Витпанк

Наконец она все же вспомнила о своей миссии и поспешила к Кольцу, обуреваемая чувством вины.

Ее смятение возродилось в полную силу по мере приближения к сердцу Города. По ту сторону речной излучины высоко вздымались к небу здания с растущими на них деревьями. Даже с этого расстояния она разглядела, что деревья растут прямо из окон высотных домов. Она вздрогнула, словно увидела что-то непристойное. Несмотря на то, что время уже близилось к полудню, центр Города был погружен в хромово-зеленый полумрак под своим лиственным покровом.

Чтобы пересечь Кольцо, ей приходилось выбирать из трех мостов. Мосты были плотно перекрыты Ястребами и Псами; кроме того, на обоих концах каждого из них были выстроены бараки, где размещались ударные отряды Быков.

Капуцина неохотно направилась к ближайшему мосту, одним глазом косясь на буйную листву Города слева от себя. На пропускном пункте ее допросил один из Псов, потребовавший, чтобы она назвала свое имя и место проживания. Он ткнул в нее короткопалой рукой:

— Куда ты идешь?

— Повидать мою бабушку. Она живет на Зонненфельсгассс.

— А что ты несешь с собой?

— Всего лишь немного еды и питья.

— Покажи. Вынь все из твоей корзинки.

Мэрин была хитра — когда Капуцина выложила содержимое корзинки на стол, Пес прежде всего заметил бутылку старого вина, взятого из погреба в одном заброшенном доме. Он не стал утруждать себя подробным исследованием большого ароматного каравая, заключавшего в себе кусок взрывчатки и маскировавшего ее запах. Отважная посланница внутренне вся тряслась, ибо перед ней стоял Пес, чьи пламенеющие ноздри представляли собой модифицированную обонятельную систему, способную различать самые тонкие запахи.

— Это незаконная контрабанда, девочка, — сурово произнес Пес, нарочито хмурясь и указывая на бутылку. — Ты не можешь пронести это внутрь.

— О, прошу вас, господин, не наказывайте меня! — голос Капуцины жалостно задрожал; Мэрин добрых полчаса тренировала ее, чтобы добиться нужной интонации. — Я не знала, что этого нельзя делать! Я нашла ее в одном подвале и просто подумала, что бабушке это понравится.

— Ну ладно, ты не виновата, — проговорил Пес, позволяя умилостивить себя. — Ты слишком мала, чтобы знать все разветвления закона. Не бойся, я не стану наказывать тебя. Но контрабанду я конфискую, — добавил он, опуская бутылку в свой личный сундучок, — а тебя я отпущу, но предупреждаю: никогда не делай этого больше! Ты поняла?

— О да, господин! Благодарю вас за то, что вы были так добры!

— Ничего, ничего. Давай, проходи; навести свою бабушку.

Капуцина вновь упаковала в свою корзинку каравай, коробочку с маслом и булочки, и тронулась дальше через мост. Ее сердце колотилось в груди так сильно, что она была уверена, что какая-нибудь из Лисиц непременно услышит его стук с помощью своих усилителей звука, встроенных в основания воронкообразных ушей. Однако больше никто не дал себе труда останавливать девочку. Не успела она опомниться, как пересекла мост и оказалась внутри Кольца.

В Кольце: героическое путешествие

Это было все равно, что пересечь зачарованную границу. Мир изменился настолько внезапно, что девочка едва могла поверить, что глаза не обманывают ее — как в старых сказках о виртуальных играх…

Внутри Кольца движения было меньше, чем ожидала Капуцина. Было трудно сказать, сколько людей находится поблизости, поскольку видимость сильно ограничивалась растительностью — кто-нибудь мог идти в десяти шагах позади, и она даже не заметила бы его. Но бесстрашная девочка шла все дальше и дальше по городским улицам, словно под действием какого-то отвратительного заклинания превратившимся в сумрачные тропинки в темном лесу, пока Кольцо и свет дня за его рвами полностью не скрылись из виду.

Капуцина не переставала спотыкаться о корни, ковром покрывавшие узкие улицы. Сучья и стволы высовывались из окон зданий, встречаясь и переплетаясь наверху. Открытого неба нигде не было видно: когда она поднимала голову, ее взгляд встречал лишь сотни разнообразных оттенков ядовито-зеленого цвета. Солнце тщетно пыталось пробиться сквозь лиственный полог; улицы и переулки были сплошь затканы тенями.

Вода текла с карнизов самых высоких зданий, серебряными каскадами обдавая проходящих мимо и питая ручейки, прихотливыми извивами пробивавшиеся сквозь траву поверх слоя чернозема.

Запахи были хуже всего: густая вонь преющей листвы, острый аромат мхов и цветов, и за всем этим — омерзительные испарения почвы, столь густые, что Капуцина почти чувствовала, как они проникают ей под ногти, осаждаются на коже под одеждой. Если вы хотите представить себе это как следует, друзья мои, вообразите, что вас заставили надеть платье, пропитанное вашими собственными экскрементами.

Переполненная этими ощущениями, Капуцина остановилась и затрепетала от отвращения.

Совершенно бессознательно она подошла к стене ближайшего здания и нашла местечко, где вездесущие лозы уже начинали отмирать. Высохшие темно-красные стебли продолжали цепляться за камень — по всей их длине по трое в ряд торчали крохотные усики, каждый из которых заканчивался крошечным кружочком, лепившимся к кирпичу. Капуцина принялась обрывать эти усики, освобождая приросший к стене мертвый стебель, пока наконец совсем не оторвала его. Тогда она положила ладонь на красно-оранжевый кирпич, очищенный теперь от растительной заразы. Ощущение шероховатой пористой поверхности под пальцами привело ее в чувство, и она перестала паниковать.

Девочка резко выпрямилась и на шаг отступила от стены. Никто не должен видеть, что она наносит вред растительности! Иначе она немедленно попадет под подозрение — если только ее не арестуют на месте. Мэрин ужасно рассердилась бы на нее. Ей очень не хотелось уходить от стены и ее милых кирпичей, однако ее звал долг. У нее не было выбора.

Она вновь припомнила указания Мэрин. Ей надо было идти по этой улице до пересечения с Зонненфельсгассе, а потом повернуть налево…

Капуцина снова тронулась в путь, крепко сжимая пластиковую ручку корзинки. Разумеется, она не могла и предположить, что из теней между деревьями за ней наблюдал Волк.

Капуцина шла и шла, и наконец дошла до перекрестка. Но это был не тот перекресток, потому что здесь нигде не было написано, что это Зонненфельсгассе. Девочка уже совсем было решила продолжать идти дальше по той же улице, как вдруг остановилась, охваченная ужасом. По ту сторону перекрестка стояла горилла! Это было настоящее животное — запах ее шкуры напомнил девочке бродячую собаку, которую она как-то очень осторожно погладила на улице.

Огромная, покрытая черным волосом фигура опиралась на костяшки пальцев рук, осматривая окрестности резкими поворотами головы. Капуцина стояла, словно прикипев к месту. Вот горилла тронулась с места, приблизилась к ней… Девочка оглянулась по сторонам, ища помощи, но никого не увидела.

Гигантская обезьяна прошла от нее меньше чем в двух метрах. Она окинула девочку безразличным взглядом своих влажных карих глаз и предостерегающе фыркнула, но в остальном не проявила к ней интереса. Когда животное миновало ее, Капуцина вытащила из своей корзинки маленький платочек, чтобы вытереть лоб.

Это был один из старинных узников темницы — Тиргартена [77]. Когда Садовники пришли к власти, их всех освободили, пустив гулять по городу, где им захочется. Она помнила ленты, которые смотрела еще ребенком: гориллы всегда были добрыми и скромными животными, и не представляли собой опасности, если им самим не угрожали.

Она снова заставила свои ноги двигаться. Теперь, зайдя уже глубоко внутрь Кольца, она начала встречать группы людей: Муравьев, усердно рушащих стену, чтобы освободить дубу место для роста, Свиней, разрывающих землю и удобряющих ее человеческим пометом, Ежей, удаляющих паразитические лозы с молодых растений, чтобы деревья могли дышать. Запах навоза был настолько удушающим, что девочка едва сдерживала тошноту; однако она не повернула назад.