руки. Только бутылка спирта помогла ему наконец нормально уснуть.
Впрочем, совсем скоро война стала для него простым бытом, и последующих убитых врагов он научился воспринимать обезличенно как единицы боевой техники.
…Рассветное солнце на мгновение выглянуло из-за серых клочковатых облаков. Референт премьер-министра Вадим Холодцов сощурился и нервно забычковал сигарету. Будним утром он был единственным посетителем модной кофейни в центре Москвы. Вадим ненавидел ожидание, но Соню он готов был ждать сколько угодно. Наконец послушался визг тормозов, и несколько мгновений спустя, в облаке дорогих духов и в песцовой шубе, в кофейню влетела его ненаглядная Соня.
Заждался, дорогой? — Она влажно поцеловала Вадима в губы.
— Тебя я готов ждать сколько угодно, — повторил он вслух свои недавние мысли.
— Ладно тебе, хватит обманывать больную старую женщину, — кокетливо проговорила Соня. — Ну, ты принес, что я просила?
— Конечно, хотя мне это стоило немалых трудов.
— Ты за все будешь вознагражден. — Соня нетерпеливо пощелкала пальцами. — Ну, давай, где инфа?
— Э-э-э, нет, — улыбнулся Вадим. — Я тебя ждал, теперь и ты меня подожди. Давай для начала выпьем за нас. Официантка, два «Пино Гриджо»!
— Мне капучино, я сегодня без водилы, сама за рулем, — отмахнулась Соня.
— Тогда и мне кофе, только американу, без сахара.
— Ну-у, Вадим, ну-у, дай то, что я тебя просила, — начала канючить Соня.
— Ладно, держи. — Вадим достал из кармана пиджака флэш-карту. — Здесь план встреч Семенова на текущий месяц, секретные поправки к Конституции, которые он будет лоббировать в Думе через «Сильную Россию», и переписка с Бернаскони по поводу внешней политики.
— Умница какой. Хочу тебя! — Соня снова поцеловала Вадима, призывно заглядывая ему в глаза. — Слушай, сможешь достать мне план дома, где живет семья Семенова, график смены охраны и поименно, кто там работает из его горилл?
— Это будет непросто, своей охраной Семенов управляет лично, — погрустнел Вадим.
— Ну, я в тебя верю, ты же у меня — герой! — Соня потрепала Вадима по щеке.
— Хорошо, сделаю.
— Вот и ладно, кисуля, я побежала, у меня много дел, встретимся в пятничку, о'кей? — Соня залпом выпила капучино и встала из-за стола.
…Выйдя из кофейни, Марковский открыл дверцу своего «Мерседеса» и подумал: «Какие же все мужики идиоты! Умная баба может делать с ними, что хочет. Надо было еще раньше в бабу переделаться. Немного ласки, специальных духов с феромонами, и тщательно подстроенное знакомство в клубе с молодым наивным референтом Семенова сделало его рабом моих прихотей… Ничего, принесет, что надо, и можно его убрать, пока Семенов не раскрыл. Он и так многое для нас сделал. Наверняка Виктор его уже подозревает. Хотя напоследок можно с ним и поразвлечься, паренек смазливенький».
Марковский сунул в рот чупа-чупс, выехал на пека еще свободную от машин трассу и, встав на светофоре, стал подкрашивать глаза.
…Солнечные зайчики весело играли на бревенчатом потолке сруба. Виктор лежал в постели и чувствовал себя превосходно. Повернув голову, он увидел сидящих у его постели Негошина и Яромира.
— Ну, ты, герой, Витька, просто герой! Знаешь, что ты первый человек за последние десять лет, который сумел пройти испытание и стать суперберсерком?
— Не понял! А те два парня, которые были со мной?
— Не вышло, — вздохнул Яромир. — У них не вышло. Одного медведь задрал в бою, а другой медведя завалил, но не совладал со зверем внутри себя, хотел убежать в лес. Пришлось его вальнуть из гранатомета, а то еще долго бы тут лютовал…
У Виктора перед глазами встали события последнего дня, и он отчетливо вспомнил, как голыми руками дрался с огромным медведем. Затем посмотрел на свои руки — под ногтями застыла бурая корочка крови, задрал рубаху — на боку саднили выкрашенные зеленкой три продольные полосы от когтей, и с бешенством посмотрел на Сергея Петровича.
— Так ты с самого начала знал, что я могу не выжить? А чем вы меня обкололи таким?
— Успокойся, Витя! Да, знал, но другого выхода не было; я потому и не стал брать на вооружение методику обращения в воинов-суперберсерков, что такие люди рождаются один на тысячу, а обыкновенного берсерка можно сделать из каждого. Тебе же нужна суперсила? Ты ее получил! Нет иного способа стать неуязвимым воином. Все уже позади, теперь ты в сотни раз быстрее и сильнее любого спецназовца мира. Теперь тебя фактически невозможно уничтожить. Ты — идеальная машина для ведения войны. На тебе любая рана заживет за 5 минут, а в состоянии транса ты можешь использовать физические и ментальные способности своего организма почти на 90 %. Вкололи же тебе особый состав — он-то и есть суть инициации, а не все эти заклинания. Просто выдержать воздействие состава дано далеко не всякому.
— Ладно, проехали. Который сейчас час?
— 12 часов дня. Среда.
— Да вы совсем, что ли, офонарели тут, варвары хреновы?! Страна уже три дня живет без премьера… Ну-ка, заводи лодку, поехали отсюда! — подскочил на кровати Семенов.
— Поехали-поехали, — примирительно рассмеялся Негошин.
— Это тебе, Виктор, обереги Даждьбога и Перуна. Теперь ты их воин, а твое второе имя — Ратибор. Оно на древнерусском означает «борющийся с ратью». Тебе и России противостоит сейчас легион врагов, а сражаться с ними тебе, возможно, пока предстоит одному. Носи на здоровье, они отведут от тебя беды и дурной глаз твоих врагов. — С этими словами Яромир повесил на шею Виктора кожаный шнурок с коловратом и восьмиугольным крестом.
Виктор не глядя заправил обереги под рубашку и нехотя пожал Яромиру руку, до сих пор негодуя на всех язычников и на старейшину в частности.
Они вышли на улицу. Виктор постепенно успокоился, физически ощущая перемены внутри себя — столько сил и энергии в нем не было даже в молодости. К Яромиру подбежали две женщины, одна — зрелая красавица, а вторая — совсем молоденькая, от силы лет 20, почти ровесница дочери Семенова.