Страница 52 из 82
Уроки этой трагедии тоже были поводом для наших размышлений, тем более что чуть раньше такой же внезапной атакой гитлеровский истребитель нанес серьезные повреждения другой «малютке» — «М-104».
Варангер-фьорд, в котором так много и так удачно охотились с самого начала войны «малютки», становился теперь чрезвычайно опасным для подводников. Надо было закрывать этот район для подводных лодок, перенацеливать их в другие районы. Я доложил об этом командующему флотом. Он согласился. Варангер-фьорд был передан катерникам.
Вскоре после гибели «М-122» нас поджидали еще две беды. Сначала не вернулась из боевого похода «М-106», которой командовал капитан-лейтенант П. С. Самарин. А затем облетела флот горькая весть о том, что погибла «Щ-422», погиб замечательный, испытанный в боях экипаж, имевший на своем счету множество блестящих побед. Погиб талантливый командир-подводник Федор Алексеевич Видяев.
Эти наши потери говорили о том, что напряжение противоборства на северном морском театре еще более возрастало. Мы все больше и больше забирали инициативу в свои руки, но враг еще был очень силен и отвечал весьма чувствительными ударами.
В июле 1943 года Северному флоту исполнилось десять лет. Приурочить эту годовщину было решено к традиционному празднику военных моряков — Дню Военно-Морского Флота СССР, который в том году выпал на 25 июля. Каких-то масштабных и громких торжеств по случаю десятилетнего юбилея не предполагалось. Ведь в любой момент над Полярным могли появиться фашистские самолеты. Тем не менее мы нашли возможность украсить надводные корабли и подводные лодки флагами расцвечивания. Накануне, вечером 24-го, состоялся своеобразный радиомитинг, посвященный годовщине. Открыв его, член Военного совета контр-адмирал А. А. Николаев рассказал о десятилетнем пути флота. Командующий флотом вице-адмирал А. Г. Головко в своем выступлении говорил о проблемах совершенствования воинского мастерства командиров и краснофлотцев, призвал североморцев умножить силу ударов по ненавистному врагу. Прозвучали по радиотрансляции взволнованные, горячие выступления капитана 1 ранга И. А. Колышкина, капитана 3 ранга Г. И. Щедрина, контр-адмирала В. И. Платонова, других моряков.
С чувством огромной гордости подводники-североморцы узнали о том, что бригада подводных лодок в ряду других соединений флота удостоена высокой награды — ордена Красного Знамени. Краснознаменными стали также подводные лодки «Щ-403» и «Щ-404». Три подводные лодки — «М-172», «Щ-422» и «Щ-402» — были преобразованы в гвардейские.
Одна лишь горькая мысль омрачала радость от этих новостей: то, что подводники «Щ-422» так и не узнают о присвоении их лодке гвардейского звания: связь с ними оборвалась за несколько дней до поступления приказа наркома ВМФ.
Вписать свою славную строку в историю флота — вот девиз, под которым отметили североморцы этот флотский праздник. И такие новые строки вскоре появились. Немало их было вписано в боевую летопись флота подводниками. В конце июля вернулись в базу из очередных походов «С-56» и «Щ-403». Каждая отсалютовала при входе в базу, возвещая об успешных атаках. После довольно долгого перерыва с победой вернулась с моря подводная лодка «С-102» под командованием Л. П. Городничего: 18 августа она торпедировала крупный фашистский транспорт в районе мыса Нордкин.
В эти же дни успешно действовала на вражеских коммуникациях «Л-22». В августе исполнился год, как она вошла в состав бригады — стаж по военным меркам немаленький. Ею было совершено несколько боевых походов. Успешно выполнил экипаж миннозаградительные задачи. А вот с торпедными атаками не все получалось. Долгое время на счету подводников был лишь один вражеский транспорт, потопленный в апреле 1943 года. Командир «Л-22» капитан 3 ранга В.Д.Афонин, которого за огромный рост и широченные плечи в среде командиров шутливо называли Валя-гренадер, все сокрушался: «Не везет…» В самом Валентине Дмитриевиче сомневаться не приходилось. Еще на Балтике, во время войны с Финляндией, он командовал «малюткой», и я имел возможность на деле убедиться и в его выучке, и в личной храбрости. Видно, и в самом деле теперь ему не везло.
Но вот в августовском походе все получилось как нельзя лучше. Выставив 21 августа двадцать мин в районе Сюльте-фьорда, «Л-22» вскоре обнаружила вражеский конвой и совершила удачную атаку по нему. Проанализировав данные об атаке, мы пришли к выводу: есть все основания полагать, что два транспорта если и не потоплены, то получили серьезные повреждения.
Еще одной подводной лодке, «С-101», в августе пришлось совершить дальний рейд в Карское море. Время от времени нам приходилось направлять лодки в этот район, ибо фашисты проявляли большой интерес к нашим арктическим коммуникациям. Должен заметить, что все походы североморских лодок в район Новой Земли оканчивались безрезультатно. Очень уж трудно было встретить противника, ведя поиск в чрезвычайно обширном районе, не имея надежных разведданных.
В поход «эска» отправилась 7 августа. Повел ее в море новый командир капитан-лейтенант Евгений Николаевич Трофимов, сменивший капитана 3 ранга П. И. Егорова. К тому времени в бригаде в связи с ростом числа лодок появилось еще два дивизиона. Один из них, состоявший из «малюток», возглавил И. И. Фисанович, командиром другого, в который вошли средние лодки, стал Павел Ильич Егоров. Он, впрочем, тоже отправился в поход на «С-101», но уже в качестве комдива.
Подойдя к северной оконечности Новой Земли, «С-101» обогнула мыс Желания и вышла в Карское море. Потянулись дни, полные напряжения и томительного ожидания.
Какие только испытания не выпадают на долю подводников! Но, пожалуй, одно из труднейших — испытание ожиданием. Как легко расслабиться, поддаться самоуспокоенности, когда день за днем, а порой и неделя за неделей проходят монотонной чередой и все это время вокруг — только пустынный океан. Но как бы психологически трудно ни было, ни в коем случае нельзя терять чувства опасности, нельзя ослаблять наблюдение за обстановкой. Крайне важно первым обнаружить противника. Ведь недаром же гласит одна из военных мудростей: «Упредил врага — победил».
К чести подводников «С-101», бдительность, организацию несения вахт они в этом походе показали просто образцовую. И особой похвалы заслужил гидроакустик краснофлотец И. В. Ларин.
Заканчивалась третья неделя пребывания «эски» на позиции. Трудно даже сказать, сколько раз за это время приходилось Ларину докладывать в центральный пост одно и то же: «Горизонт чист. Целей нет». Конечно же, накопилась большая психологическая, да и физическая усталость. Но акустик, преодолевая ее, вслушивался и вслушивался в каждый шорох морских глубин. Утром 28 августа он сумел различить еле слышимые шумы винтов вражеской подводной лодки. На «эске» немедленно сыграли боевую тревогу.
Подводная лодка — оружие коллективное. Здесь постоянно и зримо действует великий закон коллектива: «Все за одного». Но и другой закон — «Один за всех» — тоже действует в полной мере. И один матрос, старшина, если он добросовестно, инициативно исполняет свои служебные обязанности, может очень многое сделать для победы в бою. Вот так и бдительный Ларин сразу же дал огромные преимущества экипажу «С-101» в поединке с вражеской субмариной. «Эска» находилась в подводном положении. Фашисты же шли в надводном, под дизелями, и не подозревали, что их уже обнаружили. Теперь важно было не упустить хорошего шанса.
Исходя из акустического пеленга, П. И. Егоров и Е. Н. Трофимов определили сторону движения противника, затем повели «С-101» на пересечение курса вражеской лодки. Осторожно был поднят перископ. Обнаружить врага визуально удалось не сразу. Уж очень плохой была видимость: моросил мелкий дождь. Но вот в объективе перископа появилось сначала серое пятно, а затем стал все более и более отчетливо прорисовываться силуэт фашистской субмарины.
Атаку повел Егоров — очень уж хотелось комдиву сработать понадежнее. Молодой командир Трофимов помогал ему в расчетах атаки по таблицам. Егоров старался действовать наверняка: сблизился с противником на дистанцию всего шесть кабельтовых и выпустил три торпеды. Дистанция залпа была так мала, что, если б гитлеровцы и обнаружили торпеды, уклониться от них никак не смогли бы.