По следу тигра

— Лучше не надо, врачей дождитесь. Все, отец, не болей. И запомни: эти, — Максим указал на бледнолицего охранника, — проверять тебя права не имеют, они только по «02» позвонить могут, сообщить приметы предполагаемого преступника и проследить за ним, за его передвижением. Обыскивать тебя только полиция может. И то в присутствии не менее двух понятых и под протоколом. Запомнил, сволочь? — это относилось уже к охраннику. Тот торопливо закивал, одновременно растирая ладонью шею.

Максим быстро рассчитался за свои покупки, забрал пакет и уже в дверях увидел, что к аптеке подъехала «скорая». Он пропустил, посторонившись, врача и выскользнул за дверь. И первым делом принюхался к запахам — газовая атака завершилась, дышать можно спокойно. Но неизвестно, надолго ли. И что это за полигон — судя по концентрации отравы в воздухе, размерами он должен превышать сам город. Или быть равным ему, не меньше. Надо осмотреть сию «достопримечательность», наверняка там тоже присутствует «интерес» главы этого несчастного городишки. Но не сейчас, позже, после того, как определится первая цель. С кого начать — здесь Максим даже растерялся, настолько велик, но однообразен был выбор. Приближенные Стрелкова — чиновники, мелкие и покрупнее лавочники — были похожи между собой, как свиньи на свиноферме, и разобраться в них мог только главный зоотехник. И неудивительно: какой нормальный человек пойдет сейчас работать чиновником? Туда идут либо умалишенные, которые так и остаются на минимальных должностях, не понимая, что происходит и как вести себя порядочному человеку в этом гадюшнике, либо аморальные рвачи, которые как раз и выбивают себе должности. Профессионализм, знание своего дела, честность, ответственность — это помехи для карьеры чиновника, люди с совестью так не живут.

На третий или четвертый день Максим бросил эту затею — разделить врагов по категориям: подельники мэра, его коллеги, друзья и родственники. Бизнес в городе давно распределен между своими людьми, так что промахнуться невозможно. У каждого чиновника свой магазинчик или заурядная палатка с пивом, салон красоты или ритуальных услуг. И если учесть, что весь этот недобизнес цвел и пах на фоне запрета муниципальным служащим заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, то… Максим решил, что здесь сгодится старый проверенный метод — первым будет тот, на кого Бог укажет. Осталось только подождать немного, и станет ясно, кого высшие силы выбрали ему для дебюта, кто его станет визиткой, кто донесет мэру о том, что в их протухшем пруду завелась голодная щука.

Все решилось утром пятого дня. Неожиданно вернувшаяся квартирная хозяйка, нагруженная набитыми сумками и садовым инвентарем, всхлипывая, объяснила Максиму, что их контракт разорван. По не зависящим от нее обстоятельствам. То есть ему, Максиму, надо немедленно выметаться из ее квартиры. Тетенька протягивала квартиранту недавно полученные от него деньги, от нее сильно пахло то ли корвалолом, то ли валерьянкой.

— Что-то случилось? — вежливо поинтересовался Максим. Похоже, произошло нечто из ряда вон — просто так расстаться с крупной по местным меркам суммой денег пожилая женщина вряд ли бы решилась.

— Мне жить теперь негде, — пояснила она со вздохом, — дома наши сносить будут. А вместо них элитные коттеджи построят. Там хорошо — лес, река рядом. И от дороги недалеко, до Москвы за полчаса доехать можно.

Максим не перебивал, слушал внимательно, участливо качал головой. И через пятнадцать минут знал всю, длившуюся уже полгода историю борьбы жителей поселка. Сначала их пытались уговорить, потом купить, потом то и другое вместе. Но жители не сдавались, и цеплялись за свои старые дома и ухоженные сотки. Не помогли и угрозы упитанных спортивного вида молодых людей, повадившихся регулярно навещать «дачников». Не сломили сопротивления и убитые собаки — их трупы обнаружили в колодце, из которого по привычке многие дачники брали воду. Несчастных псов вытащили и закопали, на обеззараживание воды скинулись всем миром. Не напугали пенсионеров и два сожженных пустых дома, один на окраине поселка, второй в его центре. Борьба завершилась вчера полным разгромом садоводов — в поселок пожаловала целая делегация. И не бандитов на «семерках», а вполне приличных людей, некоторые из них даже были в форме различных ведомств. Этот сброд составляли судебные приставы, экологи, чиновники из местной администрации и прочая шушера. Шушеру представлял молодой, не по возрасту наглый и гиперактивный юноша. Всем жителям поселка было объявлено, что они уже почти сорок лет незаконно занимают земли сельхозназначения и должны немедленно эти земли освободить. На сбор вещей дали сутки, строительная техника уже ждала своего часа у въезда в поселок. Жители бросились кто куда — кто в администрацию города, кто в налоговую инспекцию, кто в БТИ, но подтвердить свои права на владение землей и домами на ней не смогли. Чиновники в очередной раз от души поиздевались над людьми, просто погоняв их по кругу и требуя принести справки из организаций, которых давно не существует. И теперь сил ни у кого не осталось, все просто смирились с неизбежным.

— Завтра сносить начнут, в десять утра, — пенсионерка полезла в клетчатый кожаный ридикюль за корвалолом. В кухне запахло лекарством, тетенька выпила очередную порцию успокоительного, вытащила из кармашка сумки аккуратно сложенные бумаги и подала их Максиму. Он просмотрел внимательно судебные постановления и документы на выселение, вернул их женщине.

— А щенок этот, очкастый, он сынок директора строительной фирмы. Они давно на наш поселок глаз положили, к весне нас выкурить решили, чтобы как снег растает, так сразу стройку начать, — жаловалась тетенька.

— А вы откуда знаете? — на всякий случай уточнил Максим.

— Да его все знают, и его, и папашу его. Говорят, они с мэром нашим давние дружки. То ли служили вместе, то ли учились — кто их разберет… Сволочи они все, вот что! А гаденыш этот за полицаями бегал и следил, чтобы постановление каждому лично в руки отдали, и в телефон свой все записывал что-то, — зло, со слезами в голосе выкрикнула женщина. Сказанное заставило ее пережить заново недавнее унижение, обострило боль от предстоящей утраты.

«Директор строительной фирмы… дружки с нашим мэром…». Что ж, так тому и быть. Тебе выпало открывать бал, скотина. Главное — не перестараться, и щенка этого не прибить. Должен же кто-то папаше доложить, что дачный поселок у реки трогать — себе дороже выйдет. Старые дома теперь под защитой войска мертвых, а против бесплотных сил ни анафема, ни святая вода, ни пуля серебряная, ни бульдозер не помогут. А то, что во всем войске только один воин, это не важно. Воевать надо не числом, а умением.

— Вы уж извините, что так получилось, — бормотала женщина, — я завтра к вечеру вернусь…. — и хлопнула дверью.

Максим подошел к окну, посмотрел, как пенсионерка пересекает двор и идет к автобусной остановке. Потом вышел в коридор, приоткрыл дверцу антресолей у себя над головой и забрал лежащий там «Макаров». Пересчитал наличные и решил, что этого хватит, сырье и материалы стоят недорого. Что ж, приступим. Щенок очкастый — главная цель, его надо оставить на закуску. Потрепать основательно, но не до смерти, чтобы языком ворочать мог.

Из дому Максим вышел рано, в половине шестого утра. Позавтракал наскоро, прихватил с балкона пустую пластиковую канистру, запихнул ее в рюкзак. По дороге к вокзалу подобрал несколько стеклянных бутылок из-под пива, бросил их туда же. Бензин залил в канистру уже почти у места назначения, машинное масло и хэбэшные перчатки купил рядом с АЗС, в хозяйственном магазинчике. Место оказалось удобное: рядом пустая бытовка, внутри разгром, жуткая вонь и усеянный мятыми алюминиевыми банками и использованными шприцами пол. На подготовку ушло полчаса. Канистру Максим выкинул, с рюкзаком тоже придется расстаться, но позже. Осторожно поднял его, и полные бутылки тяжко звякнули. Только бы они разбились, когда нужно, а не раньше, иначе вся затея коту под хвост. У ограды поселка он оказался в половине девятого утра. Уже почти рассвело, и в утренних сумерках строительная техника была видна очень хорошо.