Страница 89 из 110
— Канарские острова? — воскликнула королева, несколько удивленная. — Разве оттуда были получены какие-нибудь вести?
— Только устные, сеньора. Насколько я знаю, писем в Испанию еще не приходило. Однако в Португалии ходят слухи, что адмирал заходил на Гомеру и на Гран-Канарию, где у него, видимо, возникли какие-то затруднения, а оттуда вскоре направился прямо на запад. С тех пор ни об одной из его каравелл нет никаких известий.
— Но уже из этого видно, сеньор архиепископ, — прибавил Кинтанилья, — что мелкие затруднения не остановят мореплавателей и не заставят их вернуться.
— Еще бы! После того как генуэзский авантюрист получил от вашего высочества звание адмирала, он не будет спешить с ним расстаться! — рассмеялся прелат, которого не слишком смущало благосклонное отношение королевы к Колумбу. — Кто же станет отказываться от высокого звания, власти и почестей, когда есть возможность их сохранить? Ведь для этого достаточно держаться подальше от того, кто тебе их дал!
— Вы несправедливы к генуэзцу, святой отец, и судите о нем слишком строго, — заметила королева. — По правде говоря, я еще не слыхала о том, что Колумб заходил на Канарские острова, но я рада, что он благополучно до них добрался. Моряки говорят, что нынешняя зима была на редкость суровой, не правда ли, сеньор Сантанхель?
— Да, ваше высочество, очень! Я слышал, как здесь, в Барселоне, моряки клялись, что такой еще не бывало на их памяти. И, если Колумба постигнет неудача, я думаю, это послужит ему оправданием. Впрочем, он, наверно, уже далеко от всех здешних бурь и штормов.
— Только не он! — воскликнул архиепископ. — Вот увидите, он просто отсиживается в какой-нибудь безопасной африканской гавани. И нам еще придется из-за него объясняться с доном Жуаном Португальским!
— А вот и король, — прервала его Изабелла. — Спросим его мнения! Он уже давно не упоминал имени Колумба. Вы еще помните нашего генуэзского адмирала, дон Фердинанд?
— Прежде чем отвечать на вопрос о событиях, столь отдаленных, позвольте спросить, что происходит здесь сейчас? — с улыбкой проговорил король. — Давно ли ваше высочество собирает придворных и дает приемы после полуночи? — Какой же это прием, сеньор? Здесь только наши дети, Беатриса со своей воспитанницей, наш добрый архиепископ и эти двое ваших преданнейших слуг!
— Согласен, но вы забыли о своей приемной и о тех, кто там ждет вашего соизволения войти.
— Сейчас там никого не может быть! Вы, наверное, шутите, ваше высочество?
— В таком случае, ваш собственный паж дон Диего де Бальестерос сказал мне неправду. Не желая вас беспокоить в столь поздний час, он явился ко мне и доложил, что какой-то человек странного вида и поведения проник во дворец и требует свидания с королевой, невзирая на неподходящее время. Человек этот ведет себя так необычно, что я приказал его впустить и сам пришел, чтобы присутствовать при вашем разговоре. Паж говорит, будто этот человек клянется, что все часы в сутках одинаковы и что ночь так же, как и день, создана на потребу людям!
— Дорогой дон Фердинанд, может быть, здесь кроется измена?
— Не бойтесь, Изабелла, убийцы не так уж смелы, а, кроме того, шпаги этих сеньоров послужат нам надежной защитой. Но чу! Я слышу шаги. Сохраняйте спокойствие, неизвестно, чем еще это кончится!
Дверь открылась, и перед королевской четой предстал, Санчо Мундо. Его причудливое одеяние рассмешило и удивило присутствующих. Придворные смотрели на него с изумлением, которое все возрастало, ибо бравый моряк нацепил на себя все украшения, привезенные им из так называемой Индии, в том числе и два золотых обруча. Одна Мерседес сразу догадалась, что это за человек. Она невольно вскочила, всплеснула руками и не удержалась от негромкого возгласа. Это не укрылось от внимания королевы, которая теперь тоже все поняла. Она встала и, уже ничего не опасаясь, проговорила:
— Я Изабелла, твоя королева! А ты посланец генуэзца Колумба, не так ли?
Санчо стоило больших трудов проникнуть во дворец и добиться приема, но теперь, когда все было в порядке, он взялся за дело с обычным своим хладнокровием. Прежде всего он упал на колени, как его научил Колумб. Мы уже говорили, что на Кубе и на Гаити Санчо настолько пристрастился к табаку, что мог считаться первым европейцем, который научился у туземцев жевать это ароматное растение. Привычка эта за ним так и осталась, поэтому даже сейчас, прежде чем ответить на вопрос королевы, он, не меняя положения, сунул кусочек табачного листа в рот. Затем, как следует отряхнувшись, потому что на нем был самый лучший его наряд, моряк приготовился отвечать.
— Сеньора, донья, ваше высочество, — с чувством заговорил он. — Любой узнал бы вас с первого взгляда! Я Санчо Мундо с корабельной верфи, один из самых верных слуг и моряков вашего светлейшего высочества, уроженец и житель Могера!
— Я спрашиваю, тебя послал Колумб?
— Да, сеньора. Премного благодарен вашей королевской милости, что вы сами это сказали. Дон Христофор послал меня из Лиссабона через всю страну, полагая, что подлые португальцы скорее пропустят простого моряка вроде меня, чем какого-нибудь вашего курьера в высоких сапогах. Дорога прескверная, и на всем пути от конюшен Лиссабона до Барселонского дворца не нашлось ни одного приличного мула, на котором мог бы спокойно ехать уважающий себя христианин.
— Значит, у тебя есть письмо? — спросила королева. — Впрочем, что же еще может быть у такого человека, как ты!
— А вот тут ваше светлейшее высочество донья королева ошибается! Было еще кое-что, да только от моих добл, которые я взял в дорогу, не осталось и половины. Ей-ей, должно быть, харчевники принимали меня за герцога, судя по тому, как они меня обдирали!
— Дайте ему золота, добрый Алонсо, — проговорила королева. — Видно, он из тех, кто любит получать вознаграждение заранее!
Санчо спокойно пересчитал монеты, высыпанные ему в руку, и, когда их оказалось много больше, чем он надеялся, пришел к заключению, что дальше тянуть нет смысла.
— Отвечай, парень! — прикрикнул на него король. — Да не вздумай хитрить!
Резкий тон Фердинанда сразу подействовал на Санчо, хотя по правде говоря, ласковые слова и красота Изабеллы произвели даже на его грубую душу гораздо большее впечатление.
— Если ваше высочество изволит сказать, что ему угодно услышать, я отвечу с полной охотой.
— Где сейчас Колумб? — спросила королева.
— Последний раз я видел его в Лиссабоне. Но сейчас он наверняка уже в Палосе или где-нибудь неподалеку.
— В каких странах он побывал?
— В Сипанго, царстве великого хана, в сорока днях плавания от Гомеры. Страна эта прекрасная, полная всяких чудес… — Ты не смеешь, не можешь меня обманывать! Неужели мы должны верить тебе на слово?
— Если бы вы, ваше высочество, получше знали Санчо Мундо, вы бы не стали сомневаться. Я говорю вам, сеньора, и всем этим благородным рыцарям и дамам только чистую правду. Дон Христофор Колумб открыл эту страну по ту сторону земли, которая, как мы теперь знаем, кругла, словно шар, и которую мы обогнули. Он также открыл, что Полярная звезда бродит по небу, как кумушка, разносящая сплетни, а кроме того, он овладел островами величиной с Испании, где полным-полно золота и где наша святая церковь может обращать туземцев в истинную веру до скончания времен.
— Довольно, Санчо, дай мне письмо! Колумб не мог тебя прислать только с устным донесением!
Моряк не спеша развернул несколько тряпиц и бумажек, затем, по-прежнему стоя на коленях, протянул королеве послание Колумба, так что ей пришлось сделать несколько шагов вперед и самой взять письмо из его рук. Все это было настолько необычно и странно, новости, принесенные Санчо, казались такими невероятными, что никто не произнес ни слова: королева была единственным действующим лицом в этой сцене. Что касается Санчо, которому это важное поручение было доверено в надежде, что он с его ловкостью не попадет в тюрьму и не привлечет внимания разбойников, то бравый моряк, успешно справившись со своей задачей, спокойно откинулся на пятки — Колумб настрого приказал ему не вставать с колен, пока не будет дозволено, — и, вытащив полученные им золотые, снова принялся их не торопясь пересчитывать. Внимание всех присутствующих было обращено на королеву, поэтому на Санчо никто не смотрел.