Страница 90 из 113
Мэйбл повторила сигнал раз десять, но безуспешно, и уже стала отчаиваться, как вдруг увидела, что в ответ ей машут веслом. Человек, лежавший в пироге, приподнялся, и Мэйбл узнала Чингачгука. Наконец-то поблизости друг, который может и, конечно, захочет прийти ей на помощь! С этой минуты Мэйбл воспрянула духом. Могиканин заметил и, разумеется, узнал, ее — ему ведь известно, что она вместе с отцом поехала на остров. Вероятно, как только стемнеет, он примет меры, чтобы освободить ее. Он знает, что враг на острове, иначе он не стал бы прятаться, а на его осторожность и ловкость Мэйбл полагалась вполне. Камнем преткновения теперь была Роса. Наша героиня понимала, что, как ни привязана к ней индианка, она слишком верна своим, чтобы допустить индейца-врага в блокгауз или же выпустить Мэйбл, которая может разрушить все планы Разящей Стрелы. Полчаса, что Мэйбл провела после того, как она заметила Великого Змея, были самыми мучительными в ее жизни. Возможность спастись самой, спасти отца и веек была так близка и в то же время недосягаема! Мэйбл знала, как решительна и хладнокровна Роса при всей ее доброте и женственной мягкости, и наконец пришла к выводу, что для достижения цели у нее нет иного выхода, как обмануть свою верную подругу. Искренней и прямодушной девушке казалось отвратительным обманывать такого друга, как Роса, но на карту была поставлена жизнь ее отца; индианка не пострадает, а кроме того, боязнь стать наложницей Разящей Стрелы была достаточным основанием, чтобы побороть излишнюю щепетильность.
С наступлением темноты сердце Мэйбл стало бурно биться; она по крайней мере раз десять меняла план своих действий. Главной помехой по-прежнему оставалась Роса. Мэйбл ума не могла приложить, как узнать, подкрался ли к двери Чингачгук, и как его впустить, не всполошив всегда настороженную Росу; в том же, что он вот-вот явится, она не сомневалась. Время не терпит, а если она не будет поджидать могиканина у двери, он, чего доброго, уйдет: долго оставаться на острове делавару опасно. Надо было на что-то решиться, пусть даже решение окажется не слишком удачным. Перебрав самые различные способы удалить Росу, Мэйбл наконец подошла к индианке и, стараясь не выдать своего волнения, сказала:
— Ты не боишься. Роса, что ирокезы все-таки подожгут блокгауз? Ведь они поверили, что здесь Следопыт.
— Не думай так. Не жги блокгауз. Блокгауз хорошо, скальп не снимай.
— Как знать? Ведь они попрятались, потому что поверили, что Следопыт с нами.
— Думай бойся. Страх быстро приходи, быстро уходи. Страх заставь бегай; голова заставь приходи назад. Страх делай воин глупый, как молодой скво.
И Роса звонко рассмеялась, как смеются девушки, когда им на ум приходит что-нибудь особенно веселое и забавное — И все-таки я беспокоюсь, Роса. Не лучше ли тебе самой подняться на крышу и посмотреть, не готовятся ли ваши напасть, ты скорее это заметишь, чем я.
— Лилия хочет. Роса иди; но знай, индей спи; жди отец. Воин всегда ешь, пей, спи, когда не дерись или ходи военный тропа. Тогда никогда не спи, не ешь, не пей — все забывай. Сейчас воин спи.
— Дай бог, чтобы это было так. Но поднимаясь наверх, Роса, и погляди получше. Не то беда может нагрянуть, когда мы всего меньше ее ждем.
Роса уже хотела было подняться на крышу, но, ступив на первую перекладину лестницы, вдруг заколебалась Сердце Мэйбл стучало так сильно, что она боялась, не слышны ли его удары; а вдруг подруга начинает догадываться о ее истинных намерениях Она была отчасти права: индианка в самом деле остановилась, прикидывая, нет ли тут какого-нибудь подвоха. Сперва у нее мелькнула мысль, что Мэйбл задумала бежать, но она тут же посчитала эту мысль вздорной — ведь бледнолицей не на чем уйти с острова, к тому же блокгауз самое безопасное и надежное для нее убежище. Потом ей пришло в голову, что Мэйбл по всплеску весел или по другим приметам узнала о приближении отца. Но и это предположение было тут же отвергнуто, ибо если она сама ничего не заметила, то где уж заметить Мэйбл, умение которой разгадывать такого рода приметы Роса расценивала не выше, чем светская женщина — манеры своей горничной. И, поскольку ничего другого не пришло ей на ум, она стала не спеша подниматься наверх.
Роса уже добралась до чердака, как вдруг нашу героиню осенила счастливая мысль.
Она поспешила ее высказать, и это у нее получилось так естественно, что ей было нетрудно выполнить свой план.
— Пока ты стоишь на крыше, я спущусь вниз и послушаю у двери, — предложила она. — Так мы обе будем сторожить; ты наверху, а я внизу…
Роса знала, что в блокгауз без их помощи никто не войдет и что сейчас нечего ждать внезапного нападения; она считала такую предосторожность излишней и объясняла эту затею лишь неопытностью и страхом бледнолицей скво; но, очевидно, та говорила искренне, и почему бы ей не поверить? Итак, наша героиня могла теперь спокойно подойти к двери, а Роса, не видя особой необходимости наблюдать за ней, поднялась на крышу. Разговаривать на таком расстоянии они не могли, и минуты две-три одна старалась осмотреться, насколько позволяла темнота, а другая, приникнув к двери, казалось, вся обратилась в слух.
Роса со своего наблюдательного поста ничего не обнаружила, да и вряд ли можно было на это рассчитывать в таком непроглядном мраке, зато трудно даже описать волнение Мэйбл, когда ей вдруг почудилось, будто кто-то осторожно толкнул дверь Боясь, как бы это не оказался кто-нибудь другой, и в то же время желая дать знать Чингачгуку, что она рядом, Мэйбл дрожащим голосом тихонько запела. Но в глубокой тишине эти робкие звуки достигли крыши, и Роса немедля начала спускаться вниз. Сразу же за тем раздался легкий стук. Мэйбл не знала, что делать, а надо было спешить. Однако надежда пересилила страх, и трясущимися руками она стала отпирать дверь. Наверху уже слышались шаги Росы, а отодвинут был только один засов. Со вторым засовом Мэйбл справилась, когда Роса уже почти спустилась с лестницы.
— Что делай! — сердито закричала Роса. — Беги, выходи блокгауз, с ума сошел? Блокгауз хорошо.
Обе вместе ухватились за последний засов, и он бы легко отодвинулся, если б сильный толчок снаружи не Прижал его к скобам. Завязалась короткая борьба, хотя ни той, ни другой не хотелось прибегать к физической силе. Роса, вероятно, одержала бы верх, если б второй, еще более сильный удар снаружи не помог высвободить засов. Дверь распахнулась, и в проеме обрисовался черный силуэт мужчины. Мэйбл и Роса в испуге бросились наверх. Неизвестный запер дверь и, внимательно оглядев помещение, стал осторожно взбираться по лестнице.
Роса с наступлением темноты закрыла бойницы в главном помещении и зажгла свечу. При ее мерцающем свете Мэйбл и индианка стояли, выжидая появления неизвестного, чьи тихие, но твердые шаги, несмотря на всю его осторожность, были явственно слышны. Трудно даже сказать, кто больше удивился, когда в представшем перед ними человеке девушки узнали Следопыта.
— Слава богу! — вырвалось у Мэйбл, у котором сразу мелькнула мысль, что с таким гарнизоном блокгауз будет неприступен. — Но что, скажите, что с моим отцом. Следопыт?
— Сержант покамест цел и невредим, да к тому же одержал победу, а чем это все кончится, человеку знать не дано. Это не жена Разящей Стрелы спряталась там в углу?
— Не говорите о ней с такой укоризной. Следопыт я обязана ей жизнью и тем, что я сейчас в безопасности. Но скажите, что сталось с отрядом отца и почему вы очутились здесь, а я вам расскажу об ужасах, которые произошли на острове.
— Это можно сделать в двух словах, Мэйбл; человеку, привыкшему к чертову коварству индейцев, долгих объяснений не требуется. Что касается нас, то вылазка удалась как нельзя лучше. Великий Змей доставил нам все сведения, какие только можно пожелать. Мы устроили французам засаду, напали на их боты, выбили их оттуда, а посудины, как и было приказано, вывели на самое глубокое место пролива и потопили. Дикарям Верхней Канады этой зимой туговато придется без припасов. Да и пороху с пулями вряд ли хватит таким рьяным охотникам и воинам. Мы не потеряли ни одного человека, не получили даже ни одной царапины, да и неприятель, видно, не очень-то пострадал. Короче говоря, Мэйбл, вылазка была именно такой, какие любит Лунди с большим ущербом для врага и без ущерба для нас.