Страница 6 из 67
Зато в расправах с собственными нацменьшинствами польская армия преуспела. Поскольку среди немецкоязычных граждан Польши действительно хватало гитлеровских шпионов и диверсантов, неукоснительный отстрел их, а также отправка 0 тысяч польских немцев в концлагеря вполне оправданны, как и аналогичные меры, предпринятые впоследствии Францией, Советским Союзом и Соединёнными Штатами. Однако кроме интернирования немецкого населения и ликвидации диверсионных групп в Бромберге, Шулитце и других городах начались расправы и над мирным немецким населением, включая женщин и детей. Увидев изувеченные трупы на улицах Бромберга, озверевшие немецкие солдаты, в свою очередь, стали расстреливать всех подвернувшихся под руку поляков, и, судя по записям в дневнике Гальдера от 10 сентября, командованию вермахта пришлось даже наказать самых ретивых.
На фоне этого бардака особенно дурацки выглядят сказки наших доморощенных полонофилов об якобы успешном сопротивлении польской армии, проигравшей войну исключительно благодаря коварному советскому удару в спину. Типа, не займи подлые красноармейцы украинские и белорусские территории, оккупированные поляками двадцатью годами раньше, глядишь, через месяц польские кони попивали бы водицу из Шпрее, а их наездники – пиво из берлинских кабаков.
Круче всех отжёг демократический писатель-фантаст Шмалько, заявивший, что коварная вылазка кремлёвских коммунистов, вторгшихся в Польшу 17 сентября 1939 года, сорвала грандиозное польское контрнаступление. На самом деле именно в этот день Рыдз-Смиглы, придерживая штаны, перебирался через границу, а брошенные им дивизии окружались и уничтожались одна за другой.
Номера, время и обстоятельства гибели каждой из этих дивизий давно известны. Зато список соединений польского воинства, коварно умученного жидо-коммунистами, поклонники благородной шляхты благоразумно опускают, и правильно делают. Потому что кроме полиции, жандармерии, пограничников и отдельных батальонов резервистов на восточных территориях к началу советского вторжения располагалась лишь оперативная группа «Полесье» в составе 0-ой и 60-ой пехотных дивизий и ряда отдельных частей. После нескольких мелких стычек части Белорусского фронта пропустили «Полесье» на немцев, а те быстро разгромили поляков и 6 октября 1939 года вынудили их капитулировать, тем самым завершив кампанию.
Обличители советского вторжения также «забывают», что предшественник ООН Лига Наций, которая всего через три месяца признала агрессией вторжение советских войск в Финляндию, тогда СССР не осудила, а Черчилль сквозь зубы признал правомерность занятия Советским Союзом Западной Украины и Западной Белоруссии по брестскому меридиану. «Мы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях, как друзья и союзники Польши, а не как захватчики, – отметил сэр Уинстон. – Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии». («Вторая Мировая война»).
Об этих словах Черчилля плакальщики по Польше предпочитают не вспоминать. Забывают они о том, что в том же 1939 году свои куски Второй Речи Посполитой получили Литва и Словакия, причём аннулирование пакта Молотова – Риббентропа делает крайне сомнительными литовские права на Вильнюс, переданный ей Советским Союзом.Вторая Речь Посполитая, которую нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов совершенно справедливо назвал «уродливым детищем Версальского договора», совершенно закономерно прекратила своё гиеноподобное существование. Государство, ставшее её правопреемником после Второй мировой войны, имело совсем иные границы, в основном совпадавшие с границами возникшего в конце Х века Польского королевства, после изгнания немецкого населения стало мононациональным и потому остаётся стабильным, несмотря на все политические перемены последних десятилетий.
Глава 2 Алые маки и панские враки
Удрав за границу от победоносной германской армии, варшавские лидеры под нажимом англо-французских покровителей были вынуждены передать государственные регалии соплеменникам, ранее сбежавшим за кордон от покойного польского диктатора Юзефа Пилсудского. Первоначально новое правительство в эмиграции возглавил бывший военный министр, генерал Владислав Сикорский. Однако через некоторое время он стал проявлять излишнюю самостоятельность, и в один прекрасный день самолёт, в котором летел премьер, рухнул в Средиземное море у Гибралтара. Выживший пилот Эдвард Прхал сообщил, что вскоре после взлёта под кабиной раздался хлопок, и машина перестала слушаться штурвала, но расследовавшая происшествие комиссия категорически заявила, что диверсия исключена. При этом британцы столь тщательно засекретили материалы расследования, что возникли подозрения о ликвидации Сикорского ими самими.
По плану эмигрантского правительства, борьбой с оккупантами должна была заниматься подпольная организация Служба Победы Польши, вскоре переименованная в Союз Вооружённой Борьбы (СВБ). Первоначально организацию возглавил генерал Михал Токажевский-Карашевич, а затем генерал Казимир Соснковский.
На территориях, оккупированных немцами, действиями СВБ руководил бывший редактор газеты «Военное обозрение» Стефан Ровецкий. Боевиками, действовавшими на территории присоединённых к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, командовал лично Токажевский-Карашевич.
Против кого должны были бы в первую очередь сражаться подпольщики? Вроде бы против немцев, поскольку с Германией Польша находится в состоянии войны, её войска оккупировали коренные польские земли, тогда как СССР занял украинско-белорусские территории уже после краха польского государства, и Лига Наций не сочла эти действия агрессией.
Между тем, похоже, именно против немцев руководство подполья особо драться и не хотело, что подтверждает конфликт Ровецкого с майором 110-го уланского полка Хенриком Добжаньским. Успевший повоевать против Российской Империи, большевистской России, возникшей на обломках Австро-Венгрии, Западно-Украинской Народной республики, Германии и СССР, а в перерыве завоевать 29 медалей на конноспортивных соревнованиях, Добжаньский создал из солдат разбитых частей партизанский отряд, который успешно действовал в тылу немцев. Тем не менее, Ровецкий приказал Добжаньскому распустить отряд. «Такие приказы я имел в жопу, и больше принимать не буду!» («Rozkazy takowe mam w dupie i na przyszłość przyjmować nie będę») – гордо ответил бравый майор и прогнал людей генерала плетьми, после чего продолжил трепать немецкие патрули и обозы, пока не попал в засаду. Ходят упорные слухи, что сдал его кто-то из единокровных доброжелателей и, возможно, в высоких чинах и это похоже на правду. По крайней мере Ровецкий сразу же после гибели Добжаньского, специальным приказом объявил его провокатором, что очень напоминает неуклюжую попытку свалить вину с больной головы на здоровую.
Даже в 1941 году Ровецкий, сменивший Соснковского на посту командующего CВБ, приказывал своим подчинённым не проводить диверсий и ни в коем случае не убивать немцев. Польским отрядам, действовавшим на украинско-белорусских территориях, подобных распоряжений никто не отдавал. Мало того, в ноябре 1939 года, после начала советско-финской войны, выкинутая из собственной страны польская эмигрантская тусовка всерьёз решает воевать против СССР! Польские диверсанты активизируются – впоследствии посол Польши в СССР Станислав Кот подтвердил, что они действовали по указу Соснковского, что и подтверждается обнаруженными у арестованных польских боевиков документами. Типа обращения начальника отдела СВБ в прославившемся свои еврейскими погромами Едвабненском районе пана Шуляка.
«Польское правительство, как мы знаем, объявило войну Советам, правительству рабства, какого не знает история, правительству еврейской гегемонии, правительству духовной пустоты, правительству крайнего бедствия, ибо это большевистское правительство, которое вместе с нашим извечным врагом чёртом-Гитле-ром должно погибнуть…». (ЦА ФСБ, ф. 3, оп. 7, д. 108, л.л. 79–84)