Страница 48 из 249
— Ротмистр Кавалергардского полка Ея Величества кавалер ордена Святого Георгия Оленин Андрей, сын Павлов и девица Шепелева Анна, дщерь Михайлова первым браком имеют намерение сочетаться! — провозгласил их имена самыми первыми отец Иоанн, и по толпе прихожан словно волна прокатилась — зашептались, стали поворачиваться в сторону Анны, вытягивая шеи, выглядывая из-за соседей, чтобы получше разглядеть. Тихо вскрикнула Катиш, прижала руку ко рту тут же, краснея за то, что не сдержалась. Потрясенно взглянул Павлишин, сверкая стеклами очков в отблесках свечей.
— Анна Михайловна, — протянулась к ней ладонь, обтянутая перчаткой. Анна повернула голову в сторону Андрея и улыбнулась ему. Вложила свои дрожащие пальчики в его ладонь, чтобы он отвел ее через образовавшийся проход между прихожанами к отцу Иоанну, объявляющему уже другие имена — холопов из села и окрестностей. Андрей чуть улыбнулся ей, когда она взволнованно сжала его пальцы, но руки ее все же отпустил, когда получал благословение от иерея, когда целовал распятие. И она не стала освобождать свою ладонь из его пальцев, когда прикладывалась к кресту, получив благословение. Так и стояли перед тем, за руки держась, и разомкнули их, лишь выходя из церкви. И Анна тогда подумала с удивлением, как вдруг стало не хватать ей тепла и силы его ладони.
На церковном дворе и Шепелевых, и недовольную подобным вниманием графиню обступили, стали поздравлять, расспрашивать о деталях предстоящего события. Всем было любопытно, как и когда успели настолько сблизиться ротмистр и mademoiselle Шепелева. Михаил Львович предполагал подобное, потому громко пригласил присутствующих на оглашении на обед в Милорадово, о котором распорядился, уезжая в церковь.
— Это не званый обед, прошу простить меня. Вечер по случаю помолвки будет дан позднее всенепременно! Просто прошу разделить со мной нынешнюю радость мою и поднять бокалы за здравие и счастье моей дочери и господина ротмистра.
И потянулись от храма в сторону имения Шепелевых коляски и ландо в сопровождении всадников, что предпочли прибыть на службу в седле, а не в экипаже. Андрей не стал ехать в арьергарде этого импровизированного поезда и не стал обгонять экипажи, а съехал с дороги и старался держаться вровень с ландо Шепелевых, если это было возможно. Анна наблюдала за ним, уже не скрывая своего интереса от остальных, любовалась его посадкой, его искусством наездника. Он даже ни разу не взглянул в ее сторону, но она знала, что неспроста Андрей удерживает коня на легкой рыси, не давая тому пуститься галопом, сминая летние травы на лугу. От его присутствия рядом на сердце пришел покой и какая-то странная благость, захотелось приподняться в ландо и крикнуть в голос от наслаждения этим простором, теплыми солнечными лучами и ясным небом над головой. И от того, что отныне не надо было думать и гадать, как сложится отныне ее жизнь. Все уже было решено.
— Ты счастлива, — вдруг проговорил тихо Петр, сидевший подле Анны, склоняясь к ее уху, когда ландо ехало по аллее к дому. Это был не вопрос, и не требовалось от нее подтверждения. Но она все же повернулась к нему, оставляя попытку разглядеть среди всадников в «хвосте» Андрея, вынужденного вернуться на дорогу при въезде в ворота имения. Кивнула брату, прикусывая губу, чтобы не снова не улыбнуться широко, показывая каждому любопытному свой восторг, распирающий грудь.
— O, A
— Que dites-vous? [246] — не расслышала его последних слов Анна. Ныне ее занимала только одна мысль — ладно остановилось на подъездной площадке, и ей бы очень хотелось, чтобы Андрей подал ей руку, помогая спуститься из экипажа. Она видела, что он уже спешился чуть в стороне от экипажей, заполонивших подъезд, и уже направлялся к прибывшим.
Но не к ней, увы. Андрей остановился у коляски Марьи Афанасьевны, подал руку наперед лакея сперва тетушке, а потом и Марии, на досаду Анны. Она поджала губы, сжала сильнее, чем требовалось пальцы лакея, помогавшего ей сойти из ландо. Что происходит? Оглашение состоялось, и ныне он может снова играть в ледяную персону?
— Катиш расстроена, — неслышно приблизилась к ней мадам Элиза, наблюдая, как убегает в дом девушка, даже не обращая внимания на гостей.
— Пусть. Мне нет до того дела, — пожала плечами нервно Анна, наблюдая, как Андрей ведет к ним графиню и Марию. — Неужто она полагала, что он…? Quelle bêtise [247]! А впрочем, давай за ней Вера Александровна земли, кто знает, как повернулось бы? Нашему ротмистру нет дела, кого в жены брать, коли есть за душой той, что предложить ему.
Анна не стала дожидаться, пока к ней подойдут, ушла в дом, складывая зонтик. Тот все никак не поддавался ее усилиям, и ей пришлось сунуть его раздраженно швейцару в передней, чем изрядно удивила его, кланяющегося гостям, сбила с толку. У себя в покоях Анна упала в постель, твердо решив не спускаться вниз, но спустя пару минут к ней прибежала взволнованная Пантелеевна.
— Анечка, вставай, душенька. Прибирайся да ступай к чайной. Там закусничают покамест перед обедом, — она суетилась по спальне, подгоняла Глашу найти для Анны замену измятому уже платью. — Не мотай-то головой своей. Не мои слова то. И не мадамы твоей. Батюшка велели сказать, коли не сойдешь, он сам к тебе придет. Ой, не зли ты батюшку, душенька моя! Тот и так зол отчего-то, аки черт, прости Господи! Да и пред людьми-то стыдоба. Барышня ведь, а что удумала! Как дитя малое! Ну, чего ты слезоньки сызнова льешь-то, горюшко мое? Не пугай меня, старуху, не тревожь душу мою! Ох, что стряслось-то у голубушки моей? Прямо не ведаю! Все льешь слезоньки и льешь. Из-за него, чай?
Но Анна уже отводила от себя руки няньки, поднималась с кровати. Не надо ей жалости. И слез более не будет. Довольно слез! Ни одной слезы не прольет теперь. Пусть так, пусть на душе тоскливо. И пусть под венец ее поведет только из-за того, что отец предлагал в довесок! Пусть получит все, что желает, как вынудил ее ускорить оглашение. Желает венчание на Рождество? Будет оно на Рождество, согласится она. Как будет соглашаться отныне на все его слова. Но после… видит Бог, после ему уже придется делать это, не ей! И тогда он поймет, что соединил судьбу не с землями, а с человеком, она заставит его понять это. Правда, пока не знает, каким образом она осуществит задуманное, но сделает непременно!
А пока Анна будет сама любезность с ним, будет делать вид, что покорна его воле. Спустилась в парк, переменив измятое платье, где в большой открытой беседке любили пить чай в летнюю пору, а ныне сервировали легкие закуски и напитки, пока не накрыли к обеду. Гости помоложе прогуливались около цветников, а кое-кто и уединился в тенистых аллеях. Те, кто был постарше и степеннее, расселись в креслах в тени деревьев или в беседке, вели неспешные разговоры о том, что творится в свете или в столице, а теперь уже и в Вильне, где ныне был император и свет.
Анна не стала сразу подходить к гостям, среди которых стоял Андрей. Остановилась в десятке шагов от них, явно вынуждая жениха подойти и предложить свою руку, остановила взглядом парочку молодых соседей, что двинулись к ней. Андрей с улыбкой извинился перед своими собеседниками, склоняя голову, подошел к невесте неспешно.
— Анна Михайловна, — демонстративно предложил ей свою руку с легким поклоном. Анна не менее демонстративно приняла ее, улыбаясь настолько очаровательно ему, насколько могла. Гости с улыбкой на устах, с явным любопытством в глазах принялись наблюдать, как жених и невеста обходят приглашенных на обед к Шепелевым, здороваясь и обмениваясь вежливыми репликами, принимая положенные случаю поздравления.
Анна опиралась на руку Андрея явно крепче обычного, то и дело касалась в разговоре свободной рукой его плеча, и он тоже решил подыграть ей в этой явной демонстрации безмерного счастья — положил свои пальцы поверх ее пальчиков, иногда гладил их, сбивая ее порой с мысли, заставляя терять нить разговора на миг. Она могла обмануть кого угодно, но только не его, читающего по ее слишком невинному виду, что уже вовсю ведется новая игра. Только вот что было целью для той, было для Андрея загадкой. Эта новая Анна — уже не холодная высокомерная Аннет, но еще и не его милая Анни — интриговала его, и он не мог не улыбаться, думая о стольких открытиях, что доведется ему совершить, когда они обвенчаются.
246
Что ты говоришь? (фр.)
247
Какая глупость! (фр.)