Четырнадцатое июля

Гюлен (к Жюли). О наша Свобода! Наш светоч, наша любовь! Как ты юна еще! Как хрупка! Сможешь ли ты устоять среди надвигающихся бурь? Набирайся же сил, крепни, наше дорогое растеньице, стань высоким и сильным, порадуй мир твоим чистым, как ветер полей, дыханием!

Гош (с саблей наголо поднимается на ступеньки около ниши, где стоит юная Свобода). Будь спокойна, Свобода, мы защитим, мы охраним тебя! Горе тем, кто посмеет тебе угрожать. Ты — наша, а мы — твои! Тебе принесены эти жертвы, тебе принадлежат наши трофеи!

Женщины бросают к ногам Свободы цветы; мужчины склоняют перед ней пики, знамена, зеленые ветви — трофеи Бастилии.

Но это только начало. Мы создадим тебе бессмертную славу. Дочь парижского народа! Твои ясные глаза будут светить всем порабощенным народам. Мы пронесем по всему свету мощный клич равенства и братства. Нашими саблями, нашими пушками мы в битвах проложим по всей вселенной путь твоей колеснице. Человечество придет к любви, к братству! Братья! Все — братья! Все — свободны!.. Идемте же освобождать мир!

Над головами вздымаются шпаги, пики, зеленые ветки, взмывают платки, летят шапки; раздаются крики восторга, звучат победные трубы. Народ образует хоровод вокруг Свободы.

ВАРИАНТ ДЛЯ ПРАЗДНИЧНОГО НАРОДНОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ С ОРКЕСТРОМ И ХОРАМИ

Подъемный мост Бастилии опущен. Нарастает мощный гул. Людской поток стремительно врывается в распахнутые ворота на сцену. Мужчины и женщины кричат, размахивая ружьями, пиками и топорами. В первых рядах, подталкиваемый сзади, Гоншон потрясает саблей и орет во всю глотку. Гош и Гюлен выбиваются из сил, стараясь утихомирить крикунов. Победные клики и призывы к расправе.

Вентимиль (иронически). Прощайте, господин де Вентимиль! (Обнажает голову.) Приветствуем госпожу чернь!

Инвалиды (охваченные внезапным порывом, кричат и размахивают шапками). Да здравствует Свобода!

Вентимиль. Господа, хоть бы приличия ради!..

Инвалиды (в диком восторге). Да здравствует Свобода! (Бросают ружья и обнимаются с народом.)

Вторник, 14 июля, 7 часов вечера. Площадь Ратуши.

Люди снуют во всех направлениях; все украшены зелеными кокардами, зелеными бантами, зелеными листьями; в руках — зеленые ветви; царит необычайное оживление — ощущение своей силы, гордости и радости, наполняющее все сердца, переливается через край, над этим людским океаном, подобно пене на разбивающихся об утесы волнах, появляются фигуры мужчин, женщин и детей, взобравшихся на крыши карет и повозок, остановленных толпой, на лестницы, скамейки, фонари, на плечи друг к другу. У всех в руках зеленые ветви — целый лес ветвей, колышущихся в лучах заходящего солнца.

При поднятии занавеса — торжественная музыка, которая завершается взрывом народного ликования и восторга.

Народ (заполняя всю сцену, потрясает зелеными ветвями и восклицает хором). Свободны! Мы — свободны!

Демулен (с зеленой веткой в руке). Лес Свободы вырос на булыжниках мостовой! Зеленые ветви колышутся на ветру! Старое сердце Парижа вновь расцветает. Вот она — весна!

Народ (в один голос). Мы — свободны! Небеса — свободны!

Возгласы вспыхивают то здесь, то там, как зарницы.

— Отсекли зверю лапу, которую он занес над нашей головой!

— Наступили пяткой ему на горло!

— Бастилия взята! Взята!

В один голос:

— Мы победили!

Демулен. Это пугало, эта Бастилия, эта львиная шкура, которой они прикрывали свою кровожадную трусость, сдернута с их плеч!.. И вот перед нами голый король, дрожащий и смешной! Король — враг!

Народ. Шах королю! Король побежден!

Старая торговка фруктами (верхом на пушке, с красной повязкой на голове). На Версаль, к королю! Я уже оседлала лошадку! Я взяла ее с бою! Запрягу ее в свою тележку, и поскачем в Версаль! Навестим жирного Луи, господина Капета-старшего. Мне есть о чем поговорить с ним. Веками копилась во мне обида... Натерпелась я... Сил больше нет, пора и отдышаться. Я была покорной скотинкой, верила, что так и надо — страдать в угоду богачам! Теперь я поняла!.. Я жить хочу, жить хочу!.. Какая жалость, что я уже старуха!.. Черт побери! Я хочу наверстать упущенное! Н-но, н-но, моя милая, едем к королю!

Проезжает верхом на пушке, подталкиваемая толпой; здесь и народ и буржуа; на многих надеты каски, щиты и всяческие доспехи, в руках ружья, копья. Впереди четыре барабанщика, человек в отрепьях, с голыми ногами, женщина, ребенок и старый буржуа — тип судейского чиновника, степенного и полного чувства собственного достоинства.

Воинственно-комический марш. Барабаны и флейта.

Народ. Во дворец! В Версаль! К королю!

— Да, мы слишком долго страдали! Мы хотим счастья! И мы добудем себе счастье!

Конта (белокурые волосы ее развеваются на ветру, руки, шея и грудь обнажены; в руках зеленая ветвь, и сама она обвита зелеными гирляндами; ее окружают женщины, юноши, дети, держащие, как и она, длинные зеленые ветви). Мы завоевали победу! Сердце у меня в груди прыгает от радости, я — как коза, пасущаяся в винограднике Свободы! Я пьяна, пьяна, меня неудержимо влечет куда-то. Что сделала я для Свободы? Не знаю. Я знаю только, что я — победительница. Я заставила сдаться врагов. О, какое счастье чувствовать, что ты растворяешься в людском океане, что ты одна из волн, танцующих в его прибое!.. О народ, твое дыхание стало моим, я люблю тебя, я хочу быть твоим голосом, голосом, возвещающим твою победу и твою радость.

Демулен. Вакханка Революции, опьяненная Свободой, чем проникнута ты — любовью или ненавистью? Твои влажные губы и твои взоры сулят одновременно и негу и смерть. Пальцы твои покраснели от вина или от крови? Все равно! Я люблю тебя, Победа! Эвоэ! Будем славить Свободу!

Музыка.

Монахи и священники (матуринцы, капуцины, вооруженные ружьями священники идут с крестами и хоругвями и поют). Domine, salvam fac gentem, et exaudi nos in die qua invocaverimus Ge![6]

Народ. Да здравствуют тонзурики! Да здравствует святая Женевьева!

Демулен. Да здравствуют папишки, кардиналишки, епископишки, попишки, инокишки! Да здравствуют архиболваны!

Студенты (в обнимку с девушками поют песенку Вадэ под аккомпанемент кларнетов и гитар).

Народ. Да здравствует судейское сословие!

Демулен. Шапки долой перед канцелярской братьей! Ведь это она сразила Бастилию!

Один из студентов (толкая перед собой тачку). По десять су, всего по десять су — камни Бастилии!

Народ (смеясь). Ах, шутники! Медведь еще не добит, а они уже торгуют его шкурой!

Студент. Булыжник!

Другой студент (несет плакат с надписью: «Писатель, оставшийся без квартиры по случаю закрытия Бастилии!»). Сжальтесь, граждане, куда же теперь деваться честным людям? Нет больше Бастилии.

Толпа смеется. Группа студентов, крича и смеясь, несет на плечах Гоншона. У Гоншона в руке сабля, на голове лавровый венок. Он похож на Силена.

6

Господи, помилуй нас и услыши нас в день, когда мы взываем к тебе! (лат.)