Звездолет "союз"

Выслушав Линь Ю, Абрамов некоторое время молчал. Затем поднял руку, словно собираясь прихлопнуть комара.

— Я все понял. "Союз" будет стоять там, где стоял.

— У меня есть еще одно бизнес-предложение, — выложил Ю последний козырь, — мы могли бы организовывать экскурсии на "Союз"… Стоимость билета — два-три миллиона рублей, и при количестве желающих хотя бы десять человек в год…

— Мы получаем жалкие копейки при колоссальном геморрое, — в раздражении Абрамов ткнул трубкой в пепельницу, взвив облачко сизого пепла, — не надо думать, что вы умнее всех.

Он помолчал и закурил от огонька в каменной вазе на столике новую трубку.

— Я ценю ваше… э-э… неравнодушное отношение к делу. Кроме того, кажется, вы что-то там изобрели, господинь Линь. Словом… гм… вам прибавят оклад. Благодарю за представленную информацию. К сожалению, она не является для меня новой. Вы хороший инженер, Линь. Занимайтесь своим делом. Не лезьте в бизнес. Вы в нем, простите уж, ничего не понимаете. "Союз" сейчас бесперспективен. Никто на моем месте… да и вообще никто туда не полезет. То, что можно было с него снять и исследовать — экспедиция уже сняла. А целиком… "Союз" останется стоять на месте.

— Но… почему? — не выдержал Ю. Абрамов с раздражением стряхнул пепел.

— Да потому, что "Союз" принадлежит мне! И "Аэрокосмика" принадлежит мне! И я так решил. Вы поняли меня?

— Да, — Линь Ю поднялся, — я вас понял.

Он некоторое время опасался увольнения. Вспышка раздражения хозяина была показательной. Но ему действительно даже немного прибавили оклад.

Однако перестали приглашать на заседания Совета менеджеров, перестали интересоваться его мнением. Видимо, до того момента, как главный инженер снова сможет себя реабилитировать. А недавно топ-менеджер Васильев завел речь о том, что вот есть какой-то молодой перспективный кандидат, а Линю, возможно, следовало бы уйти в замы по науке и заняться своим непосредственным делом — изобретениями и техническим контролем.

Ю это мало интересовало. Он и раньше не рвался на пост главного инженера, к богатству тоже не стремился. У него после разговора с олигархом опустились руки. Выхода он не видел. Пришлось даже пройти курс лечения у психотерапевта и какое-то время принимать антидепрессанты…

Свет в конце туннеля неожиданно забрезжил снова с той стороны, в которую Ю вовсе и не смотрел.

У него была полезная привычка — раз в несколько месяцев просматривать досье всех работников, принятых в "Аэрокосмику". Контролировать работу менеджера по кадрам. Очень часто это оказывалось нелишним. Так Ю обнаружил трех отличных инженеров, принятых почему-то на менеджерские должности, одного пилота-испытателя, которого взяли в техники, и заметил пятерых, дипломы которых были дутыми или купленными — эти пятеро были взяты на контроль и после первых же, неизбежных ляпов, переведены в отделы продаж или уволены.

Возможно, просматривать досье рабочих и даже всяких охранников, уборщиков, электриков было лишним — но Ю славился аккуратностью и дотошностью в деталях.

Поэтому на глаза ему и попалась информация о Кэсе Кэроне. На первый взгляд — обычный неудачник, уже за 50 лет, и только теперь смог пройти какие-то смехотворные курсы электриков. Судя по имени — инопланетник, на Руси такие имена не встречались. Инопланетникам — без связей и накопленного богатства — конечно, устроиться труднее.

Ю быстро выяснил, что Кэрон попал на Русь в возрасте 22 лет…

А происходил он с Коста-Нуэвы. Последнего неуничтоженного ксалийцами оплота СТК. Последнего мира СТК.

И по специальности был капитаном звездных кораблей А — то есть кораблей автономного класса.

— Расскажите о себе, — попросил Ю, — вы живете на Руси уже тридцать лет… Как получилось, что вы не нашли… ну конечно, о работе по специальности речи быть не может, но ведь у нас нужны летчики, нужны толковые инженеры…

Кэрон криво улыбнулся.

— Вы меня извините… ваши родители ведь были не из низших слоев общества?

— Нет, — ровно сказал Ю, — моя мать работала в министерстве транспорта. Отец был кибернетиком. Почему вас это интересует?

— Извините еще раз, но вы первым задали биографический вопрос. Видите ли, я не знаю, интересует ли вас ответ на него. Потому что человек, как вы, происходящий из приличной московской семьи, вряд ли поймет этот ответ. Я ведь прекрасно понимаю все, господин Линь. Вы смотрите на меня и думаете — как можно быть таким размазней, как можно до пятидесяти лет находиться в прекарной ситуации, имея в общем-то неплохой потенциал, образование, развитие… Я начну вам рассказывать, как это возможно. И даже более того — что только это-то в вашем мире и возможно. Начну рассказывать о том, что было со мной с самого начала, обо всех злоключениях, вранье, попытках стучаться в запертые двери, издевательствах… а вы будете слушать и думать — изобретает отговорки. Кто не хочет, придумывает отговорки, не так ли? Вы ждете от меня оправданий, господин Линь?

— Нет, — инженер потер лоб рукой, — я неверно начал. Меня ведь не биография ваша интересует, господин Кэрон. А ваши уникальные для нашего мира профессиональные умения. Вы их еще не растеряли?

— Думаю, нет, отчего же. Но зачем вам могут понадобиться мои умения? — Кэрон уселся за низкий деревянный стол. Линь Ю устроился напротив.

— Видите ли, господин Кэрон, я верю вам… наверное, были какие-то очень тяжелые обстоятельства. Я сам действительно, вы правы, рос в обеспеченной семье, спокойно закончил школу, университет, родители за все платили. Я не могу судить о вашей жизни… И я сочувствую вам. Я бы хотел вам помочь. Но помочь я не могу.

Он замолчал и отвернулся. Потом заговорил снова.

— Я не могу вам помочь, Кэрон. Наоборот, это мне нужна ваша помощь. Я пришел к вам сюда, на работу, потому что, как ни странно, это наиболее безопасный, вызывающий меньше всего подозрений способ поговорить с вами. Кэрон, я хочу предложить вам преступить закон.

Бывший звездолетчик удивленно вскинул на него взгляд и открыл было рот. Линь Ю предостерегающе поднял ладонь.

— Не торопитесь. Я сейчас объясню, во имя чего. Дело в том, что около года назад нашими исследователями на Смирнове, с обратной стороны луны, найден нетронутый, полностью функционально работоспособный советский звездолет "Союз".

Кэрон вздрогнул.

— Об этом ничего в новостях не было… Я бы заметил.

— Да, не было. Я сам был там. Осматривал корабль. В принципе он готов к полету. Но по решению руководства "Аэрокосмики" "Союз" был законсервирован, и все сведения о нем засекречены.

— Понятно. Собственник хочет приберечь корабль для себя… — кивнул Кэс. Линь Ю покачал головой.

— Дело в том, что собственник… словом, исследование корабля проводиться не будет. Секретность введена лишь для того, чтобы никто другой паче чаяния не позарился… хотя у всех остальных финансовых возможностей для экспедиции на Смирнову еще меньше. Весь этот год я, в качестве главного инженера "Аэрокосмики", пытался пробить элементарную мысль — исследование "Союза" подвинет нашу науку далеко вперед, оно остро необходимо… Одним словом… я тоже не хочу рассказывать вам о своих злоключениях. Никто не будет исследовать "Союз". Он никому не нужен. А жить с этим дальше, Кэрон, я не могу. Скажите — вот чисто теоретически — могли бы вы поднять и вести такой корабль? Он был построен незадолго до ксалийцев, всего сто восемьдесят лет назад. Средний транспортник А-класса.

Кэс задумался.

— Корабль старый, — произнес он, — за полтораста лет на Косте сильно продвинулись вперед. И конечно, он советский, а не костанский… Но наши "Трабаходоры" были того же типа, различия незначительны. Да, он старый, но принципиально интерфейс управления должен быть понятен, а с двигателями этого типа я имел дело. На практике я водил старый "Трабаходор". Это просто, ведь я готовился для более крупных кораблей. Все равно, простите, что с мотоцикла пересесть на мопед. Да, господин Линь, я смогу поднять этот корабль и вести его.