Страница 137 из 192
«О Великая!» Немного не рассчитала силу удара, бывает. По–моему, это еще не повод язвить и злорадствовать…
– Сурово ты с ними, – удивленно хмыкнула Кирина, склоняясь над оглушенными мужчинами. – Молодцом, растешь!
– Да они как–то сами… – Эона покраснела.
– Вообще–то я к Рель обращалась. – Неранка кивнула мне. – Ну подруга, даешь, вместе с конями мужиков приложила! Сильна!
Ведя за собой в поводу всех трех наших лошадок, я как раз нагнала подруг. Состояние было, как после двух марш–бросков вокруг крепости под неусыпным надзором аалоны Валенты.
– Даю, ага… – Вряд ли кто–то разобрал мое недовольное бурчание себе под нос. – Хороший материал для поисковых заклятий. Идиотка! – И уже громче: – Эон, ты в следующий раз нападай молча, хорошо? Не знаю, как с этим делом на Острове, но алоний учат, что противника лучше врасплох заставать.
Кирина закинула лук за спину.
– Еще одна такая самодеятельность, и ей вообще ни на кого нападать не придется!
– Да я… да они… девушка же была в опасности! – Светловолосая сравнялась цветом с вареным бураком.
Все тут же вспомнили о спасенной и завертели головами в ее поисках. Жертва степняцкого произвола как раз поднималась с земли. Похоже, девушку задело остаточной волной. Не оглушило, но сбило с ног и кубарем прокатило по земле.
– Не бойтесь, милая девушка, мы не причиним вам вре… Ой! – Эона было кинулась на помощь пострадавшей, но застыла на полпути, так как в этот самый момент «милая девушка» явила нам свой «нежный лик». Мужской, надо заметить. Ибо украшением явленного лица в обрамлении некогда белого кружевного чепчика были шикарнейшие усы и выдающийся (во всех смыслах) нос.
Мы застыли красивой скульптурной композицией «Три девицы, застигнутые царем–батюшкой за сплетнями об его венценосной особе».
– Ничего себе, – присвистнула я.
Эхом из ошеломленных вздохов откликнулись подруги.
– Благодарствую вам, заступники–спасители! – заголосило фальцетом это чудо, не давая нам опомниться. – Избавили сиротку от участи, которая хуже чем смерть!
– Они что, из некромантов были? – всполошилась я, проявляя горячий интерес к валяющимся без сознания мужчинам. Ну как сейчас очнутся…
Позади Кирина поперхнулась, закашлялась и, не в силах дальше сдерживаться, зашлась почти истерическим хохотом. С опозданием, но я все же поняла свою ошибку. Видимо, шоковое состояние отрицательно влияет на мыслительные процессы. «По всем признакам похоже, что ты из него практически не выходишь». Что поделаешь, если у меня не жизнь, а сплошная шокотерапия.
– Снизойдет на вас благодать Единого, достопочтенные! Кого же мне следует благодарить за спасение?
Подстраховаться – это никогда не лишнее.
– Рель… хм… Илиш, подмастерье мага–погодника, – исподтишка показывая хихикающей неранке кулак, представилась я. – А это мои сестры – Эона и Кирина. Из Дрюсса мы…
– А как зовут тебя, красавица? – все еще похрюкивая от смеха, перебила меня Кирина.
«Девушка» присела в кособоком реверансе:
– Ша льни, достопочтенные.
– Не в честь ли последнего месяца весны [14]дали имя столь цветущей девице? – еще ехиднее уточнила подруга.
Мужчина потупил глаза, покраснел еще больше и кивнул. Сил моих больше не было – я уткнулась в седло ближайшей лошади и зарыдала. От смеха.
– Что случилось с реном Илишем? – тотчас заинтересовался моим состоянием спасенный.
Вновь услышав знакомое имя, Эона вздрогнула и с обиженной укоризной посмотрела в мою сторону. Я пожала плечами. Что поделать, если фантазия отказала от перерасхода Силы, со всяким может случиться.
«Пусть спасибо скажет, что Лией Тиланской не назвалась?» Во–во! Всеблагой Императрицей!
– Наш братишка смущается в присутствии красивых девушек, – безоблачно улыбнулась Кирина. Вот ведь язва! От этого заявления Эона поперхнулась, а я зашлась в новом приступе смеха. – Как же вы оказались в столь бедственном положении, рена Шальни?
– Из–за влюбчивого девичьего сердечка! – с надрывом поведал мужчина. – Ради Алфеда я все готова была бросить, самое дорогое хотела ему отдать, а он продал меня развратным степнякам! А я–то думала, мы с ним бежать собираемся…
Он зашмыгал внушительным носом.
– Какой подлец! – проявила было хм… женскую солидарность Эона, но осеклась под нашими насмешливыми взглядами.
– Подлец… – со вздохом согласился Шальни, не замечая возникшей неловкости. – Но такой красавчик! Первый парень у нас в Шэнеко…
Кирина, успевающая и поддерживать светскую беседу, и обыскивать бесчувственных кочевников, встрепенулась.
– Шэнеко? Крепость Шэнеко? Уж не та ли, что на Дар–Яссирском перевале?
– Она, – усердно закивал мужчина и умоляюще сложил руки. – Единым заклинаю, достопочтенные, проводите меня домой! Я бедная девушка и не смогу щедро отблагодарить вас… Моя девичья честь – вот мое приданое. И оно в вашем распоряжении, рен Илиш.
Вот уж счастье мне привалило! Похоже, снова одеться мальчиком было не самой удачной моей идеей.
– Я не могу принять такой жертвы… – выдавила я через силу.
Шальни сделал шаг в моем направлении.
– Но вы спасли меня!
– Это само вышло, случайно… – попятилась я.
Спасенный прижал руки к плоской груди в том месте, где, видимо, билось его благодарное сердце.
– Рель, я ваша навеки!
Я снова шагнула назад, неубедительно пытаясь отпереться от свалившегося на меня счастья.
– Нет–нет, что вы…
Однако упорства Шальни было не занимать.
– Я настаиваю!
Мужчина попытался броситься ко мне на шею, но длина аркана, к моему огромному облегчению, не дала ему этого сделать. Правда, если сила его страсти будет продолжать расти, то Шальни и оглушенную лошадь, поднатужившись, потащит.
– Наш брат – честный юноша. Совесть не позволяет ему воспользоваться бедственным положением девушки, – вступилась за меня Кирина. – К тому же мы все равно отправляемся на перевал и с удовольствием захватим вас, рена Шальни, с собой. Не так ли, братишка?
– Вне всяких сомнений, – пробурчала я, продолжая пятиться.
– Вот и прекрасно! Значит, можно двигаться в дорогу.
Эона обреченно вздохнула и помогла неранке с сумками. Вещей у нас подозрительно прибавилось.
– С кем же я поеду? – со значением стрельнул глазками в мою сторону Шальни.
Ч–черт…
Разделяющие горы – это особенное, заклятое место. Или вернее сказать – проклятое. Царство Хмари, ее плевок в лицо Единому. Как же, почти в сердце Его драгоценной Империи находилось гнездо хмарной нечисти, подобно гнойному нарыву пытающейся расползтись по всему телу!
Ткань мира здесь похожа на истертый частой ноской материал – словно штаны на коленках. Неподготовленному человеку больше одного дня в Разделяющих горах не выжить – сожрут. Или нет, не сожрут – поглотят. Творения Хмари в ее владениях аморфны. Они способны существовать в форме так называемой нежизни. Причем даже не тогда, когда просачиваются сквозь «прорехи», а лишь укоренившись по эту сторону: именно человеческие эмоции придают им силу.
Впрочем, имперские маги и Маршалы тоже не зря коптят небо Тилана: в округе Разделяющих гор заклято и освящено все, что только можно. Сюда нельзя забрести случайно: вне дороги заплутаешь еще в Предгорьях и вернешься туда, откуда пришел. Через них нельзя перенестись магически: телепортационные башни просто не срабатывают. Эти горы можно лишь пересечь. Шестью зачарованными путями–перевалами, каждый из которых начинается и заканчивается запирающей крепостью.
Но магические заслоны не вечны, со временем в них становится полным–полно прорех – только успевай латать…
Вечер.
Приглушенные девичьи разговоры, сдавленное хихиканье, то и дело левитирующие из одного угла общей спальни в другой подушки.
«И вздрогнула земля. И взволновались моря. И заплакало слезами кровавыми небо. Ибо восхотела Тьма поглотить Мир, ввергнуть тварей живых в безумие и беспорядок изначальный. И взмолились люди Господу, имя коему Единый, и внял Он молениям их. И сошел Он на землю. И тяжела была поступь Его, а возмездие неотвратимо. И просели горы, что Разделяющими зовутся, принимая непосильную ношу, кою возложил на них Господь наш Единый…»