Страница 6 из 117
Ее существование, хотя в то время я не подозревал об этом, было подобно мерцающему пламени свечи, готовому погаснуть при первом порыве ветра.
Мы благополучно миновали Отмель и оказались среди островов ниже Куимансаnote 9, где нас настиг новый прилив. Ветер стихал, и мы вынуждены были выбрать место для стоянки и отдать якорь. Как только место было найдено, я захотел поговорить с Люси, но она через Хлою передала мне, что Грейс спит и она не может сейчас встретиться со мной, так как ей нужно быть в каюте, чтобы поддерживать там полную тишину. Получив такую весть, я распорядился подать шлюпку; Марбл, я и Наб забрались в нее, и негр стал подгребать к берегу — Хлоя ухмылялась, наблюдая за его ловкими движениями: работая одной рукой и проворно вращая кистью другой, он лихо вспенивал воду у носа нашей маленькой ладьи.
Мы высадились на песчаный, с галечными россыпями берег в маленькой, но живописной бухте, затененной тремя или четырьмя огромными плакучими ивами; место это казалось воплощением мира и покоя. Это был совершенно уединенный сельский уголок, нигде вокруг не было видно ни настоящей пристани, ни рыболовных снастей, ни других признаков обжитых человеком мест. На маленькой естественной террасе, поднимающейся футов на десять — двенадцать над живописным, заросшим ивами речным ложем, стоял одинокий домик. Дом этот являл собою beau idealnote 10 сельской опрятности и домашнего уюта: каменный, одноэтажный, с высокой остроконечной крышей и фасадом, какой обычно бывает у голландских домов; веранда и наружная дверь выходили на реку. Камень был белым, словно только выпавший снег, видимо, его недавно вымыли. Окна были расположены в очаровательной асимметрии, и весь облик этого жилища говорил о том, что оно было построено в веке минувшем, и вообще обо всем строе жизни, отличном от современного. Действительно, цифры 1698, стоявшие на фронтоне, оповещали о том, что дом был почти таким же старым, как первая пристройка в Клобонни.
Садик у дома был небольшим, но содержался в образцовом порядке. Он весь находился позади дома. За ним, в свою очередь, располагался небольшой фруктовый сад, состоявший примерно из сотни усыпанных плодами деревьев. Сад спускался своеобразным амфитеатром, что почти скрывало сей укромный уголок от любопытных взоров остального мира. Полдюжины вишневых деревьев, с которых еще не сошли ягоды, служили дому в равной мере украшением и тенью. Надворные строения, казалось, были столь же старыми, как и сам дом, и содержались в таком же отменном порядке.
Когда мы приблизились к берегу, я распорядился, чтобы Наб перестал грести, я не мог оторвать глаз от этой картины полного покоя и видимого довольства, пока лодка плавно скользила по поверхности воды.
— От такого пристанища я бы не отказался, Майлз, — сказал Марбл, который как завороженный смотрел на дом, с тех пор как мы покинули судно. — Это, я бы сказал, человеческий приют, не то, что эти ваши ужасные пустыни. Найдется место для свиней и домашней птицы, славная песчаная бухта для лодки; бьюсь об заклад — и рыба здесь ловится, местечко что надо! Деревья — большие, что нижние мачты у двухмачтовых, и общество тут недалеко на случай, если кому взбредет в голову разводить меланхолию. Хотел бы я оказаться в таком уголке, когда настанет время встать в док. А вон та скамейка под вишней — сесть да выкурить сигару: одно удовольствие; а грог, верно, покажется вдвое вкуснее, коли попивать его у того чистого родника.
— Ты можешь стать владельцем этого самого места, Мозес, мы бы стали соседями и могли бы по воде ходить друг к другу в гости. Отсюда, должно быть, не более пятидесяти миль до Клобонни.
— За этакое-то место, думаю, запросят столько, что на те деньги можно и корабль купить, хорошее, добротное судно высшего класса.
— Ничего подобного, полагаю, за тысячу или тысячу двести можно купить и дом, и всю землю вокруг него — здесь акров двенадцать или пятнадцать, не более. У тебя, Мозес, насколько я знаю, больше двух тысяч отложено от призовых денег, заработков и разных предприятий.
— Под пару тысяч я могу себе позволить, это точно. Хорошо бы место было чуть поближе к Клобонни, к примеру, в восьми — десяти милях; тогда, думаю, я бы потолковал с кем следует о сделке.
— Вообще говоря, в этом нет необходимости. У меня в Клобонни тоже есть уютная бухта, там, где обрыв над рекой; там я построю для тебя такой дом, не отличишь от корабельной каюты. Думаю, это тебе понравится больше.
— Я тоже об этом думал, Майлз, и даже одно время воображал, что это недурная идейка, но на самом-то деле в мои расчеты вкралась ошибка: понимаешь, можно соорудить комнату в виде каюты, но ни за что не построить такую, в которой будет дух каюты. Можно натащить туда рундуков, сделать транец, карлингсы, переборки. Но как изобразить ход судна? А что такое каюта без движения? Это словно море в спокойных широтах, такая же гадость. Нет уж, дудки! Не по мне эти паршивые недвижные каюты. Море так море, а суша так суша.
К тому времени мы как раз оказались на суше: киль шлюпки уже скрежетал по прибрежной гальке. Мы высадились и пошли к дому, ибо ничто вокруг не препятствовало нам. Невдалеке на великолепном маленьком пастбище пощипывали сочную траву две коровы, и я сказал Марблу, что мы попросим напиться молока. Эта хитрость, однако, была излишней, так как никто не появился и не стал спрашивать, зачем мы здесь, никто не остановил нас. Когда мы подошли к двери дома, то нашли ее открытой, так что могли даже заглянуть внутрь, не преступив приличий. В доме не было прихожей, а дверь непосредственно вела в комнату довольно большой величины, занимавшую весь фасад здания. Я думаю, одна эта комната была футов двадцать на двадцать, к тому же потолок ее был несколько выше, нежели у обычных для того времени строений подобного рода. Жилище сие было сама опрятность. На полу лежал домотканый, но прелестный ковер, из мебели было: дюжина старомодных, с высокой спинкой, стульев из темного дерева, два-три стола, в крышках которых можно было увидеть свое отражение, пара небольших, но с причудливым позолоченным орнаментом зеркал, горка с настоящим фарфором и всякая другая утварь сельского жилища, убранство которого, очевидно, было лучше, чем обстановка тамошних фермерских домов, и в то же время много хуже самых скромных обиталищ высшего сословия. Я предположил, что это жилище небольшой семьи, повидавшей больше, нежели обычные земледельцы, но не настолько, чтобы намного превзойти их непритязательные вкусы.
Мы заглядывали с крыльца в эту сельскую идиллию — мир, исполненный покоя и совершенной чистоты, когда внутренняя дверь медленно отворилась — такая медлительность бывает свойственна людям пожилым — и перед нами явилась хозяйка дома. Это была женщина лет семидесяти, среднего роста, она ступала бесшумно, но твердо; наружность ее говорила о хорошем здоровье. Ее платье было сшито по моде прошлого столетия, весьма просто, но так аккуратно, как все вокруг нее — белоснежный фартук своей чистотой словно бросал вызов всей существующей в природе грязи. Черты лица этой пожилой женщины не несли отпечатка утонченности натуры, являющегося следствием образованности и длительного пребывания в хорошем обществе, но оно светилось добросердечием и отзывчивостью. Она приветствовала нас, нимало не удивившись, и пригласила войти и сесть.
— Шлюпы не часто заходят сюда, — сказала пожилая женщина (вряд ли можно было называть ее леди), — они предпочитают другие места, выше или ниже по течению.
— Ну и как вы это объясните, матушка? — спросил Марбл, который без стеснения уселся на стул и заговорил с хозяйкой дома с обычной для моряка прямотой. — По мне, это прибежище, каких я давно не видел, о таком можно только мечтать. Здесь можно бывать одному, когда заблагорассудится, не превращаясь в этого чертова типа, который зовется отшельником.
Старушка воззрилась на Марбла, как будто никогда не встречала этакое создание и не знала, как понимать его поведение, но взгляд ее при этом был ласков и снисходителен.
Note9
Это название голландское, а не индейское; Куиманс — респектабельная нью-йоркская фамилия. (Примеч. автора.)
Note10
Здесь: воплощенный идеал (фр.).