Страница 179 из 370
В далеких тибетских домах, в углу священном, хранятся резные доски для печатания книг. Хозяин дома, показав вам драгоценности свои, непременно поведет вас и к этому почитаемому углу, и со справедливой гордостью будет показывать вам и эти откровения духа. Он согласится с досок этих и сделать оттиски для вас, если видит, что вы сорадуетесь его благородному собирательству. Я уже как-то писал вам, что на Востоке самым благородным подарком считается книга. Не ободряет ли это? Если мы скажем друзьям нашим: «Любите книгу», «Любите книгу всем сердцем вашим» и почитайте сокровищем вашим, то в этом древнем завете мы выразим и то, что настоятельно нужно в наши дни, когда ум человеческий обращается так ревностно к поискам о Культуре.
Любите книгу!
Кто-то, не знающий действительного положения, спросит: «Почему нас сейчас призывают любить и защищать книгу, когда шкафы библиотек ломятся от ежегодных печатных поступлений?» Скажем ему: «Мы не говорим о числе печатных поступлений, мы говорим о «любви к книге». Кто знает, может быть, этот неисчисляемый поток печатной бумаги, в свою очередь, смутил народное представление о книге как об истинной ценности. Не только каждый библиотекарь, но даже вдумчивый продавец книг скажет вам, что любовь к книге, как к таковой, сильно поколебалась и рассеялась. Так же как во многих других областях, произошло распыление и обезличение. Каждый близко стоящий к книжному делу, конечно, согласится с нами и признает, что настало время неотложно подумать опять о достоинстве книги.
Помню, во время аудиенции в Елисейском дворце Президент Думерг находился на фоне целого ряда прекрасных книжных томов. Какой достойной мозаикой цветилось это драгоценное собрание.
Книга, как в древности говорили, — река мудрости, напояющая мир! Книга, выхода которой еще недавно с трепетом ожидали и берегли наилучшее ее издание. Все это священное рвение библиофилов, оно не есть фанатизм и суеверие, нет, в нем выражается одно из самых ценнейших стремлений человечества, объединяющее Красоту и Знание. О достоинстве книги именно сейчас пробил час подумать. Не излишне, не по догме, но по неотложной надобности твердим сейчас.
Любите книгу!
Кейланг, Лахуль. 1931 г.
Очень рад слышать о каждом движении наших Комитетов культуры. Верю, что все для этих неотложных начинаний делается поистине без всяких промедлений. Но тем не менее еще и еще повторю, насколько все должно быть сделано спешно и ни одна минута не должна быть потеряна в интересах общественного блага. Также с величайшим вниманием должны быть отмечаемы даже малейшие приношения и знаки культурной помощи. Пусть каждый комитет отмечает с величайшей точностью все эти благие проявления, чтобы в истории наших учреждений мы знали точно, кто и что принес в общую чашу культуры. Также пусть все наши комитеты не уменьшат деятельность свою какими-либо условными ограничениями. Ведь пашня Культуры поистине необъятна, и бесчисленны все полезные действия, возникающие из благожелательных обсуждений. Может быть, неприменимое сегодня будет прекрасно приложимым завтра. И отложенное сегодня может оказаться уже навсегда упущенным. Потому так благожелательно широки должны быть обсуждения в собраниях комитетов. Ведь не только члены комитетов будут являться окончательными источниками предложений. Нет, члены Комитетов будут теми обобщающими потоками мыслей, которые они соберут от многих друзей своих и суммируют из многих встреч и опытов. Главное, чтобы не случилось того, что так часто препятствует полезнейшим начинаниям, именно, чтобы не произносилось легко мертвящее «невозможно». Так часто кажущееся невозможным при малейшем изменении подробностей или внешностей делается и прекрасным и доступным. Не забудем, что наши учреждения вовлекают новые массы в мышление о Культуре. В этом заключены счастливые возможности, но и новая ответственность, ибо все, что будет исходить от наших Культурных учреждений, должно быть истинно высокого качества, — должно отвечать Культурным ценностям человечества.
Конечно, в течение дел комитеты войдут в контакт со многими крупными учреждениями. Эта кооперация должна быть построена на взаимной пользе. Наши культурные кампании, как уже говорил я, не имеют только финансового значения. Их значение гораздо шире, проникая во всевозможные отрасли культуры и вдохновляя ею новые массы. Среди этих масс найдутся и такие, которые или вообще не были знакомы с понятием культуры, или ограничивали ее каким-то условным чисто физическим значением. Как радостно вообще говорить о культуре, выяснить, что делаемое для нее далеко не покрывает это необъятное поле, — облагорожение руна человеческого. Для этих благородных деяний, конечно, не будет упущена ни одна малейшая возможность. Не будет пропущен ни единый час, когда или действием, или вдохновенным словом можно еще раз сказать об украшении, об улучшении, о возвышении жизни человеческой.
Точность анналов каждого комитета будет соответствовать тому качеству заботливости, которое так подобает в деле Культуры.
Воспламенимся всегда живым примером обстоятельств просветительной деятельности — словами Апостола Павла:
«С оружием правды в правой и левой руке,
в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны;
мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем;
нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем».
Доктор Роберт Харше состоит не только директором крупнейшего художественного института Чикаго, но и является виднейшим знатоком и лидером художественных движений Америки. Потому его недавнее письмо, в котором он определенно говорит, что всякий вред нашим учреждениям был бы «национальным бедствием», является для нас поистине историческим документом.
Если мы вспомним все письма и заявления, сделанные в пользу учреждений во время нашествия варваров, то величайшим воздаянием будет видеть, как даже сравнительно посторонние нам люди и лидеры художественного и общественного движения называли наше учреждение Гордостью Страны; и другие признавали, что каждый ущерб нашим Культурным Делам был бы несовместим с достоинством Америки.
Таким образом, нашествие варваров, о котором доктор Бринтон так своевременно напомнил, служит как бы пробным камнем достижений Учреждений наших. Мы не сомневаемся, что каждая дальнейшая попытка со стороны варваров и всех темных сил будет вызывать такой же противовес и напряжение благих энергий. Каждый, кто прочел трогательную речь нашей слепой ученицы Леонтины Хирш, конечно, почувствовал и то глубокое отношение, которое было создано в сердцах наших учащихся и сотрудников культурными задачами Учреждений.
Все наши сотрудники должны почувствовать ценность своей работы, которая могла возбудить такие искренние отзывы в момент варварского нашествия. Все призывы и письма миллионных женских организаций, письмо Президента Франклина Рузвельта, письменные протесты студентов Колумбии, наших учащихся, многих кружков молодежи, письма таких известных культурных лидеров, как проф. Оверстрит, Радославович, проф. Пэтти Хилл, вице-губернатор Леман, Воган, миссис Сутро, генерал Де Леон, Чарльз Флейшер, О'Хара, Косгрэв, X. Барнс, Руфь, С. Дени, Дабо, Гребенщиков, В. Лун и все множество светлых поборников Культуры, будут необыкновенным историческим свидетельством победоносной борьбы Света с тьмою.
Не сомневаемся, что все драгоценные заявления поборников Культуры держатся в строгом порядке в особом портфеле, ибо впоследствии они составят из себя ценнейшую историческую книгу. Эта же книга запечатлеет, как поучительный факт для будущих поколений, также имена представителей темных сил, имена разрушительных варваров, имена низких, антикультурных духов, пытающихся всевозможными темными уловками нанести глубокий ущерб Культурным Делам. Зная, что эти темные силы действовали вполне своекорыстно, прибавим к этой будущей книге документы и все данные судебного следствия, все свидетельства и показания даже совершенно посторонних лиц, возмущенных подпольною темною интригою.