Страница 4 из 20
«Имейте в виду, что первый механизированный эшелон противника очень далеко оторвался от своей пехоты. В этом сейчас слабость как оторвавшегося первого эшелона, так и самой пехоты, двигающейся без танков. Если только подчиненные вам командиры смогут взять в руки части, особенно танковые, то можно было бы нанести уничтожающий удар как по тылу для разгрома первого эшелона, так и для разгрома пехоты, двигающейся без танков. Если удастся, организуйте сначала мощный удар по [16] тылу первого эшелона противника, двигающегося на Минск и Бобруйск, после чего можно с успехом повернуться против пехоты. Такое смелое действие принесло бы славу войскам Западного округа» (ЦАМО, ф. 8, оп. 930688, д. 63, л. 205–206).
Происходил глубокий поворот в осмыслении обстановки, сложившейся на фронте. И в целом он шел в правильном направлении. Переход к стратегической обороне был неизбежным. Меры к этому принимались. В решении этих коренных вопросов ведения войны на ее тяжелом начальном этапе выдающаяся роль принадлежала И. В. Сталину.
Известно, что сосредоточение власти в одних руках является важнейшим условием успешного ведения войны. Но в современной войне, с ее гигантскими масштабами, напряженностью и динамичностью боевых действий, это считалось почти недостижимым, превосходящим человеческие возможности. Главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал Фрич в 1937 году писал:
«Даже гению стало не под силу охватить во всех деталях совокупность политического и военного руководства, одновременно управлять государством и командовать армией» (цит. по: [64, с. 145]).
В Великую Отечественную войну Секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталин возглавлял Ставку Верховного Главнокомандования, был Председателем Государственного Комитета Обороны, народным комиссаром СССР и Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.
Оправдано ли назначение И. В. Сталина на высокие должности в партии, государстве и в Вооруженных силах? На этот естественный вопрос маршал Советского Союза А. М. Василевский отвечает однозначно:
«Безусловно, оправдано, и, когда Сталин как Генеральный секретарь, Предсовнаркома, председатель ГКО стал еще Верховным Главнокомандующим, наркомом обороны, открылись благоприятные возможности для победы» [19, с. 510].
Возможности каждой своей должности И. В. Сталин поставил на службу делу разгрома врага. В сложившейся критической и сложной обстановке войны он не просто сосредоточил в своих руках все властные функции, а направил их на руководство [17] тяжелейшей из войн, которые когда–либо приходилось вести нашей стране, на сосредоточении всех усилий государства, всех его резервов и ресурсов для завоевания Победы.
Даже беглый взгляд на жизненный путь И. В. Сталина убеждает, что в его деятельности военные проблемы занимали большое место. До Октябрьской социалистической революции – это организация боевых дружин и восстаний. После Октября – это защита Советской власти от внутренней контрреволюции и иностранной военной интервенции. В годы Советской власти – это строительство Вооруженных сил СССР, защита социалистической Родины от возможного нападения ведущих капиталистических держав, прежде всего от агрессии германских фашистов и японских милитаристов.
Участник Гражданской войны, помощник и консультант И. В. Сталина по военным вопросам генерал П. А. Ермолин отмечает: «Как военного специалиста меня поражало в Сталине то, что он, формально штатский человек, гениально (я не боюсь этого слова, оно наиболее точно характеризует Сталина) разбирался в военных вопросах. Знания Сталина и в области экономики, и в области стратегии и тактики были глубоки и обширны, поражали исключительной четкостью постановки и объяснения обсуждаемых задач» [58].
Сталин был не просто широко образованным человеком, творческим марксистом, но со знанием дела разбирался в принципиальных военных вопросах, в актуальных проблемах военной теории и науки. Он серьезно изучал труды крупнейшего буржуазного военного теоретика Карла Клаузевица, а именно его главное сочинение «О войне», книгу «1812 год» и другие работы. Он знал произведения Суворова и Наполеона, труды Драгомирова и Мольтке, работы по военному искусству Ф. Энгельса и Ф. Меринга, воспоминания Бисмарка и Людендорфа, военно–исторические монографии Г. Леера и А. Свечина, книги Н. Лукина (Н. Антонова) «Из истории революционных войн», Г. Е. Зиновьева «Война и кризис социализма» и других авторов. И. В. Сталин, изучал работы современных ему историков и теоретиков военного дела, прежде всего Е. В. Тарле и Б. М. Шапошникова. И этот перечень можно продолжать. Ему были даже известны работы ряда начальников военных [18] кафедр военных академий, например «История военного искусства с древнейших времен до первой империалистической войны 1914–1918 гг.» полковника Е. Разина. Все это свидетельствует о постоянном интересе Сталина к вопросам истории войн и теории военного искусства.
У него книги были классифицированы по вопросам: философии, психологии, социологии, политэкономии, русской истории, истории других стран, дипломатии, внешней и внутренней торговли, военному делу, национальному вопросу, о Ленине и ленинизме, истории РКП и Интернационалу, другим вопросам.
В. М. Молотов говорил, что И. В. Сталин любил географические карты, что они «топтались подолгу» у карт Азии, Европы. Журнал «Новая и новейшая история» писал: «В архивном фонде Сталина сейчас обработано почти 200 самых различных карт: военных, географических, политико–экономических, исторически относящихся к различным частям света, территории СССР, отдельным республикам и регионам. На большинстве из них есть пометы, сделанные рукой Сталина» [130, с. 202].
В библиотеке И. В. Сталина имелось много различных вариантов Устава Красной Армии.
Опираясь на опыт Гражданской воины и первого периода Отечественной войны, Сталин пришел к выводу, что современную войну нельзя вести без учета особой роли резервов. При этом резервы рассматривались им во всем многообразии. Он считал, что резервы должны создаваться в общегосударственном масштабе и обеспечивать ведение войны всем необходимым. Стратегические резервы Вооруженных сил должны включать в свой состав запасы призывных людских контингентов, средства материального обеспечения ведения вооруженной борьбы, готовые для боевых действий войсковые соединения и объединения оперативного масштаба, резервы боевой техники, резервы транспортных средств.
В 12–м томе «Истории Второй мировой войны» отмечается:
«Искусство стратегического руководства рельефно проявлялось в умелом и наиболее эффективном применении резервов. В наступлении они использовались для создания ударных [19] группировок на главных направлениях, наращивания усилий войск для развития наступления на большую глубину, отражения контрударов противника, закрепления на важных рубежах и решения других задач. В обороне резервы использовались для восстановления стратегического фронта, наращивания глубины обороны на наиболее угрожаемых направлениях, нанесения решительных контрударов и создания группировок войск при переходе в контрнаступление. Стратегические резервы, как правило, направлялись туда, где решалась судьба кампании или стратегической операции, и вводились лишь тогда, когда имелись условия для создания перелома в оперативно–стратегической обстановке. Особенно ярко это проявилось в Московской, Сталинградской и Курской битвах» [98, т. 12, с. 337].
Выдающуюся роль Сталина в создании и умелом использовании стратегических резервов во время войны отмечали многие его соратники. Так, адмирал флота Н. Г. Кузнецов писал в своих воспоминаниях, что маршал А. М. Василевский говорил ему, когда в критические октябрьские и ноябрьские дни 1941 года северо–западное направление на подходах к столице оказалось плохо защищенным, все настойчивые просьбы и обращения к Сталину взять войска и артиллерию из резерва были напрасны. Сталин в те дни с удивительным упорством собирал резервы для контрнаступления и провел это в жизнь. Казалось, нереальная в тех условиях победа под Москвой стала возможной.