Страница 101 из 138
— Ясно, — флит-колонел кивнул, — Ты меня убедила. Я поручаю это Туллу. А теперь, о козырях и общественном мнении. Это крайне серьезно.
— Я вся внимание, — отозвалась Рэнди, убирая ноги со стола.
Бокор медленно провел ладонью по своему широкому лбу и неожиданно-тихо сказал.
— Два главных крыла общественного мнения: социальные технократы, выступающие за универсальность Ассоциации, и биомеханические экологи, выступающие за системное разнообразие, заняли общую радикальную позицию против резерватов. У нас на руках безусловное предписание Эмердж-Жюри на нейтрализацию «Общества девяти», плюс вчерашнее официальное замечание от Эмердж-Жюри и от секретариата Ассамблеи за слишком медленную, и потому, неэффективную работу. У нас развязаны руки. Но это ненадолго. Если «Общество девяти» всплывет, причем не как бандиты, а как друзья и помощники крааля Лкела и «Великого кольца»… Не спрашивай, как они это сумеют провернуть, я и сам не знаю… Так вот, в этом случае биомеханические экологи опять заявят, что резерваты полезны для разнообразия, и Эмердж-Жюри нажмет на тормоза.
Рэнди сосредоточенно потерла ладонями уши.
— И сколько у нас есть времени, босс?
— Я думаю, несколько дней. Поэтому, я час назад направил правительству резервата Западная Азия ультиматум: в 24 часа или выдать пособников «Общества девяти», или обеспечить свободный доступ инспекторов Патруля во все свои населенные пункты, имеющие электросвязь. Там не везде она есть, но хватит и этого.
— Почему именно Западная Азия? — спросила она.
— Ответь сама, — предложил Бокор.
— Ты предлагаешь мне угадать? Я попробую. Мне кажется, есть две причины. Первая, формальная. Из перехватов радиообмена «девятки» с сообщниками следует, что они рассматривали Западную Азию, как будущую базу. На это указывают также показания индиков из Цюриха, арестованных после мадагаскарской диверсии. Вторая причина — фактическая. Две трети населения бесконтрольных резерватов сосредоточено именно в Западной Азии. А, если учесть, что резерваты Центральной Азии зависят от резерватов Западной, по экономике, в частности, по трафику, то речь идет уже о трех четвертях. И далее: номинальное западно-азиатское правительство не настолько контролирует свои территории, чтобы выполнить какой-либо ультиматум. Оно не сможет даже сложить полномочия, потому что в его составе много упертых субъектов. Значит…
— …Значит, — произнес флит-колонел, — я уже договорился с командиром полицейского департамента границ об открытии эвакуационных коридоров для жителей, которые, в сложившейся ситуации захотят экстренно покинуть резерват Западная Азия.
— Бокор, — тихо спросила Рэнди, — что ты задумал?
— То, что сегодня и в ближайшие дни поддержат оба крыла общественного мнения. Все разозлены и тем, о чем я сказал, и тем, что индики посмели манипулировать ими.
— Да, сейчас люди разозлены, но что они скажут потом?
— Потом, — ответил босс, — они, возможно, будут об этом сожалеть. Но, к счастью, у нас достаточно ответственное общественное мнение. Оба его крыла согласятся: «да, в тот решающий момент мы поддержали экстремально-жесткие меры воздействия».
— Давай, прямо, Бокор, — предложила она.
— Вот, — ответил он и положил на стол лист — карту. Там, на западно-азиатском регионе виднелся аккуратно кружок, соответствующий радиусу около шестисот километров.
— Как? — совсем тихо спросила адъютант-референт.
— Просто. Фотонный выхлоп движка карго-шаттла в форсированного режиме. Будет выполнен маневр на высоте около семи тысяч километров, и выхлоп накроет тот круг, который ты видишь на карте. При 20-секундной экспозиции, температура на открытом грунте в пределах круга поднимется выше стандартной точка возгорания. А человеку достаточно зайти в любое легкое укрытие. Доля жесткого излучения в выхлопе шаттла пренебрежимо мала, так что радиационного риска нет. Я специально это подчеркиваю, чтобы было ясно: мера направлена против враждебной инфраструктуры резервата, а не против жизни людей. Если кто-то не поверит, я готов простоять под таким выхлопом 20 секунд на открытой местности, держа над головой простой таз, наполненный водой.
«Мисс Галактика» протянула руку через стол и коснулась плеча флит-колонела.
— Бокор! Это будет выглядеть убедительно для аудитории, которая не понимает всего комплекса последствий. Но не для тебя самого. И не для меня.
— Мы говорим про общественное мнение, — напомнил он.
— Понятно, — сказала она, — а что ты скажешь тому, кто будет пилотом этого шаттла?
— А что говорить? — спросил Бокор, — есть правомерный обоснованный приказ.
— Ах вот даже как… И у тебя есть подходящий пилот на примете?
— Да. Отличный парень Викверк из Аглулик-Таун, что на Церере. Для него индики с их городами, это примерно как подземные червяки из новелл-страшилок Лавкрафта.
Через 35 часов. Раннее утро
Центр Тихого океана. Экватор.
Патрульная академия на атолле Киритимати.
Молодой парень, этнический канадский метис, высокий и широкий, подвижный и веселый, далеко не блещущий красотой, но всегда готовый быть искоркой в любой хорошей компании, и к тому же, умеющий неплохо бренчать на гитаре, спрыгнул с любимой висячей койки в углу над круглым окном. Потом, он взял с полки свежий комбинезон-комплект, аккуратно потрогал свою спину (хорошо ли держится слой медицинского биогеля), и отправился в «аквариум» — мыться и поднимать тонус.
Над воротами, занавешенными радужными ленточками из пластика, красовалось объявление, выполненное от руки, черным фломастером, большими буквами.
ДЕВЧОНКАМ, вчера ночью на пляже любившим Викверка с Цереры — ПЕНАЛЬТИ.
Потому, что он утром заснул на пляже, проспал до полудня и сжег спину и жопу!
ЧТО? Так трудно было объяснить своему товарищу про ПЛЯЖНЫЙ ЗОНТИК???!!!
Подпись: кэп-майор Олуетта, комендант Академии.
— Эх, елки… — чуть сконфуженно произнес канадский метис (не видевший в жизни ни одной елки, а просто полюбивший это сайберское слово за музыкальное звучание), и, вторично проверив, плотно ли держится биогель на спине, двинулся в сортир, через короткое время вышел в душ. Оттуда он с удовольствием, но абсолютно, неграмотно, плюхнулся в примыкающий к «аквариуму» естественный бассейн — маленькую бухту извилистой лагуны. Почти плоское падение в воду с трехметровой высоты при земной гравитации на пару секунд вышибло из него дух. Он выплыл на поверхность, с легкой обидой посмотрел на невысокий (казалось бы) мостик. В родном вращающемся городе Аглулик на Церере гравитация, в основном, была земная, но вот сделать трехметровый интервал от мостика до бассейна там не догадались, и к падению в воду с постоянным ускорением в один «G» церериане не привыкли… Эти раздумья о гравитации и спорте прервал основательный дружеский тычок в бок.
— Привет, Вик! — рявкнул Жером Корсиканец, — что, правда, так хреново со спиной?
— Привет. Сегодня нормально. А вот вчера был просто аут. В жизни так не влипал.
— Блин, — констатировал Жером, — ты бы раньше спросил у меня про солнце…
— Прикинь, Ом, — ответил Виксверк, — если бы я допер, что тут солнце, это не ля-ля то спрашивать было бы не хрен. Я бы автоматически допер, что под ним не надо вот так дрыхнуть с непривычки и без защиты. Но я, блин, не допер.
— Да… — согласился Жером, оценив эту логику, — А девчонки должны были допереть.
— Что?! — воскликнула Фионэ из Суринама, в два гребка подплывая к ним, — Ты такой простой, Ом! У нас был всплеск эмоций, визг-писк, включать голову не в кайф!
— Что ты сразу завелась? — спросил Корсиканец, — я чисто абстрактно…
— Абстрактно, — проворчала она, — Нам с Кэтти знаешь, блин-пирог, как влетело от тети Олуэтты? А ты еще добавляешь. Льешь концентрированную серную кислоту на мою открытую рваную рану в нежной душе. И кто ты после этого?