Как истинный джентльмен

Ей следовало бы закрыть глаза. Следовало схватить одежду и выбежать из комнаты. По крайней мере попытаться оправдаться. Но Грейс даже моргнуть не могла. Она по-прежнему ощущала прикосновение его рук к своей коже, невероятное наслаждение, которое она испытала, когда его тело прижалось к ней. От выражения ужаса на лице Диккана она была готова сгореть со стыда.

Даже не извинившись, он закрыл глаза.

— Ради Бога, мадам, прикройтесь!

Грейс посмотрела вниз и взвизгнула от смущения. Она совсем забыла, что не одета. Схватила простыню, потому что в комнате было холодно. А не потому что... О черт! Она была совершенно голая, и Диккан мог лицезреть каждый дюйм ее костлявой груди и плеч.

— Где моя одежда? — крикнула она, пытаясь прикрыть угловатое тело огромным одеялом.

— Не тратьте время! — отрезал Диккан. — Просто спрячьтесь.

— Вы могли бы сделать то же самое, — парировала Грейс.

Он задумался, надменно приподняв бровь.

— Верно. Но я подумал, что именно этого вы и добивались.

Грейс была в панике, ей не хватало воздуха. Разболелась голова. Ее тошнило.

— Я же вам сказала, — повторила она непростительно резко, — я ничего не добивалась.

Внезапно дверь с шумом распахнулась и ударилась о стену. На пороге появилось полдюжины человек в ночном белье и с вытаращенными глазами, похожие на ватагу шумных гуляк в театре. Грейс оставалось лишь одно: она опустилась на пол и натянула одеяло на голову.

— Это ведь дочь генерала Фэрчайлда! — раздался в дверях голос, скорее всего принадлежащий леди Торнтон. Грейс еще сильнее сжалась.

— Как мило! — послышался тонкий голосок, сопровождаемый восторженным смешком. — Кажется, некрасивая глупышка решила, что может заполучить самого Диккана Хиллиарда.

Грейс услышала смех, и ей захотелось умереть. Сколько всего людей ее видели?

— Рад встрече, — произнес Диккан, словно они все пришли на чай. — Прошу прощения, что принимаю вас в таком виде.

Грубый смех. Грейс зажмурилась и из-за биения сердца почти не слышала, как лорд Торнтон уже заключил с кем-то пари относительно ее будущего. Она была в ужасе от того, что опозорила себя.

— Так-так, — раздался знакомый и такой желанный голос. — Летиция Торнтон. Не знача, что вы в этом спите. Удивительный цвет. Кажется, вас буквально вытащили из постели. Не самое лучшее для вас время, верно? А вот и Джеффри Смит. Интересная рубашка. И петушки на груди? Должна признать, никогда прежде не видела лиловых цыплят.

Появилась леди Кейт.

Если бы это происходило с кем-то другим, Грейс бы улыбнулась. Кейт умела обратить сливки общества в бегство, как застенчивых новичков. Но сейчас это происходило с ней. Она сидела, ссутулившись, на полу, обнаженная, под одеялом, в то время как все присутствующие смеялись над ней.

Наверное, Грейс не слышала, как закрылась дверь, и лишь почувствовала на своем плече легкое прикосновение.

— Грейс?

Ей стало еще хуже, если такое вообще возможно. У нее было так мало подруг. Всего три: Оливия Уиндем, леди Беа Ситон и леди Кейт Ситон, которые приняли Грейс у себя, когда ее отец погиб в битве при Ватерлоо. Именно леди Кейт помогла ей в те страшные дни, поддерживала и ободряла Грейс, с трудом привыкавшую к гражданской жизни. Она не могла предать свою подругу. Даже вдова Кейт Ситон, о чьих похождениях было всем известно, не станет иметь никаких дел со старой девой с запятнанной репутацией.

— Грейс, скажи мне, что все в порядке, — обеспокоенно произнесла Кейт.

— Все хорошо, — пробормотала Грейс, еще сильнее сжавшись.

Ей даже не пришло в голову плакать. Отец говорил ей, что солдаты не плачут. По крайней мере когда им уже исполнится семь лет.

— Это все твои проделки, Кейт? — тоном капризного ребенка спросил Диккан.

Леди Кейт фыркнула:

— Не говори глупостей. Я поражена не меньше твоего. Мне прекрасно известно, что у Грейс отличный вкус.

— Негодница! — отрезал Диккан. — Твоя подружка только что появилась в моей постели на глазах у самых отъявленных светских сплетников. Совершенно голая.

— Да неужели? Тогда она очень хитра, потому что никто из нас не ожидал встретить здесь ни тебя, ни их.

— Я об этом и говорю, черт возьми! Они здесь. И она тоже здесь...

Леди Кейт вздохнула.

— Я бы выслушала тебя внимательнее, Диккан, если бы ты оделся.

— А как насчет нее?

По-прежнему прячась под одеялом, Грейс поморщилась. У нее разболелась нога. Одеяло царапало ей кожу, и внутрь пробирался неприятный холодок. И все же она не могла пошевелиться.

— Грейс оденется, когда ты уйдешь, — произнесла леди Кейт. — Кстати, это ее спальня.

— Ее?

— Миниатюрный портрет ее отца в офицерском мундире на тумбочке говорит сам за себя. Какие еще нужны пояснения?

Грейс услышала шелест. Наверное, Диккан одевался.

— Кстати, а что ты здесь делаешь? — спокойно спросила у него леди Кейт, словно они сидели за чашкой чаю. — Мы собирались завтра встретиться в Дувре.

Последовало молчание.

— А разве это не Дувр?

— Кентербери, — не задумываясь, ответила Грейс.

— Кентербери? — повторил Диккан, застыв на месте. — Черт возьми! Как я сюда попал? Последнее, что я помню, — это почтовый пароход, идущий в Дувр. Где Биддл?

— Твой слуга? — изумленно спросила Кейт. — Наверняка ищет тебя в Дувре. Мы пошлем кого-нибудь за ним, когда оденемся. Ты там в порядке, Грейс?

Грейс снова почувствовала, что жалко краснеет.

— Ты не знаешь, где моя одежда? — спросила она.

— Разбросана по полу, как будто был пожар, — сообщила Кейт. — И это тоже доказывает, что ты невиновна. Даже в тс ужасные дни, когда мы ухаживали за ранеными при Ватерлоо, ты всегда складывала свои вещи, как примерная горничная.

— Наверное, ей не терпелось забраться в постель, — сухо заметил Диккан.

— Только не с тобой, — язвительно возразила Кейт. — Ты ей не нравишься. Не в ее вкусе.

— Не говори глупостей, — отозвался Диккан. — Я всем нравлюсь.

— Может, наденете уже штаны и уйдете? — потеряла терпение Кейт. — У меня скоро начнется приступ лихорадки. А ты, Грейс, постарайся добраться до гостиной прежде, чем они выйдут из своих комнат. Хотела бы тебе напомнить, что одна из них Летиция Торнтон, а для нее день будет неудавшимся, если она не запятнает чью-нибудь репутацию.

Грейс застонала. К ужину слухи о ее позоре облетят весь Лондон. Кажется, Диккану больше нечего было сказать. Она услышала шум захлопнувшейся двери и поняла, что он наконец ушел.

— Вылезай, черепашка, — ласково позвала леди Кейт.

Грейс вытащила голову из-под одеяла и увидела, что Кейт кладет одежду на кровать.

— Я, правда, не хотела скомпрометировать его, Кейт.

Кейт блаженно улыбнулась:

— Милая Грейс, я об этом даже не думала. — Она вздернула голову. — Однако все это стало для меня откровением. Кто бы подумал, что у нашего Диккана такие превосходные параметры. Кстати, у нас неприятности. Что ты помнишь о прошлой ночи?

Грейс осторожно поднялась и взяла с постели одежду. Она не могла смотреть на смятые простыни, не вспоминая об испытанных мгновениях блаженства. Она знала, что вся ее кожа в огне. Рыжеволосые девушки краснели. Грейс же покрывалась пятнами.

— Я помню, как приехала сюда, — ответила она, натягивая сорочку и нижнюю юбку. — Помню, как мы ужинали.

Кейт кивнула:

— Превосходное жаркое. С другой стороны, о репе лучше не вспоминать.

— Помню, как после ужина выпили по бокалу коньяка.

— У него не было странного привкуса?

Грейс не удержалась от улыбки.

— По мне, у коньяка всегда странный привкус, Кейт. Мне так и не удалось полюбить его, как тебе.

— А после того как я ушла?

Грейс помедлила, держа в руках серое уличное платье. Пыталась вспомнить, как вошла в комнату, поставила свечу на маленький туалетный столик, распустила стянутые в тугой узел волосы.

Она покачала головой:

— Даже не помню, как поднялась по лестнице. Ты действительно оставила меня тут?