Страница 17 из 188
— Инспектор Зауэр, — Нарбон развел огромными ручищами, — я пока ничего не понял.
— Пока было предисловие, — пояснил Стэн, — А сейчас содержательная часть. Рейтинги показали, что из прогрессивных оппозиционных сил Агренды более перспективна не партия «Культурная Интеграция», а Христианский фронт «Свободная Родина». Уже получена твердая гарантия поддержки со стороны Ватикана. Вы знаете, что здесь это играет определенную роль, ведь большинство агрендцев считает себя католиками.
Полковник Кэмерон Нарбон кивком головы поблагодарил бармена, который принес высокие стаканы с безалкогольным мохито и чашечки с черным кофе. Потом он повернулся к Стэну, и снова развел руками:
— Знаете, инспектор, мне, в общем, без разницы. Главное, чтобы население к этому Христианскому фронту отнеслось… Ну, хотя бы, не враждебно. Тут, как вы можете заметить, деревенские, коллективистские нравы, люди чувствуют себя сплоченными, поэтому если кого-то ненавидят, то очень организовано. Нас, миротворцев ООН, тут ненавидят, и в Агренде есть всего два заведения, куда мы можем спокойно прийти. Первое — это ресторан в отеле «Эльдорадо». Второе вот этот бар, «Хаммершарк». Я полагаю, потому, что владелец — индус, и ему плевать на местные разборки. Сейчас в нашей униформе вообще лучше не появляться в городе. Вы согласны, инспектор, что получается хреновая ситуация? Я прямо говорю: я не в восторге от планов штаба.
— Я надеюсь, — сказал Стэн, — люди отнесутся к Христианскому фронту спокойно.
— А я думаю, — сказал Нарбон, — что тут все зависит от лидера.
— Лидер Христианского фронта «Свободная Родина», — Стэн сделал паузу, — это очень неоднозначная и сложная фигура. Его зовут Амазилло Бразоларго.
— Неудачное имя, — заметил полковник «голубых касок», — у меня в ориентировках есть полный тезка этого лидера, тоже Амазилло Бразоларго — террорист и работорговец. Его разыскивает Интерпол, FBI и Сюртэ. Очень не хочется, чтобы кто-то сыграл на таком совпадении имен. Черный PR, понимаете?
— Да, — Стэн кивнул, — но лидер Христианского фронта, это именно тот Бразоларго.
— Что?! — Кэмерон Нарбон выпучил глаза, — Вы шутите, Зауэр?
— Увы, я не шучу. Политика — искусство возможного. Мне крайне не нравится такое решение, но я полагаю, наверху пересмотрели все варианты и пришли к выводу, что Бразоларго сейчас единственная проходная фигура в агрендской оппозиции.
Полковник ударил кулаком по столу, так что звякнули стаканы.
— Слушайте, это черт знает что! Тогда уж лучше оставить все как есть. Хубо Лерадо популист с анархистским уклоном, но он хотя бы не гангстер.
— Я еще раз напоминаю, полковник, это не мое решение.
— Может, вы ошиблись? — сказал Нарбон, отстегивая от пояса спутниковый телефон.
— Хорошо, если так, — ответил Стэн, — позвоните, вдруг там передумали.
«Там» не передумали. Полковник долго слушал, потом ответил абоненту: «да, сэр», вбросил спутниковый телефон обратно в чехол на поясе, и громко сказал бармену.
— Стакан русской водки.
— Сэр, — удивился тот, — вы, наверное, имеете в виду коктейль «Кровавой Мэри»?
— Нет. Просто стакан русской водки… И отдельно, стакан оранжа.
— Как скажете, сэр… У вас что-то случилось?
— Жопа, — лаконично ответил командир миротворцев.
— Ой-ой, — сочувственно произнес бармен, и через полминуты поставил на столик два стакана: один с оранжевой жидкостью, другой — с прозрачной.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — мягко сказал Стэн, глядя, как полковник сначала опрокидывает в себя стакан водки, а затем судорожно глотает апельсиновый сок.
— Знаю, — хрипловато и спокойно ответил тот, — вот теперь, я готов общаться с любым дерьмовым гангстером из дерьмового фронта какой-то там родины. Мне все равно.
Адвокат Камино Мурена, консильери дона Амазилло Бразоларго, оказался пожилым, подтянутым, со вкусом, но неброско одетым мужчиной иберийского типа. Он говорил очень тихо, очень вежливо, и стилистически очень грамотно.
— Уважаемые сеньоры, я не буду скрывать: мой клиент рассмотрел ваше предложение предельно внимательно, перед тем, как ответить согласием. Публичная политика, это новый бизнес для моего клиента и, мы надеемся, что этот бизнес принесет не только хлопоты, но и высокие доходы участникам проекта. Самое главное, по мнению моего клиента, состоит в том, что некоторым перспективным формам бизнеса можно будет придать легальный статус и достойный имидж. Речь идет, прежде всего, о коммерции, связанной с людьми. Мой клиент хотел бы освободить этот гуманный и, безусловно, достойный бизнес от негативного названия «работорговля». Я хотел бы пояснить для уважаемых представителей партнеров моего клиента. Имеется в виду современная и технологичная процедура, при которой люди всегда сыты, гигиенически обеспечены, устроены в бытовом отношении, и работают в биологически безопасных условиях, с разумной трудовой нагрузкой, не угрожающей их здоровью. Работники в трудовых поселках, построенных фирмой моего клиента на Гаити, имеют более высокий уровень жизни, чем в среднем по этой стране. Если бы не необъективные заявления некоторых предубежденных журналистов и деятелей правозащитных организаций, создающих препятствия деятельности фирмы моего клиента и сбыту продукции, произведенной в трудовых поселках, работники жили бы еще лучше. Мой клиент надеется, что после демократического прихода к власти на Агренде, и открытия здесь трудовых поселков, полностью легальных по исправленному местному праву, мы докажем, что и уровень свободы в этих поселках выше, чем во многих странах Африки и Азии. А применение телесных наказаний к нерадивым работникам, не противоречит нормам, принятым в цивилизованных странах. Мы знаем, что телесные наказания применяются во многих исламских странах, а также в Сингапуре. Телесные наказания к непослушным детям и подросткам применяются во многих североамериканских штатах. Продажа людей для выполнения тех или иных работ также не выходит за рамки международных норм. Вы можете продать фирму в США или Европе, при этом ее работники останутся связаны контрактами. Они будут проданы вами и куплены новым владельцем этой фирмы. По поручению моего клиента, я разрабатываю новый кодекс законов Агренды, согласно которому, купля-продажа и трудовое использование людей, законно приобретенных в собственность фирмы, станет нормальной коммерческой практикой…
— Минутку! — перебил полковник Нарбон, — вы хотите сказать, мистер Мурена, что по новому кодексу, человека можно будет купить, и использовать, как лошадь?
— О, нет! — адвокат сделал отрицающий жест ладонью, — ни в коем не как лошадь, а как человека, с учетом человеческих особенностей. В трудовых поселках, принадлежащих фирме моего клиента, учитываются специфические духовные потребности людей. Там обязательно есть церковь, где проводятся воскресные службы, и другие обряды.
— Ясно… — полковник кивнул, и повернулся к Стэну, — скажите, инспектор Зауэр, такой кодекс действительно может быть принят, и ООН может признать это допустимым?
— Видите ли, мистер Нарбон… — произнес Стэн, с трудом подавляя в себе отвращение к происходящему, — это сложный юридический вопрос, требующий изучения. Я не могу сейчас ответить однозначно да или нет.
— Ясно… — повторил полковник, и повернулся к бармену, — еще раз водку и оранж.
— Вы уверены, сэр? — спросил тот.
— Абсолютно уверен.
— Как скажете сэр, — бармен вздохнул и снова принес два стакана…
В результате, полковник Кэмерон Нарбон (в служебной характеристике которого было написано «не имеет вредных привычек, не курит, не злоупотребляет алкоголем»), так нализался, что пришлось вызывать из военного городка «голубых касок» дежурного лейтенанта, чтобы — проводил бравого командира к месту постоянной дислокации. А адвокат Камино Мурена, сделав вид, что ничего особенного не произошло, вежливо попрощался со Стэном (последнему пришлось, еще раз перебороть отвращение, чтобы заставить себя пожать руку мафиозному консильери, пропагандисту работорговли).