Становление

   - Надо же... Как настоящий...

   Злобно зашипев, Император проворчал:

   - Он и есть настоящий.

   - Мммм... Ясно.

   Помолчав какое-то время, Тифар задумчиво произнес:

   - По-моему, ты ему не очень нравишься...

   Воздух в помещении тут же "потяжелел" и, переведя взгляд на друга, Тифар понял, что видимо, не один он пришел к такому выводу. Лицо Лазара потемнело, глаза холодно смотрели на бывшего советника, а губы были плотно сжаты.

   Тифар же, решив что хуже уже не будет, покивал головой и сообщил задумчиво:

   - Какой сообразительный ребенок...

   Император презрительно фыркнул и уселся за стол. Похлопав малыша по спинке, Лазар спросил:

   - Нашел что-то?

   Тифар покачал головой и ответил:

   - Нет, пока что. Думаю направится в Долину Бер, говорят в Лунном Замке отличная библиотека...

   Слегка нахмурив брови, Лазар произнес:

   - Ты пока что нужен мне на Юге. Де Мор считает, что совсем скоро там разразится настоящая буря.

   - Согласен... Там сейчас неспокойно. За де Сэя волнуешься?

   Посмотрев на Лазара, Тифар едва заметно улыбнулся. Солнечный свет, льющий из окна, падал на лицо Императора, отражаясь от белоснежных волос, тень от ресниц делала глаза почти черными. Младенец, серьезно смотрящий в лицо отца, в этот момент зажмурился и улыбнулся. Покачав головой, Тифар отметил про себя, что мальчик - точная копия Лазара, только очень уж серьезный. Наверное, этим Боги решили уравновесить несерьезность самого Лазара.

   Император, задумчиво покачивая сына, кивнул.

   - Да, я думаю, за тем, что произойдет на Юге стоят наши аристократы.

   - Ничего удивительного.

   Проведя пальцем по ошейнику, уже ставшим привычным за прошедшие годы, Тифар уселся на подоконник. Если бы события, в результате которых на него нацепили это "украшение" пошли другим путем, возможно он и сам бы имел отношение к тому, что вот-вот разорвет спокойствие Империи.

   Постучав пальцем по стеклу, Тифар спросил:

   - Де Мор предполагает, когда это все должно произойти?

   - Только примерно, к сожалению. Именно поэтому мы хотим, чтобы какое-то время ты находился там, отложив другие дела.

   - Я бы подождал того момента, когда внимание "сильных мира сего" будет сосредоточенно на чем-то другом.

   - Например?

   - Война... Если начать действовать в то время, как Империя обороняется от нападения из вне, можно сделать очень и очень многое.

   Лазар кивнул и ответил:

   - Не намечается.

   Подумав еще какое-то время, Тифар продолжил:

   - Празднование по случаю прибавления в Императорской семье?

   - Это продлится всего один день, к тому же, не тот случай. Для того, чтобы осуществить задуманное, им надо будет избавиться от тех, кто может оказать сопротивление. А именно - от воинов Ааш'э'Сэй.

   Бывший советник кивнул и, посмотрев в глаза Императора, задумчиво протянул:

   - А в каких случаях все Ааш'э'Сэй должны присутствовать в столице?

   Слегка склонив голову набок и проведя пальцем по пухлой щечке младенца, серьезно смотрящего на него, Лазар ответил:

   - Коронация или же посвящение наследника Богам.

   - Раз коронацию они пропустили...

   Император вздохнул и кивнул головой.

   Де Мор тоже высказывался по-поводу того, что несогласные с новой политикой могут выбрать именно этот день, только вот... Ааш'э'Сэй чтят своих Богов, кем надо быть, чтобы наплевать на священное таинство и в день, когда все будут возносить благодарственные молитвы, осуществить нападение? С древнейших времен те, кто нападал на соседей в день посвящения младенца Богам нещадно карали. Потому что для Ааш'э'Сэй этот день свят. Дабы показать Светлым насколько они благодарны за то, что род будет продолжаться, Ааш'э'Сэй откладывали оружие и забывали распри. В такие дни враги становились друзьями, пусть только до того момента, когда солнце скроется за горизонтом.

   Обычай этот чтили даже тогда, когда Ааш'э'Сэй были отдельными кланами - если в одном из них рождался младенец в день его посвящения все старейшины прибывали с дарами и без охраны. Нападение на соседа в этот день было грехом, а ссоры забывались до того момента, пока старейшины не отбудут. Перемирие, длившееся всего один день - вот что означало посвящение младенца Богам. И это в военное время, сейчас же...

   От печальных мыслей Лазара отвлек писк. Удивленно посмотрев на Айя, который до этого момента всегда молча взирал на происходящее вокруг, Лазар улыбнулся. А он-то, грешным делом подумал, что сын так и будет немого изображать. Писк, вызвавший улыбку, перешел в протяжное хныканье, что вызвало еще более широкую улыбку на лице Императора.

   Да что там улыбку, Лазара, буквально, распирало от гордости. Потому что хныканье почти сразу перешло в рев, от которого заложило уши. Гордо приподняв Айя, Лазар сказал, посмотрев на Тифара:

   - Смотри какие у него легкие, сразу видно - будет сильным воином.

   Тифар, по ушам которого больно бил младенческий плач, сказал:

   - Хорошо конечно, но по-моему, когда дети плачут, их надо успокаивать.

   Император, продолжая гордо лыбиться, кивнул.

   - Угу... А как?

   Удрученно хлопнув себя по лбу, Тифар подошел к другу и, положив тому руку на плечо, спросил:

   - А я откуда знаю?

   В этот момент Лазара скрутило так, словно ему кто-то нанес неожиданный удар в солнечное сплетение - глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, лицо приобрело нездоровый оттенок и, как показалось Тифару, Император с трудом сдерживал позыв к рвоте. Ай, нахмурив бровки еще больше, замолчал и блаженно прикрыл глазки, даже улыбнулся, вроде бы... Тут-то Тифар и понял причину, по которой беднягу Лазара скорчило так, что и врагу не пожелаешь - чуткого носа, привыкшего вдыхать аромат лучших благовоний и масел, достигла нестерпимая вонь...

   Закрыв лицо ладонью, бывший советник отшатнулся и попятился к окну. Слезы, сами по себе выступившие на глазах, покатились по щекам. С трудом заставляя себя не дышать, Тифар сглотнул.

   Кто бы раньше ему сказал, что дети на такое способны...

   Лазар резко протянул руку и схватил Тифара за рукав. Подняв глаза, полные ужаса, на друга детства, Император сказал:

   - Не бросай меня...

   Обнадеживающе похлопав Лазара по плечу, Тифар покачал головой. В конце концов, кто тут с болванчиками нянчился, а?

   В этот момент дверь в библиотеку открылась и на пороге застыл Дэмиен де Мор. Обведя хмурым взглядом комнату, он сказал:

   - В чем дело?

   Лазар сипло прошептал:

   - Ребенок...

   Втянув носом стоящий в помещении смрад, де Мор кивнул и торжественно ответил:

   - Ясно, зайду в другой раз.

   С невыразимой тоской глядя на захлопнувшуюся за Дэмиеном дверь, Лазар, словно бы на последнем издыхании, сказал, обращаясь к Тифару:

   - Окно... Открой, пока мы не погибли в муках.

   Бывший советник, которому жизнь была все еще дорога, уже сделал все возможное, дабы в помещение, как можно быстрее, попал относительно свежий воздух столицы.

   Придя в себя, Лазар положил Айя на стол, выпрямился в полный рост и посмотрел на сына.

   - Горжусь, сынок. Не каждому удается так напугать де Мора, чтобы он в такой спешке ретировался.

   Ай зевнул и скучающие уставился на отца. Тифар сделал пару шагов вперед и, положив руку на плечо Лазара, сказал:

   - Вообще, его переодеть надо.

   - Думаешь?

   - Да, тебе бы понравилось...

   Сморщившись, Лазар кивнул.

   - Ты прав.

   Подняв ребенка на руки, Император мрачно посмотрел на бывшего советника:

   - Ты идешь со мной.

   Не дожидаясь ответа, Лазар направился на выход, по пути раздумывая:"А не стоит ли разбудить Рашну?", в конце концов, ребенка замотали в тряпку и где ее взять, он не знал. Остановившись у двери опочивальни, Император был вынужден признать, что будить супругу - не лучшее решение, сам попробует справиться. Зато потом будет что вспомнить...