Звездолет "союз"

— Я приглашаю вас в наш семейный замок, — торжественно произнес Рудольф Атейрос, -и надеюсь, что вы сочтете удобным воспользоваться нашими квартирами во время вашего пребывания на Саванте.

Лотта открыла глаза. Несколько секунд ей казалось, что сон еще не кончился. Чудесный, восхитительный сон!

Да нет же, на этот раз — не сон и не иллюзия. Это реальность. Это реальность уже потому, что она в самом деле никогда еще не видела такого великолепия.

И не могла бы придумать. Да, разница между той иллюзией в черной дыре — и этой реальностью именно во множестве деталей, которые Лотта никогда не могла бы вообразить раньше.

Потолок над ней был очень высоким и полупрозрачным, сквозь матовую дымку лился дневной свет. Лотта уселась. Зал, в котором она спала, напоминал древнюю резиденцию какого-нибудь короля или герцога докосмических времен. Как и все помещения этой… квартиры? Этой части замка, которая была выделена лично ей. Савантяне не скупились на квадратные метры.

Остается только удивляться, как хорошо здесь натуральная старина сочетается с незаметными вплетенными в обстановку супертехнологиями. Босые ноги планетолога ступали по деревянным широким доскам пола, из раскрытого готического окна пахло сиренью. Постель за спиной Лотты аккуратно свернулась и из белого кружевного ложа превратилась в прелестный узорчатый диван.

Лотта подошла к окну и с наслаждением вдохнула садовые запахи. Как же она стосковалась по синему небу, зелени, простору! И это она — ученый, планетолог, как же страдают, например, Чин и Максим, никогда не стремившиеся в космос и не привыкшие к нему?

А может быть, и получится здесь остаться? Хозяева немного странные… Но кажется, на этой планете вполне можно жить!

Лотта вспомнила вчерашний банкет, великолепные яства, ученых — членов семьи Атейрос и приглашенных друзей. Единственная странность — за столом прислуживали живые люди. Она заметила, что Кэсу это сильно не понравилось, он помрачнел и стал общаться односложно. Еще интересно, что прислужники были значительно мельче и меньше ростом, чем те, кто сидел за столами. Но все — очень приятной внешности. Когда юная маленькая служанка отошла от стола с подносом, Ю вполголоса уточнил у Атейроса, не андроиды ли это.

— Нет, зачем же, — приятно улыбнулся Атейрос, — работы по андроидам давно свернуты. Какой в этом смысл? Полно населения, которое нужно чем-то занять! Мы называем этих людей вульгары — это те, кто не захотел получить образование и заниматься наукой.

Лотта вспоминала этот разговор, нежась в просторной джакузи, в золотисто-сиреневой бурлящей воде с запахом трав.

— Потеплее, — негромко велела она, и вода чуть нагрелась.

— Достаточно!

Да это настоящий рай! Такого на Руси нет и у олигархов — ну джакузи, положим, она и на Калимантане гидромассажная ванна, а вот голосовое управление…

Лотта с сожалением вылезла из воды, обсушилась под обжигающими струями мощного фена-душа и надела чистую униформу "Союза". Села у зеркала и наблюдала, как тонкие манипуляторы укладывают ее волосы, пропитывая каждую прядку некими полезными растворами и закрепляя ее в продуманно-небрежном расположении.

Результатом Лотта осталась довольна. Помассировала немного морщинки под глазами… Что-то там Максим говорил о курсе омоложения. Пока еще он не разобрался в аппаратуре до конца, к сожалению.

А здесь наверняка давно уже нет таких проблем! Хотя они и не бессмертны, но живут, как Рудольф говорил, долго и сохраняют молодость.

Лотта вышла из роскошной, выложенной резными плитками, ванной. У двери ее встретила маленькая темноволосая служанка в голубом платье. Девушка изящно поклонилась и присела.

— Леди, я к вашим услугам!

Лотта смутилась. Но если у них здесь так принято?

— Спасибо, — сухо произнесла она, — но мне ничего не нужно. Впрочем, хотелось бы позавтракать, это можно?

— Леди, мне поручено проводить вас к леди Лавинии. Вы могли бы позавтракать с ней.

— Что ж, если Лавиния приглашает…

Лотта двинулась вслед за служаночкой по широкому дворцовому переходу, среди пальм и вьющихся лиан.

— Послушай, как тебя зовут? — спросила она. Девушка робко улыбнулась.

— Пун.

— Ты давно работаешь здесь?

— Восемнадцать лет, — и голосок у нее был приятный, щебечущий.

— Что? Сколько же тебе лет? — Лотта сообразила, что год на Саванте не принципиально отличался, например, от русийского, разве что на несколько дней.

— Сорок шесть.

— Гм… ты молодо выглядишь.

— Я не понимаю, леди, — заволновалась девушка. Лотта махнула рукой.

— Неважно. А сколько тебе платят, если не секрет?

— Платят? — с глубоким удивлением в голосе спросила Пун, — а как это?

Длинный стол был накрыт на двоих — заставлен сияющим хрусталем, тонким расписным фаянсом, скорее всего, вынутым из ближайшего репликатора. Яства на этих блюдах, тарелочках и в соусниках, заслуживали самых высочайших похвал.

— Видите ли, мы в некотором роде коллеги. Моя специальность — система Саванты, планеты, — объяснила Лавиния. Лотта с интересом взглянула на нее.

— В экспедиции летаете?

— Нет, — Лавиния качнула красивой головой, — видите ли, для моей темы вполне достаточно спутниковых наблюдений.

— Понятно, — Лотта потянулась за блюдом, и тотчас тонкие руки служанки положили ложку засахаренных ягод в ее розетку. Лотта скосила глаза на Пун.

— Скажите, Лавиния… на вашей планете так высоко ценится знание, ученые , интеллект… Это замечательно. Но мы как-то не ожидали в таком мире встретить… так сказать, неравенство. Ведь если раньше существовали экономические основы для этого — ну скажем, в мире было недостаточно ресурсов, то при изобилии нет никакой необходимости, скажем, в живых слугах.

Лавиния улыбнулась.

— Да, необходимости нет. Но ведь Лотта, поймите, что не все население может заниматься наукой! У большинства — у вульгаров просто нет для этого предпосылок — интеллекта и предрасположенности.

— Насколько я понимаю, в СТК полагали, что правильное воспитание и развитие с детства устранят эту проблему…

Лавиния покачала головой в темных тщательно уложенных кудрях.

— У вас умозрительное представление об СТК. И там далеко не все занимались наукой. И там были люди, которые… ну скажем, просто управляли производящей автоматикой, и еще огромная сфера услуг. Нельзя сделать учеными всех! Но у нас ученые — значительный процент населения. И потом, Лотта, у нас нет неравенства. Вы неправильно понимаете ситуацию. Каждый житель нашего мира имеет абсолютно равные шансы на получение образования!

— Вот как? Это интересно, — Лотта быстро, чтобы не успела Пун, стянула себе на тарелку кусочек сыра, — расскажите мне о вашей системе образования, Лавиния!

— Это просто. В возрасте шести лет все дети проходят тестирование. По его результатам они направляются в разные типы школ. Одаренные дети поступают на индивидуальное обучение, чтобы развить и отточить данный им от природы талант. Другие — в общие типы школ. В двенадцатилетнем возрасте для уточнения тестирование повторяется. Однако с восемнадцати любой человек, закончивший любую из школ, получает право на поступление в университет. Конечно, вступительные тесты весьма строги… Но индивидуалы обычно проходят их легко, а многие из них принимаются без экзаменов. Однако, как видите, и у других есть шансы поступить в университет и стать Учеными.

— Любопытно. Значит, и у нее, — Лотта едва заметно кивнула в сторону Пун, — была возможность поступить в Университет.

— Да, конечно, была, но я не уверена, что ей приходила в голову такая мысль. Но как видите, все справедливо.

— Очень странно. Я была уверена, что вы пользуетесь генной модификацией для улучшения способностей, разве нет? Тогда почему же не усилить интеллект у тех, у кого он от природы не так высок?

Снисходительная улыбка снова тронула губы Лавинии.