Страница 28 из 101
попробовала определить, куда они пришли. Лосиеп, тонкая зеленая горизонтальная
черточка с характерными башенками-кристаллами остался далеко на юго-востоке, а в полутора милях на востоке отлично наблюдался островок с рыбацкой гаванью. За его южным краем, милей дальше, Дженифер заметила на фоне горизонтальной зеленой черточки, взлетающую «этажерку», и поняла: если там гидроаэродром Фалалопа, то ближайший островок с востока, это Асор. Слева от Асора, на северо-востоке, была различима тонкая линия прибоя, на полупогруженном барьере. На фоне линии, но в непосредственной близости (метров 300) от катамарана, наблюдалась оранжевая прямоугольная коробка с узкой башенкой и мачтой. Видимо, буй, выброшенный или поставленный на мель. Сориентировавшись (по компасу в наручных часах) на север, Дженифер разглядела две зеленые черточки на фоне горизонта. Точно! На северном участке барьера должны лежать островки Соголи и Могмог, метров по 800 в длину.
Последняя проверка. Она сориентировалась по компасу на юго-запад, и увидела там зеленое пятнышко. Крошечный островок Мас-кей, на расстоянии чуть больше мили. Убедившись, таким образом, что поняла позицию точно, Дженифер сообщила:
- Я считаю: мы западнее Асора, над южным подводным барьером Большой Петли.
- Зачет по географии! – одобрительно сказала Хва.
- А про оранжевую штуку что скажешь? – поинтересовалась Йоко.
- Ну… - австралийка пригляделась, и увидела тонкую белую линию под основанием коробки, – Я думаю, это буй, отмечающий мель, или точнее, песчаный кей.
Хва подняла указательный палец к бледно-голубому небу и объявила.
- Если мой кузен говорит, что девчонка классная, то, обычно, так оно и есть.
- Ага, - Йоко кивнула, - Хотя, отгадка не совсем правильная.
- Что не так? – спросила Дженифер.
- Все так, - сказала японка, - но, во-первых, это не просто кей, а моту-оно Бегеф. А во-вторых, теперь это не просто буй, а типа, наша вилла. Если по-честному, то в прошлой жизни, это был буй…
В 1942 году инженерный центр «Lusftwaffe» создал устройство «Udet Boje» - буй для спасения военных пилотов, не рассчитавших запас хода и не дотягивающих до базы. Прототипом буя стал фрагмент старой германской субмарины UB-1 1915 года. Часть палубы с леером. Под палубой - маленький кубрик с двухъярусной койкой, столиком, шкафом, диванчиком и санузлом. Из кубрика - трап в высокую узкую боевую рубку, предназначенную, в случае буя, для наблюдения и подачи сигналов с верхушки, и для хранения воды и прочих элементов жизнеобеспечения. Такие устройства ставились на якоря на мелководных банках в Ла-Манше, и реально помогли многим пилотам.
Императорский флот Японии получил такие буи из Германии, и конкретно этот буй в сентябре 1944-го находился на судне, налетевшем на мель у островка Фассараи, в 10 милях юго-западнее Асора. Японцы эвакуировались на лодках, а местные канаки, не привыкшие оставлять хорошие, потенциально-полезные вещи на волю волн прибоя, стремительно «раздели» обреченное судно. Через пару недель, морпехи янки нашли корпус корабля, с которого было снято, отвинчено, или отломано все, что физически способны были утащить полсотни крепких местных парней. Среди унесенных вещей оказался и «Udet Boje». Новый хозяин решил, что это какая-то маленькая японская субмарина, но почему-то без движка и рулей. Несмотря на некомплектность этой «субмарины», новый хозяин, поддерживал ее в отличном состоянии (мало ли, вдруг, пригодится?). И не ошибся! Через 40 с лишним лет Улиси стал частью независимых Федеративных Штатов Микронезии, и сын первого хозяина, со товарищи умудрился подменить новенький научный батискаф упомянутым буем. Батискаф, как нетрудно догадаться, продали на черном рынке. Буй (в качестве батискафа) спокойно стоял на океанографической станции Могмог до Алюминиевой революции, после чего был реквизирован комиссаром Народного Флота Меганезии, как «объект, потенциально применимый для ведения морской войны». Еще 20 лет буй простоял в том же месте (называвшемся теперь «база резервистов флота»). В 21 году Хартии его нашли при модернизации, и продали по конверсии, как «непригодный для современных боевых действий». 16-летние Оками Йоко и Пак Хва купили буй вскладчину, задешево.
Теперь «Udet Boje» стоял на краю овального 50-метрового островка - моту-оно Бегеф.
Высокая мачта над его рубкой служила опорой для ротора ветряка-электрогенератора. Центральную часть суши, значительно приподнятую с помощью большой песочницы, сделанной из пластиковых полос - ограждений, занимал типичный корейский огород: грядки с тыквами, кукурузой, и бататом… Сейчас Пак Хва по-хозяйски осматривала состояние этой флоры, а Дженифер и Оками Йоко сидели на циновке, на палубе буя Luftwaffe и, по запросу, подавали кореянке разные агротехнические инструменты.
- Слушай, Хва, - сказала австралийка, глядя, как девушка поливает растения водой из шланга, присоединенного к насосу, входной патрубок которого опущен прямо в океан около берега, - в огороде все овощи генетически-модифицированные, верно?
- Ага. Это коммунистические овощи. Мы их привезли с Элаусестере.
- Мы туда летали рожать, - добавила Йоко, - а, поскольку у Хва фермерская жилка…
- У меня это в генах, – подтвердила Хва, - Я там сразу выбрала то, что надо для тут.
- А как ты относишься к коммунизму? – спросила Дженифер.
- Хорошая игра, - сказала кореянка, - Прикольно. Креативно. По ходу, так.
- Я не только про элаусестерских комми, - уточнила австралийка, - я про саму идею.
- Это, типа, намек, на Норд-Корею, так, Дженни?
- Ну, в какой-то мере, да, - призналась австралийка.
Кореянка аккуратно выдернула из грядки клубень батата килограмма на три, быстро помыла его под струей воды из шланга и бросила в корзину.
- Намек… Пф!.. Вот что я тебе скажу, гло: это разные идеи.
- Точно! – поддержала Йоко, - Зря их называют одним и тем же словом.
- Но и та, и другая, происходит от марксизма, - заметила Дженифер.
- Вся научная политэкономия происходит от марксизма, - парировала японка.
- ОК, - австралийка решительно кивнула, - Но, я вообще-то, хотела спросить не про коммунизм, а про японо-корейский конфликт на море. Что вы об этом думаете?
- Прилетели три дурака, каждый со свитой, - ответила Хва, - о чем тут думать?
- По ходу, есть о чем, - возразила Йоко, - интересно: зачем это Наллэ Шуангу?
- Наллэ Шуанг такой хитрый, что хрен поймешь, - проворчала кореянка, аккуратно обрывая с приземистого куста стручки красного перца, - вдруг, ему надо было по секретному делу приехать на Улиси, а тут повод? Легенда, как говорят в Гестапо.
Дженифер удивленно развела руками.
- Извините, девчонки, но я не верю, что эта война вам совсем безразлична.
- Типа, по-твоему, должен заговорить голос крови? – иронично спросила Йоко.
- Я не знаю, - австралийка пожала плечами, - просто, и мне, и австралийским ребятам, которые нас смотрят online, хочется знать: влияет ли этот конфликт на Меганезию, на страну, где много и корейцев, и японцев, и где недалеко до конфликтной акватории.
- А у тебя что, камера включена? – полюбопытствовала Хва.
- Да, конечно. Я специально ее повесила так, чтобы все были в кадре.
- Ага! Тогда я хочу выразить свое возмущение всем японцам. И японским японцам, и нашим, и тем, которые живут в Австралии. Японцы! Как у вас поднялась рука начать класть в роллы сыр «Филадельфия»? Это позор! Это издевательство над продуктом!
Йоко картинно закрыла лицо руками и громко всхлипнула.
- Это ужасно! Лучшая подруга выбрала самое больное место, и ткнула. А ведь это мы, японские ама, придумали подводные очки. Вы, хэнио, юзаете наши очки, и ни разу не сказали «спасибо», но докопались к сыру «Филадельфия» в наших роллах! Блин!!!
- Ты - моя лучшая подруга, - легко согласилась Хва, - Но, прикинь, подводные очки изобрели бы по-любому, может быть, чуть позже. А вот сыр в роллы…