Страница 65 из 138
— Надо еще вот что! — заявила Эви и, недрогнувшей рукой начертила на месте стертых империалистов и финансов круглое солнышко со стилизованными лучиками.
— Это чего? — поинтересовался Фрой.
— Правильная система воспитания! — авторитетно пояснила девушка, — для того, чтобы построить коммунизм, надо победить в человеке эгоизм. Это очевидно.
— Это очевидно, — эхом отозвался Нген, — Теперь подводим итог. Сначала все служили вождю. Потом все служили абстрактному богу, а позже — финансам подконтрольным правящему клану. А теперь настал коммунизм, и все служат… Чему все служат?
— Обществу, — ответил Энг, явно удивленный тривиальностью вопроса.
— Где общество на этой схеме? — мгновенно спросила Айра.
— Так, вот же! — юноша потыкал пальцем в маленькие фигурки людей.
Айра отрицательно покачала головой.
— Нет, стажер. Это не общество. Это отдельные люди, в которых, как мы выяснили, правильная система воспитания победила эгоизм. Эти люди не хотят, чтобы кто-либо служил им, а наоборот, они сами хотят служить. Каждый хочет служить… Чему?
— Обществу, — уже гораздо менее уверенно повторил Энг.
— Замечательно, — Айра кивнула, — нам осталось найти это общество на схеме.
— Общество, — заметила Эви, — это не каждый человек отдельно, а все вместе.
— И что это меняет? — спросила Айра, — Вот смотри: нас тут десять человек. Каждый не хочет жрать кашу с лиловыми гидроидами вместо приправы. По-моему, ясно, что все вместе мы тоже не захотим жрать кашу с этими гидроидами. На схеме — аналогично.
— Стажеры, смотрите внимательно на схему — посоветовал Нген, — мы не зря начали с экскурса в историю. В истории есть логика, которая определяет: чему все служат.
— Вот этому, — неожиданно вмешалась Тайко, и ткнула пальцем в середину солнышка, обозначающего «правильную систему воспитания». Сделав это, она резко вскочила и побежала по ставшей привычной дороге-колее к вулканическому конусу, уже на бегу сбросив с себя мешавшее полотенце.
— По логике, вроде, так… — нерешительно пробормотал Энг, — Но…
— …Змей! — Айра показала глазами в сторону удаляющейся Тайко, — Пожалуйста…
— …Понятно, — буркнул он, и тоже сбросив полотенце, резко стартовал с места.
Тайко замечательно владела техникой бега, но сейчас тренированная синхронизация усилий мышц и дыхания давала сбои, поэтому, примерно через два километра, Нген догнал ее, и, не долго рассуждая, «подрезал», так что девушка ткнулась в него, как в резиновый демпфер.
— О! — воскликнул он, — отличный забег. То, что надо после хорошего перекуса!
— Уф… — выдохнула Тайко, и слегка оттолкнув штурмана ладонями, уселась на грунт.
— Ты устала? — спросил он, усаживаясь рядом и осторожно обнимая ее за плечи.
— Нет, — она покрутила головой, — Нет. Нет!
— Э! — удивленно пробормотал Нген, глядя, как по лицу девушки катятся слезы, — ты расстроена из-за чего-то? Из-за этой картинки? Ну, это не дело. Мы ведь говорили о теории, а ты сразу же начинаешь делать выводы в стиле хорошо — плохо. Ненаучный подход, однако. Давай вспомним: теория — это теория, а эмоции — это…
— Нет! — перебила она, — Ты же ничего не знаешь! А я не могу тебе рассказать! И это невыносимо! Я не могу сказать, и не могу не сказать…
— Тихо, тихо, — он погладил Тайко по спине, — Давай посмотрим на облака, и немного успокоимся. Помнишь, я читал тебе стихи Нген Бин Кхиема:
Незавершенность и завершенность,
Предопределения судьбы.
Кто может изменить пути неба,
Хотя бы движение облаков?
— Почему! — прошептала она, — Почему ты разговариваешь со мной, как с маленьким ребенком?
— Потому, моя хорошая, что ты сейчас ведешь себя, как маленький ребенок. А даже начинающему психологу понятно, что с маленьким ребенком следует разговаривать именно как с маленьким ребенком, как же иначе?
— Я не маленький ребенок! Я … Просто я в безвыходной ситуации! Помоги мне!
— Никаких проблем. Я тебе помогу. Слушай сказку. Это сказка не для детей, а для почти взрослых, чуть-чуть сердитых стажеров. Жила-была в некотором городе очень красивая девушка. И как-то раз, Учитель с большой буквы «У» дал ей очень важное поручение, касающееся кое-каких людей не местных. У этого поручения было три слоя. Один слой явный: изучить технологию, которую эти неместные люди привезли в подарок. Второй слой, в общем, тоже явный: по-дружески сблизиться с неместным мужчиной, который впадает в депрессию из-за отсутствия секса. А третий слой, как бы, так, между делом: поскольку люди-то не местные, мало ли что у них на уме, держать ушки на макушке и передавать учителю, если эти неместные люди что-то такое…
— Ты знал! — мгновенно краснея, воскликнула Тайко.
Штурман широко улыбнулся и снова погладил ее по спине.
— Конечно, я знал, что симпатичных, открытых людей, как та девушка из сказки, можно уговорить на не очень красивые действия. Для этого есть специальные доводы. Но, есть нечто, чего Учитель не понимал. Он тоже симпатичный, открытый человек, и…
— Неправда! — резко перебила она, — Он бесчестный человек! И я… Тоже…
— Дослушай меня, пожалуйста, — мягко попросил ее Нген, — Учитель не понимал, что эта девушка из сказки, симпатичная и открытая, не сможет хорошо выполнить третий слой поручения, даже если она уверена, что так надо. Слишком сильно это противоречит ее внутренним установкам. Глядя на нее, любой внимательный человек поймет: «Ага! Эта девушка старается тайно собирать информацию». То же самое касается троих юниоров, которые уже несколько дней изображают работу на вышке ЛЭП в километре от нас. На самом деле, они наблюдают с помощью простейшего оптического прибора… Тайко, не пытайся вертеть головой! Ты поставишь этих ребят в неудобное положение. Если тебе интересно, я потом покажу тебе это с позиции, удобной для слежки за следящими. Но сейчас интереснее другое. Даже не глядя туда, можно утверждать, кто-то из них сейчас звонит по рации Учителю, или еще кому-то, чтобы сообщить о нашем с тобой забеге, который они интерпретируют, выражаясь языком детективов, как провал разведчика.
— Это… — она запнулась — …Это значит, им сказали… Что я шпионю?
— Ты собираешь разведданные, — педантично и авторитетно поправил Нген, — причем, делаешь это смело, самоотверженно и… В общем, правильно делаешь. Но, увы, тебя вычислили, ты попыталась убежать, тебя догнали и допрашивают. Ужас, точно?
— Это так глупо… — произнесла Тайко.
— Это глупо, — согласился он, — но это дает нам возможность провести психологический практикум — если у тебя хватит сил добежать до мини-гейзера на руднике.
— У меня, конечно, хватит сил. Это меньше 20 километров, я могу добежать за час.
— Проверим. Беги, я за тобой.
Теперь Тайко бежала по-настоящему хорошо. Лет двести назад, она, с такой техникой, вошла бы в группу чемпионов полу-марафона. Нген к финишу отстал от нее где-то на полтора километра, но успел скрыться среди нагромождений застывшей лавы все-таки значительно раньше, чем к наблюдательному посту на вышке ЛЭП подъехала паровая тележка, за рулем которой сидел безукоризненно сложенный мужчина средних лет.
— Что теперь? — спросила Тайко, дождавшись Нгена около горячего источника.
— Ш-ш… Пуф!.. Ш-ш… Пуф!.. Подожди, дикая женщина. Я не какой-нибудь древний эллинский хрен, для которого пробежать после битвы пару десятков километров, это плевое дело. Я — штурман, почти ученый-теоретик. Только ученый-теоретик работает, обычно, за столом в кабинете, а я — за пультом в кабине, но… Ты поняла мою мысль?
— Ты прикалываешься, — уверенно констатировала она.
— Отчасти я прикалываюсь. Но я намерен залезть в мини-гейзер и отмокать там час, не меньше, чтобы восстановить свойственную мне ясность мысли. Правда, перед этим я переговорю с Осой и Флэшем, чтобы согласовать действия.
— Как ты переговоришь без woki-toki? — удивилась она.
— Ну, на это у меня как-нибудь ума хватит, — проворчал штурман, подобрал достаточно крупный кусок блестящей руды и расколол ударом о камень, так что получилась чуть кривоватое, но все же зеркало, — …Солнце высоко, так что поиграем в гелиограф.