Страница 10 из 26
По самым разным оценкам, приверженцы ваххабизма в России на сегодня составляют от 2 до 7 % всей российской уммы. Это очень значительное количество — от 300 тысяч до миллиона человек. Безусловно, не все из них готовы отдать жизнь и здоровье за свои идеалы — но нужно понимать, что столь стремительный рост адептов абсолютно чуждых России воззрений за последние 25 лет сам по себе является колоссальной угрозой ее целостности.
Учитывая экстремистскую направленность ваххабизма, столь огромное количество новообращенных последователей и носителей агрессивной идеологии выглядит угрожающим. Даже для стабильной и обеспеченной страны с устойчивой политической и социальной системой такое количество идеологически мотивированных и заточенных на деструктивные действия людей опасно. Для России в определенных обстоятельствах это может стать катастрофой.
Несмотря на то, что не все сторонники этого течения немедленно готовы с оружием в руках отстаивать свои идеи, динамика роста их численности не может не вызывать очень серьезных опасений.
Полицейские репрессии против столь многочисленной группы малоэффективны и позволяют лишь сбивать наиболее агрессивные проявления непосредственных действий. Ликвидация угрозы ваххабизма в нашей стране — сложная системная задача. Она должна быть сформулирована в качестве одного из важнейших направлений политики государства и находиться под постоянным контролем структур, работающих над комплексными вопросами национальной безопасности
Советский период в истории ислама России
Советский Союз прошел довольно драматичный и сложный путь взаимоотношений власти и религии. Его условно можно разделить на три чётко различающихся между собой периода. Первый — богоборческий — был во многом неизбежным. Новая коммунистическая идеология должна утверждала своё господство на всей территории страны, и искоренение конкурирующих или враждебных идеологий стало принципиальной задачей новых советских властей. Нужно учесть, что и сама коммунистическая идеология создавалась что называется «на ходу», в ней самой существовали многочисленные течения и «уклоны», борьба с которыми велась еще более беспощадными методами.
В этот период были допущены колоссальные просчеты, совершены грубые ошибки, значительная часть которых была поднята на щит и использована противниками СССР в его последние годы. Основной проблемой того периода стала иллюзия, что религиозный «опиум» будет искоренен и исчезнет вместе с уходящей в прошлое дореволюционной «лапотной Россией». Однако потребность в религии не исчезла, она лишь перешла в скрытое состояние.
В годы Второй мировой войны советское руководство осознало необходимость консолидации народа перед лицом смертельной угрозы, и отношения государства с религией практически рывком перешли на качественно иной уровень — за ней было признано право на существование и развитие при условии полной лояльности существующему режиму и господствующей идеологии. В послевоенное время отношения между государством и религиями постепенно были упорядочены, и все три крупнейшие религии СССР были встроены в систему общественных и государственных отношений.
Централизованная система управления государством неизбежно сказалась и на характере организации структуры взаимодействия между государством и религиями. Не сразу и постепенно, но за годы Советской власти была создана вполне логичная и стройная система управления, во многом вобравшая в себя опыт царской России. Во главе этой системы стоял Совет по делам религий СССР. Все исламские общины страны были упорядочены по национально-географическому признаку и разделены на четыре независимых друг от друга муфтията.
Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ) рассматривалась в качестве головной исламской структуры страны. Это было связано как с наибольшим числом мусульманских общин под ее управлением, так и с тем, что на его территории находились единственные учебные заведения, в которых готовили священнослужителей. В Бухаре располагалось медресе «Мир-Араб», в Ташкенте — Исламский институт. САДУМ управляла влиятельная династия богословов Бабахановых, которые передавали власть от поколения к поколению. Территориально аппарат САДУМ располагался в Ташкенте. Основная масса верующих на территории управления являлась суннитами-ханафитами.
Вторым по значению было Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗак). Оно фактически стало преемником созданных еще в царское время шиитского и суннитского духовных управлений. Управление включало в себя мусульманские общины Азербайджана, Грузии и Армении. Традиционно руководителем ДУМЗак был азербайджанский шиит-джафарит, имевший духовное звание шейх-уль-ислам, первым его заместителем всегда назначался суннит, имевший духовное звание муфтия. Аппарат ДУМЗак располагался в Баку.
Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) располагалось в Махачкале. Руководителем ДУМСК избирался, как правило, представитель одного из дагестанских народов, однако принцип ротации предусматривал периодическое назначение руководителя из числа других народов Северного Кавказа. В конце советского периода руководителем ДУМСК как раз и был назначен балкарец Махмуд Геккиев. Религиозный состав общин, находящихся под управлением ДУМСК, включал в себя преимущественно ханафитов и шафиитов с небольшой долей шиитов-джафаритов. Специфика Северного Кавказа всегда заключалась в сильном влиянии в нем суфийских тарикатов кадирийя, накшбандийя и шазилийя, но в послевоенное советское время их присутствие на Северном Кавказе нельзя было назвать значительным. В частности, это можно объяснить принудительным выселением в 1944 году ряда кавказских народов в районы Средней Азии.
Духовное управление мусульман Европейской части и Сибири (ДУМЕС) руководило мусульманскими общинами на всей остальной территории СССР. Религиозный состав их в основном был представлен мусульманами-ханафитами. Аппарат ДУМЕС располагался в Уфе, однако руководителями управления всегда были татары, причём татары казанские.
Стоит отметить, что на территории СССР локально присутствовали исламские общины, принадлежащие к нетрадиционным для нашей территории мазхабам и течениям. Так, в Дагестане существовали небольшие группы эндемичных салафитов, которые в советский период рассматривались скорее как секты. Их неагрессивный характер и отношения, направленные внутрь общин, позволяли Советской власти относиться к ним вполне терпимо.
После окончания правления Н.С.Хрущёва системные гонения на мусульман были прекращены, сложившаяся система управления мусульманскими общинами сформировалась, и ислам наравне с православием стал активно вовлекаться в международные миротворческие программы СССР, демонстрирующие в частности, дружественные отношения между христианами и мусульманами СССР. Это заложило основы межрелигиозных отношений, существующих и по сей день.
Проникновение извне неэндемичных течений было практически исключено всей системой сложившихся отношений и управления. В этом смысле закрытость советского общества играла ему на руку, но это же обрушило его стабильность в момент, когда оно, привыкшее к стерильным условиям существования, внезапно оказалось один на один с враждебным и агрессивным внешним миром.
Не стоит, конечно, считать нарисованную картину благостной и мирной. Религия в СССР всегда рассматривалась как неизбежное зло, однако борьба с ним от варварских форм первых десятилетий существования Советской власти постепенно перешла к сотрудничеству, но при соблюдении религиями СССР полной лояльности целям и задачам Советского государства. Задачей коммунистической идеологии было создание человека нового типа, свободного от предрассудков и пережитков прошлого. Религия в полной мере относилась к ним, и поэтому окончательная цель коммунистической партии заключалась в отмирании всех религий без исключения.