Страница 39 из 109
На этом этапе симпатии и антипатии меняют полярность, но ненадолго. Когда англо-американские войска берут заложников-японцев и расстреливают их в ответ на атаку партизан против военного объекта на Окинаве, зритель уже начинает ненавидеть обе воюющие стороны. Кажется, этого и добивались авторы фильма… Но, нет. Несколько позже, когда Укага Тоси оказывается формально прав, и Альянс идет на переговоры о признании «Островов Нансэй-Манчжурия», обе вооруженные стороны, как-то вдруг перестают быть кровавым зверьем, и начинают вести себя, как нормальные люди. Эти хорошие парни всегда готовы прийти на помощь мирным жителям, и тут авторы даже переборщили с сахарным сиропом. Слишком трогательно, хотя - дело вкуса. Финальная сцена: удаляющийся к горизонту флаг на мачте последнего крейсера Альянса и фраза манчжурского командора: «Нам не пришлось погибнуть в бою, и теперь надо как-то учиться жить», звучит слишком патетично. Видимо, авторы хотели подчеркнуть свой принципиальный отказ от декларации какой-либо морали перед словами «The end».
Такой финал – это третье политическое богохульство, однако формально этот фильм приравняли к военному терроризму вовсе не за это, и даже не за странные (чтобы не сказать фантастические) совпадения между этим сценарием и недавней октябрьской войной, приведшей к появлению морской манчжурской республики Фую-Цин-Чао. Основные обвинения к авторам: пропаганда войны, воспевание фашизма, и призыв к попранию общечеловеческих ценностей, признанных международным сообществом. Данное обвинение построено на единственной фразе Фрица фон Гелтинга: «Любые надежды на взаимопомощь и солидарность между народами, это самообман, так что единственная наша надежда, это подготовка к новой мировой войне, с невиданными средствами разрушения колоссальной мощи, которые вызовут у народов ужас одной только возможностью своего применения»… Вы почувствовали дух антигуманного милитаризма, о котором говорится в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН?
Я лично не почувствовал. Дело даже не в том, что позиция автора не эквивалентна позиции кино-героя, а в том, что фраза фон Гелтинга грубо вырвана из контекста, в котором она смотрится совершенно нормально и разумно. Фон Гелтинг говорит о неизбежном конфликте при дележке мира между Альянсом и Советским блоком, и надежде, связанной с тем, что эти стороны начнут готовиться к войне между собой. Соответственно, Альянс будет вынужден прекратить войну с Нансэй-Манчжурией, поскольку ему потребуется концентрация всех сил против Советского блока. И тут невозможно упрекать автора в пропаганде чего-либо, кроме реальной истории. Как известно, Черчилль еще в апреле 1945-го заявил: Альянс должен готовиться к войне против СССР. Датой начала 1-й Холодной войны считается 5-е марта 1946-го, речь Черчилля в Фултоне. А по сюжету фильма, Альянс предлагает Нансэй-Манчжурии соглашение о мире и демаркации ровно 5-го марта 1946-го, после Фултонской речи, которая присутствует в альтернативной истории фильма, как и в реальной истории. Народная мудрость в таких случаях советует не пенять на зеркало…
Зрители на гипер-фесте оценили «Красное солнце, черную свастику» крайне высоко. Кроме гран-при «Запредельный запрет» фильм получил специальный приз «Лучшая антивоенная лента». На гипер-фестивальной ярмарке зрители раскупили множество легких самолетов производства фирм «DiproX», «Sky-serf» и «Teroa Amigator» - тех моделей, которые использовались при съемках фильма. Сейчас, кстати, мы летим на самолете последней из этих фирм, а за штурвалом мистер Баикева Иннилоо, один их менеджеров этой фирмы… Баикева, ты не очень занят?..
----------------------------------------------------------------------
Пилот помахал ладонью около уха, в знак того, что не слишком занят, и сообщил:
- У нас маленькая фирма, и мы там все немножко менеджеры, немножко инженеры-техники, и немножко агенты по продаже. Тероа вообще небольшой атолл.
- Небольшой, - согласился Иден Блай, - Но довольно знаменитый.
- Да. Стал знаменитый, потому что у нас родились menehuna, эректусы, и у нас часто бывает док Джерри Винсмарт, loa-tahuna, большой колдун и ученый из Америки, друг нашего loa-tahuna Рау Риано. А для нас это и друзья, и реклама. Я говорю, как есть.
- Ясно. Баикева, а ты сам смотрел этот фильм?
- Ага. По ходу, хорошее кино. Только жесткое. В смысле, у кого нервы, тому я бы не советовал смотреть. Техника тоже хорошая. Кое-где не совсем реальная. Например, самолеты, в основном, были «cricket», совсем маленькие, спортивные. Они, как бы, удобнее. Они совсем дешевые, а издалека, как реальные боевые. А в крупных планах снимали наши «Ki-27», такие, на котором мы сейчас летим. Это не совсем по правде. В сценарии были M6A «Seiran», их в Японии придумали специально для подводных авианосцев I-400, но у киношников времени было мало, и поэтому они взяли нашу продвинутую реплику Ki-27 «Nate» - другой японский самолет с той войны.
- Баикева, а что ты вообще думаешь о Второй мировой войне?
- Вообще? – переспросил пилот, - Ну… По экоисторической науке все понятно. Оффи просрали экономику, и надо было на что-то отвлечь людей, и ограбить кого-нибудь из своих, тоже, из оффи. Я думаю: германские и японские оффи догадались, что их будут грабить, быстро сделали у себя фашизм, и начали первые. Силы там, по-любому, были неравные, но ударить первым, это шанс. Как-то так.
- Значит, - уточнил Блай, - ты думаешь, что если бы войну не начали страны Оси, то ее начал бы Альянс или Советы?
- Ну, - Баикева кивнул, - А как иначе? Они уже и оружия наделали, и даже привезли на позиции. Вот, взять Перл-Харбор на Гавайях. Не просто же так там оказалось столько боевой техники. Она бы пошла в дело. А так, часть японцы подбили, первым ударом. Вообще, как сказал Гоген, евро-цивилизация, это болезнь. Уже не по науке, а по жизни. Знаешь, Иден, я этого уже не застал, а знаю по рассказам дедушки Ндаоро. Вот, взять Алингиронги, по-вашему - Маршалловы острова, над которыми мы летим. Жили здесь канаки. Так, неплохо жили. Но, в конце позапрошлого века пришли германские оффи и миссионеры, все загадили, а канаков заставили даром на себя работать. Потом пришли японские оффи. Им наши острова отдало ООН, после Первой мировой войны…
- Тогда это была Лига Наций, - поправил Блай.
- Без разницы, - ответил Баикева, - Что те, что эти делили наше море и свинячили тут, воевали между собой, бомбили наши острова из-за своих дурацких войн, которые они устраивали из-за своей дурацкой системы. Даже потом, после Второй мировой войны, когда острова Алингиронги забрали янки-оффи, они тут взрывали водородные бомбы. Просто, посмотреть, что получится. А канакам говорили: «выметайтесь вон, вы никто, здесь все наше!»… Какое у меня может быть после этого отношение к их войне, а?
Иден Блай, помолчал немного и кивнул головой.
- В общем, понятно, какое. А как ты думаешь, октябрьская манчжурская война как-то связана с этим кино, или просто совпадение?
- Как-то связана, - без колебаний, ответил Баикева, - Я так думаю: сценарист, который сочиняет кино, он не в прошлом, и не в будущем. Он здесь, в настоящем. По-любому получается, что он пишет про сейчас, даже если кажется, что это про прошлое или про будущее. Что он видит вокруг, про то и пишет, но, как бы, зашифровано, чтобы было интереснее. Тот исландец, Хникарсон, который сочинил кино, что-то увидел, поэтому совпало. А может, не просто совпало, а он кому-то подсказал идею. Так тоже бывает. Прикинь, Иден: японские оффи сто лет воевали, иногда выигрывали, иногда наоборот, проигрывали, но для японских foa каждая война была проигранная. Каждый раз они работали на износ, а имели за это хвост от селедки. Вот, исландец и придумал такую особенную войну, после которой что-то по настоящему изменится. Так могло быть.
- Чертовски интересная версия… - оценил Блай, - Слушай, Баикева, а ты смотрел наш фильм «Человек-амфибия: всплытие»?
- Ага! Классное кино! Я, правда, не понял, что такое Боноруми.