Враг народа

«Родина» подала в местный избирком список своих кандидатов. Работники избиркома проверили данные на кандидатов и попросили принести им на следующий день отдельные дополнительные справки. Например, в анкете кандидата было указано, что он является гражданином России, но избирком потребовал предоставить ксерокопию паспорта. Естественно, нужные справки немедленно были переданы в избирком.

Неожиданно избирательная комиссия отказывает партии «Родина» в регистрации ее списка. Основание приводится более чем смехотворное: с точки зрения избиркома ХМАО, «по закону партии имеют право уточнять информацию о своем кандидате, а не дополнять ее, значит, предоставленная ксерокопия паспорта является не уточняющей, а дополняющей информацией, а потому», по мнению бюрократов ханты-манси, «это является нарушением закона, и список «Родины» не подлежит регистрации». За то, что почти дословно цитирую бредовые, непонятные нормальному человеку крючкотворные претензии ханты-мансийского избиркома, я приношу читателю извинения, но других придирок к нашему избирательному списку они действительно найти не сумели и сняли нас с выборов именно за это.

Естественно, региональное отделение партии подает в окружной суд иск с жалобой на незаконные действия местного избиркома. Суд признает очевидную правоту «Родины» и требует от избиркома немедленно зарегистрировать наш предвыборный список.

Но не тут-то было! Избирком, подбадриваемый кем-то «сверху», игнорируя закон, отказывается немедленно подчиниться решению суда и продолжает искусственно тормозить нашу агитационную кампанию. Более того, он подает кассацию в Верховный суд с просьбой отменить справедливый вердикт ханты-мансийского суда и оставить в силе свое решение об отказе нам в праве участия в выборах.

Официальные кассационные документы избиркома в Москве нам пришлось ждать недели. Наверное, ее в Верховный суд на оленях везли, поэтому, пока эти животные добирались до столицы, время, отведенное законом на агитационную кампанию, закончилось.

На это заседание Верховного суда я пришел сам. И не пожалел — где ёще можно увидеть стриптиз судебной власти! Когда суд завершил опрос представителя избиркома ХМАО, один из судей вдруг обратился к адвокату «Родины» с вопросом, не принес ли он с собой на заседание суда какой-нибудь толковый словарь.

— Зачем, ваша честь, я должен носить с собой толковые словари? — поинтересовался адвокат.

— Ну, вы же не можете нам объяснить, почему слова «дополнение» и «уточнение» означают одно и то же! Как эти два понятия соотносятся между собой? Мы видим, что это разные слова, а Вы не можете нам доказать обратное и даже поленились принести сюда толковые словари, например, Ожегова или Даля! — И судья окинул зал взглядом Цезаря, покорившего Египет. В этот момент он наслаждался эффектом, который произвела на собравшихся его мудрая и не лишенная благородного гнева речь. Но он зря рассчитывал на овации.

— Ваша честь, разрешите мне ответить на поставленный вами вопрос, — обратился я к суду.

Судьи переглянулись, немного замешкались, листая Устав «Родины». Убедившись, что я, как председатель, могу представлять партию без доверенности, с интересом повернулись ко мне.

Я продолжил:

— Ваша честь! Я имею высшее филологическое образование, являюсь доктором философских наук, преподавателем Московского государственного университета. Кроме того, являюсь автором толкового словаря «Война и мир в терминах и определениях», который был признан Ассоциацией книгоиздателей России лучшей книгой 2004 года. Позвольте мне, ваша честь, довести до Вашего сведения, что ваша просьба, точнее претензия к нашему адвокату предоставить уважаемому суду данные в толковых словарях Даля или Ожегова определения понятий «дополнение» и «уточнение» является невыполнимой. Дело в том, что ни Даль, ни Ожегов как выдающиеся собиратели и толкователи русского языка не могли и даже не посчитали нужным дать определение этим понятиям, так как они и не требуются. Нельзя уточнить слово «уточнение», поскольку оно не имеет второго значения. То же самое могу Вам сказать и в отношении слова «дополнение». Что касается характера подчиненности между понятиями «дополнение» и «уточнение», то, думаю, вы со мной согласитесь, нельзя уточнить что-либо без предоставления к тому, что вы хотите уточнить, дополнительных сведений. Таким образом, дополнение есть процесс уточнения интересующей вас информации. Надеюсь, ваша честь, что я ясно выразил свою мысль.

Судьи снова переглянулись и вышли в совещательную комнату. Примерно через час (интересно, кому можно было дозваниваться целый час?) они вновь вернулись в зал судебного заседания и огласили свой вердикт: восстановившее наш избирательный список решение суда ХМАО отменить, решение избиркома по отстранению нас от выборов оставить в силе. Видавшие виды журналисты, наблюдавшие со своей скамьи за ходом судебного дела, ахнули. Произвол суда был настолько очевиден, что всем присутствовавшим сразу стало стыдно находиться в этом здании. От комментариев я тоже отказался. И так все ясно.

Власть воров

Неужели власть так боится независимо мыслящих людей, что готова «наклонять» Верховный суд по столь прозаическим вопросам, как участие парламентских партий в региональных выборах? Неужели вопрос воспитания в судьях непоколебимой веры в Его Величество Закон и создания действительно независимой судебной системы, без которой невозможна ни демократия, ни рыночная экономика, ни социальная справедливость, могут так легко быть брошены в топку нервных срывов власти? Почему кремлевская бюрократия пускается во все тяжкие, чтобы развалить патриотическую партию, додавить ее лидера и заставить общество молчать?

У меня есть объяснение этому явлению. Правящий класс в России еще не успел легализовать наворованное. Этим людям есть что терять. Честных выборов боятся — знают, что обязательно продуют и опозорятся. Бороться с политическими противниками политическими же методами — не умеют. Вот и прибегают к давлению на суд и использованию только им доступных методов борьбы — угрозам, шантажу и даже физическому устранению оппонентов. Власть боится серьезной конкуренции и вообще любой сильной личности. Стащить у оппозиции парочку сильных идей они могут — даже глазом не моргнут. А вот людей, способных объяснить свои действия народу и повести его за собой, во власти нет: вокруг Путина — выжженная пустыня.

Сегодня под тотальным контролем власти находится все: и телевидение, и репрессивный аппарат, и парламент, и судебная система, и так называемая «антифашистская опчественность», которую засунули в Общественную палатку. Оттуда дрессированная «опчественность», по команде высовывая свою мордашку, облаивает любое проявление инакомыслия.

Избранная в декабре 2003 года Государственная Дума попала от кремлевской бюрократии в совершенную зависимость. Причем не только фракция «партии власти», но и большая часть «парламентской оппозиции» состоят у Кремля «на контракте». Пленарные заседания Думы проходят в полупустом зале. Депутаты ощущают свою несвободу и профессиональную невостребованность. Они не ходят в Госдуму целыми фракциями, оставляя вместо себя «дежурных депутатов». Этих быстроногих парламентариев с умелыми ручками в Думе называют «пианистами» — в считанные секунды они успевают пробежаться по рядам и проголосовать за целую фракцию. Думское большинство лишь штампует спущенные сверху решения, а Совет Федерации их «одобряет».

Давайте называть вещи своими именами: в России введена цензура. Под контролем власти — любая массовая пресса и федеральные телеканалы. Все они, как в годы брежневского «застоя», показывают почти одно и то же. Можно даже их не переключать. Главная новость — президент. Он слушает отчет своих министров, помогает сирым и убогим, принимает артистов, олимпийцев, олигархов и укрепляет мир во всем мире. В общем, руководит страной по телевизору. Затем идут страшилки: криминальные разборки, ДТП и международные террористы. На десерт — искусство дегенератов: все каналы ТВ под вечер заполняются подлыми шутками и гоготом пошляков-пародистов. «Хлеба и зрелищ!» — под этим девизом римского плебса власть отучает народ думать, чувствовать.