Девятый принцип

— Продолжай! — рявкнул доктор.

— Ты возглавлял госпиталь. Частные пожертвования, частная инициатива. Но денег не хватало. Ты ввозил в Египет безнадежных наркоманов, неизлечимых больных из Англии, заставлял их проходить принудительный курс лечения. Твои пациенты — наркоманы и у большинства из них нет ни семьи, ни друзей, их судьба никого не интересовала. Они так называемые «отбросы общества», до которых никому нет дела. Твое заведение, твои цели и задачи сначала были в высшей степени благородны. В Каире практически невозможно достать из наркотиков ничего сильнее гашиша. А при лечении наркоманов ты, по всей вероятности, применяешь апоморфин и метадон.

Говори, Фредрик, говори! И думай!

— Я не знаю, как врач, давший клятву Гиппократа, идеалист с высокими целями превратился в жестокого убийцу низшего пошиба. Может, ты видел слишком много жестокости и смертей, у пациентов не было надежд, а твои рушились. Ты превратился в нелюдя. А белый ангел стал чернее смолы.

Тут ты познакомился с доктором Бенгой. Он рассказал о своем фантастическом открытии. Ты выслушал, но не поверил ни единому слову старого чудака. Бессмертие! Вечная жизнь! Думаю, надо обладать богатым воображением и недюжинной смелостью, чтобы решиться помогать доктору Бенге.

Неожиданно ты влюбляешься в красавицу мисс Эдвардс и знакомишься с ее сумасшедшими родителями. Он владеют бюро путешествий, которое организует поездки для людей, верящих в возрождение душ, в силу пирамиды и вечную жизнь.

Очень некстати для вас всех в это время начинается дискуссия ученых о времени постройки и происхождении пирамиды Хеопса. Ставится под сомнение факт существования фараона Хеопса, и дела мистера Эдвардса идут все хуже и хуже. Он на грани банкротства. Как может существовать преемник фараона Хеопса, если самого фараона никогда не существовало? И тут в твоем воспаленном мозгу начинает зарождаться безумный план. Ты собираешься убить одним ударом не одного и не двух, а великое множество зайцев!

Он остановился, голос прерывался, жара, духота, боль в голове, сумасшедший доктор, невидимый в темноте за кругом света, ядовитый шприц в его руке, весь этот бред, — он чуть не потерял сознание. Но надо взять себя в руки, говори, Фредрик, говори, заговаривай ему зубы!

— Ты пообещал доктору Эдвардсу доказать силу пирамиды. Что фокус с убийствами и воскрешением жертв в пирамиде Хеопса подтвердят легенду о жизни этого фараона и его таинственной силе. И фирма Эдвардса заработает на этом миллионы. Чудо будет лучшим доказательством существования Хеопса. Ты попросил несколько человек из секты Эдвардса принять участие в спектакле, это совершенно безопасно, ты гарантировал им воскрешение. Когда доктор Бенга узнал, что нашлись добровольцы для его опытов и каким образом они будут убиты в пирамиде Хеопса, он не пришел в восторг, он был вынужден тебе уступить. Ведь это могло стать доказательством его великого открытия. Ты продумал все, вплоть до малейших деталей. Но ты не решился воспользоваться раствором доктора Бенги. Пусть лучше все произойдет без подозрительных открытий. Ты действительно решил убивать. Людей, которых не будут разыскивать, тех, кого ты мог объявить убежавшими из госпиталя. План был твоим. Я не понимал, каким образом вообще удалось провернуть это дело. Но сейчас все ясно. Ты держал свои жертвы, накачанные наркотиками, здесь наверху, над усыпальницей, а потом по знаку помощника, когда в гробнице не было туристов, спускал наркоманов сюда и убивал их в саркофаге. Ты совершил зверские убийства. Теперь ясно, почему так важно было уничтожить их лица.

— Нет! — Рык доктора Эрвинга эхом разнесся по пирамиде. — Я не убивал наркоманов!

— У убитых, — невозмутимо продолжал Фредрик, — были обнаружены документы добровольцев, а самих добровольцев ты втихаря вывез из страны, приказав ждать сигнала наступления «рассвета». Они, наверное, честно верят и в убийство, и в воскрешение из мертвых, как и было задумано. Но вы ошиблись, доктор Эрвинг! Все здорово придумано. Врачу, конечно, нетрудно снабдить похожего на меня наркомана всеми моими особыми приметами. Тем более что было время для их изучения, когда я лежал без сознания в госпитале. Ты решил, что я вряд ли захочу внимательно изучить труп в морге, даже если и пойду туда. Ты не ошибся. Но ты убил четырех наркоманов, Эрвинг!

Он заметил, что фонарик дрогнул. Но шприц неотвратимо приближался к нему. Фредрик отполз немного назад, но он был загнан в угол.

— Ты дьявол во плоти! Ты хуже мерзкого червя! Я не убивал наркоманов! Это сделала Клаудия. Я люблю Клаудию больше всего на свете! И она любит меня. Обо всем знали только мы двое. Мы хотели разбогатеть, она бы унаследовала миллионы своего отца. Деньги потекли бы к нам рекой, как только стало бы известно о таинственной силе пирамиды Хеопса. Я смогу расширить госпиталь! Я спасу всех наркоманов Лондона! Отбросы общества станут нормальными людьми! Они вернутся к жизни. И я стану главным среди Братьев Короны! Но ты должен умереть! И я ничего не могу тут поделать. Мне не нужно было соглашаться с Бенгой и использовать тебя в качестве подопытного кролика. Было ужасной ошибкой привозить тебя из Александрии да еще и радоваться, что вакцина введена в кровь самого Фредрика Дрюма! Идиотизм! Всех остальных кретинов можно было провести, но не тебя!

Эрвинг был охвачен безумием пирамиды. Фредрик видел, как к нему приближается шприц, и осторожно отодвинулся в сторону, стукнулся головой о гранит, и в ту же секунду почувствовал прикосновение постороннего предмета к телу. Укол? Он сделал вид, что испугался и закричал:

— Ты сделал мне укол!

Эрвинг отпрянул и бросил шприц на пол. В свете фонаря блеснула игла. Доктор рассмеялся безумным смехом.

— Он действует не сразу, мистер Дрюм. Для начала вас парализует. В первую очередь ноги, а затем уж остальную часть тела. Вы потеряете сознание. Но от этого вы не умрете. Вы умрете точно так же, как и три первые жертвы. Слышишь, ты! Скоро ты умрешь! — По шахте прокатился истерический хохот.

Фредрик закрыл глаза. Полежал спокойно. Ему сделали укол, но попала ли какая-то доза яда в кровь? Он не был уверен.

Сбесившийся врач изо всех сил волок его в усыпальницу фараона. Он не сопротивлялся. Доктор был сильным, и Фредрику вряд ли удалось бы оттолкнуть его и броситься к выходу. Пока инъекция не действовала. Эрвинг принялся укладывать его в саркофаг. Кажется, закололо ноги?

— Я никого не убивал. Все сделала моя возлюбленная Клаудия, принцесса Аши, правительница Нижнего Египта. — Эрвинг шептал, склонившись над Фредриком. — Али, мой глухонемой слуга, следил за наркоманами в комнате Дэйвисона. Мы приводили их сюда в ночь перед убийством. Доза апоморфина — и они становились послушными, как ягнята. Да они и были ягнятами. И уверяю вас, мистер Дрюм, что для этих людей не существовало надежды. Они были обречены. Они умерли задолго до убийства. Но мы спасли многих, в моей клинике вылечилось более сотни наркоманов! Они вернулись к жизни! Одного из пациентов звали Том Харкин. Внешне он был очень похож на тебя. Именно его мы и собирались убить и выдать за Фредрика Дрюма. Но он был постоянно настороже. Что-то подозревал. Он оказался не так болен, как я думал. И вдруг он сбегает. Мы обнаружили его в Каирском музее. Я думаю, он чуть нас не выдал. Но мы нашли другого, похожего на тебя. А теперь, мистер Дрюм, все позади, вы сейчас заснете здесь и уже никогда не проснетесь вновь. Вы заснете, а я все сделаю так, как меня учила Клаудия — воткну вот эту спицу тебе в глаз и проткну до конца внутрь. Сердце остановится. А потом я плесну на твое лицо кислотой. И тогда da capo! Мир всколыхнется! Фредрик Дрюм убит дважды! В том же самом месте, в саркофаге фараона Хеопса! Ха-ха-ха!

Смех безумца. Сейчас Фредрик прекрасно видел доктора. Фонарь стоял на полу. Лицо приобрело какой-то зеленый цвет. И руки тоже были зелеными. В одной руке зажата вязальная спица. Она медленно приближалась к лицу Фредрика.