Страница 13 из 109
- Вот! - Винк хлопнул ладонью по столу, - Я сразу сказал: Доминика профи. Любитель технически не может так вертеться на руках. Шлепнется, и все.
- Мама плясала на стойке бара? – недоверчиво уточнила Лианелла.
- Еще как! – подтвердил Юлис, - Ты можешь посмотреть в i-net. Там дельтапланерные туристы не зевали. Сняли это на свои карманные гаджеты для истории астронавтики.
Теанкеноэ Алингело толкнул Лианелле свой palmtop.
- Глянь. Экран, как бы, маленький, но для общего впечатление.
- Мерси, Танк… - она ткнула значок «play» и пару минут молча созерцала, а потом резюмировала, - …Блин! И после этого мама запрещает мне летать на глайдере!
- Мир полон мелких несправедливостей, - трагическим тоном ответил Винк.
- Сейчас тебе расскажут про несправедливость, - пообещал ему Юлис, - Вот, святой Сильвестр идет. Сейчас опять пристанет к доку Тетиэво про Папскую академию.
Винк глянул на вошедшего в таверну Пьера Арше, доктора физхимии и астрофизики (неофициально известного, как падре Пьер), и покачал головой.
- Не будет он приставать с этим под Новый год.
- Будет, как видишь, - проворчал Юлис, глядя, как падре Пьер (одетый, разумеется, в обычный европейский тропический костюм без «римско-католической символики») целенаправленно движется к той точке стола, где устроился 62-летний утафоа.
- Что за история? – поинтересовалась Лианелла.
- Предложение Папы Климента XV, - пояснил Винк, - построить на Таити маленький филиал Папской академии наук. За счет Ватикана, конечно. И падре Пьер пытается агитировать за это дока Тетиэво, потому что тот верховный судья.
- Что? – удивленно переспросила она, - Какой еще верховный судья?
- А ты не знала? – он сделал большие глаза, - Хотя, понятно. У тебя принц, и это…
- …Блин! Винк! Я сейчас ткну тебя вилкой куда-нибудь.
- Все-все, я молчу. Гоген, скажи сердитой мадмуазель, что я не вру.
Поэле Ваэохо Гоген утвердительно кивнул
- Дядя Ематуа один из верховных судей по рейтингу на год. По ходу, ты в курсе: у нас ежегодно выбирается шесть судей: три по жребию, три по рейтингу.
- Да, я знаю. Но я не думала, что док Тетиэво участвовал в выборах.
- Просто у нас такие выборы, - пояснил Гоген, - foa 18 декабря отправили на сервер сообщения с именами канаков, которым они больше всего доверяют, и все. А в конце декабря была полу-научная тусовка на Гваделупе, и там Папа Римский передал доку Кватро Чинклу, математику с Киритимати, предложения про филиал академии.
- И что теперь? – спросила она.
- Теперь это читает Верховный суд, и в первой декаде января будет вердикт. Типа, или разрешить с какими-то ограничениями, или послать на… В смысле, не разрешить.
- Второй ответ правильный, - сказала Лианелла, выдергивая из салата помидорчик.
- Почему? - удивился Танк.
- Потому, - ответила она, - посмотри, что из-за этих поповских штучек творится во Франции и окрестностях. Вам здесь такое надо?
- Такое, нам, конечно, не надо, - ответил канак, - Но, можно разрешить гетто, как в буферной Папуа-Малайской зоне для гастарбайтеров-мусульман.
- Хэй, бро! – возмутился Гоген, - Ты сам-то понял, что залепил? Гетто на Таити, в ста милях от Раиатеа, где maraeroa te Mauna-Oro arikiroa te Aku-Hiva y proa te tupuna-foa?
- Хэх. Joder… - Танк почесал в затылке, - Да, это я какую-то херню сказал…
- Чего-чего? – переспросил Юлис.
Лианелла похлопала французского программиста по плечу.
- Меньше играй в «Doom-shooter», и больше интересуйся культурой.
- Кто бы меня учил жизни, только не некоторые принцессы...
- Ладно, - перебила она, - Объясняю, слушай. Таити недалеко от Раиатеа, а на Раиатеа древний marae, храм, построенный великим королем Мауна Оро, который привел foa - канаков из страны предков, на первом каноэ-проа, и объединил Гавайику, Океанию. И поэтому, рядом с Раиатеа нельзя делать такой дерьмовой штуки, как гетто.
- Нельзя, - спросил Винк, - потому что духи предков обидятся?
- Нельзя, потому что это позор, - ответила Лианелла, - Потому что в paruu-i-hoe, законе Мауна-Оро, сказано: Гавайика – страна свободных людей в свободном море.
Юлис глотнул чего-то из рюмки, шумно выдохнул и покачал головой.
- Обалдеть, какие здесь мифы! Черт! Я боюсь, падре Пьер сейчас что-нибудь ляпнет и нарушит какое-нибудь табу. Его депортируют на хрен, а кто будет мне объяснять, как переделать глючный софтвер для поляризационного газоанализатора?
- Там не глючиный софтвер, - возразил Винк, - а китайский. В принципе-то работает…
- Да, так и скажи доку Марне: «зачем переделывать? В принципе-то работает».
- Черт… - уныло произнес Винк, - Так, конечно, не скажешь.
- Спокойно, товарищ, - Юлис хлопнул его по плечу, - Глянь: до главного умника уже дошло, что падре Пьер рискует получить в зубы билет в Париж на ближайший рейс.
Клод Филибер, с некоторой с заметной поспешностью, поднялся, держа в руке кубок (точнее, стакан), наполненный самоанским бужоле.
- Друзья! Коллеги! Я прошу вас отвлечься от деловых разговоров! У нас праздник, и я должен вам сказать, что у меня родился тост. Или даже спич. Я подумал о том, как это здорово, что мы, такие разные по этническому происхождению, по религии, и даже по культуре, можем не только работать вместе, но и вместе собираться на праздники. Мы остаемся при этом каждый самим собой. Меганезийцы – меганезийцами, французы – французами. Мне кажется, у нас настоящее мультикультурное сообщество, а не тот суррогат, который в начале века пытались построить в Европе горячие головы. Мне кажется, что гораздо правильнее, когда люди дружат, не забывая свои корни.
- Да! – воскликнул Пьер Арше, - Я очень рад, дорогой коллега, что наши мысли тут сходятся. Мы дружим, но у каждого из нас сохраняются свои корни, своя культура, и, разумеется, своя религия. Я знаю Меганезию, как страну, где с огромным уважением относятся к личному религиозному выбору человека. Выбору, связанному, конечно, с выбором его предков. Я только что говорил коллеге Тетиэво, что мы, французы, очень ценим ту дружескую атмосферу, которая создана вокруг нашей маленькой общины…
Гоген и Танк переглянулись, синхронно пожав плечами, Юлис прошептал:
- Вот, осел! Его оттаскивают за хвост, а он упорно ползет к аэродрому.
- Надо его тянуть вместе, - заметил Винк, - Ну, как великую репку из русской сказки.
- Так, вы не болтайте, а тяните! – прошипела Лианелла.
Тем временем, падре Пьер продолжал.
- …Но, чтобы сохранять самоидентичность, общине необходимы некоторые символы. Видимые символы. Если говорить о французской общине, которая, я надеюсь, будет увеличиваться, как и меганезийская община на французских тропических островах в Индийском океане и Карибском море… Так вот, есть символические постройки…
- Слушайте! - встрял Юлис, вскакивая с рюмкой в руке, - Нам нужна Эйфелева башня. Вообще, самый лучший символ французского прогресса. Высота триста метров!
- На Таити это будет смотреться, - поддержал Гоген.
- И конструкция простая, - заметил Танк, - типовые ажурные элементы.
- Мне нравится эта идея, - сообщила Рокки Митиата, - А сколько нужно металла?
- 7300 тонн стали, - ответила Лианелла, - В сети есть полный исходный проект, и есть проект 2001 года: такая же стальная башни, но без лишних штучек. Она втрое легче.
- Вот как? Это совсем немного. Квинт, как ты думаешь, «Flametron» за это возьмется?
- Ну… - Аптус задумался, - Если взять втрое облегченный проект и заменить сталь на антикоррозионный магниевый сплав… Делим вес на три, и умножаем на соотношение плотностей магний/сталь. Выходит 550 тонн. Знаешь, это окажется совсем недорого.
- Отлично! – Рокки потерла руки, - Я прикину место и договорюсь кое с кем.
Филибер поставил стакан на стол, повернулся к Арше и громко похлопал в ладоши.