Страница 135 из 192
Судорога прокатилась му кой по телу во второй раз, тьма вдруг стала багровой и пульсирующей. В себя я пришла уже на улице: босая, в одной сорочке, стискивающая в руках ножны с мечом и глупо озирающаяся. Вокруг тишь да благодать. Кабы еще не припекающий во всю мощь браслет…
Как я здесь вообще оказалась?!
«Кого–то настиг острый приступ лунатизма?» Угу, меня. Подозреваю, что здесь не обошлось без нечисти с языкосворачивательным именем Жиз Тарнык, у которой на ночь глядя разгулялся аппетит.
Дрожащими руками я стряхнула ножны с меча и попыталась сориентироваться, куда меня занесло. Но в кромешной темноте степной ночи все юрты выглядели совершенно одинаково.
Где бродит этот хмаров дозор, якобы берегущий покой становища?!
Меня колотило – в тонкой ночной рубашке холод продирал до костей. Сжимая рукоять Неотразимой в потных ладонях, я прислушалась. Тишина – как на образцовом погосте только в ушах буханье собственного сердца да зубовная дробь. Странно, что даже собаки не брешут. Хотя чего тут странного? Жить–то всем охота.
На стылой земле босые ноги заледенели. Пока пальцы на них совсем не потеряли чувствительности, я пошлепала к ближайшей юрте и поскребла во входную кошму. Внутри закопошились, но дверь не открыли.
– Простите, я не хотела вас беспокоить, но мне нужна помощь.
Опять возня, неразборчивые голоса. Вроде бы женские. Жар браслета стал почти нестерпимым, осязаемо, всей кожей, чувствовалось, как опасность подбирается все ближе и ближе.
– Да помогите же! Быстрее!
Мой прерывающийся голос прозвучал, видимо, достаточно убедительно, так как кошма поднялась. В слабо освещенном проеме возникла встревоженная Тинара, с распущенными волосами, прикрывающаяся широкими рукавами наброшенного впопыхах халата.
– Рель–абы, что случилось? На вас кто–то напал?
– Еще нет. – К жару добавилось болезненное подергивание левого плеча. – Заклинаю Великим Небом, разрешите мне войти! Жиз Тарнык бродит где–то неподалеку.
– Конечно–конечно! – закивала девушка и посторонилась.
Я с облегчением проскользнула в юрту и удивленно застыла у порога, глядя на перепуганную Фашану. Вот уж кого не ожидала встретить ночью в гостях у нареченной вождя. Впрочем, мощный удар в спину от столь хрупкой девушки, как Тинара, удивил меня еще больше. А вот последовавший за ним полет через всю юрту, безуспешная попытка перегруппироваться в его финале и впечатывание в тяжеленный окованный сундук – уже не очень, времени не хватило…
Хрясь! И в столь ответственный для всех нас момент мое сознание скрылось в одному ему известном направлении.
Голоса доносились будто через толстый слой войлока. В ноздри лезла печально знакомая вонь едва начавшегося разложения. Разлепить веки удалось далеко не с первой попытки. Полускрытые сумраком стены юрты то расплывались в серое марево, то принимались раскачиваться.
– Еда. Еда. Еда… – бормотал, причмокивая, чей–то голос неподалеку. Узнать в нем интонации Тинары можно было, лишь хорошо поднапрягшись. – Вкусная–вкусная еда.
Я лежала там же, где и упала, – у сундука. Конечности не слушались, тело ломило. Меня слегка подташнивало, а в ушах звенело.
– Как же наш уговор?! – Чуть–чуть повернув голову, я нашла заговорившую вдруг Фашану. С трудом сфокусировала на ней взгляд – стены наконец перестали играть в «Море волнуется раз».
От неожиданно сильной вспышки гнева у меня в голове прояснилось.
Девочка сидела ко мне вполоборота: скуластое личико заплакано, сложенные на коленях руки стиснуты. Возможно, если бы я не была на нее так зла, то даже пожалела бы эту безголовую идиотку!
В поле зрения появилась вторая участница разговора. Длинные черные волосы Тинары, обычно убранные под красный платок невесты, ниспадали спутанными патлами, наполовину занавешивая лицо. Фигура согбенная – будто она больше привыкла перемещаться на четвереньках, чем на своих двоих. Из длинных рукавов выглядывали концы острых когтей.
– Еда пришла в себя, – улыбнулась окровавленными губами Жиз Тарнык, посмотрев жутким немигающим взглядом прямо мне в глаза. – Не звали, сама пришла! Мое, значит!
Раз мое бодрствующее состояние больше не являлось тайной, я постаралась привести себя в более выгодное положение. Вышло с третьей попытки. Обзор значительно улучшился. Юрта невесты вождя «порадовала» еще одним сюрпризом: на лежанке обнаружился труп, кое–как прикрытый кошмой. Судя по запаху и состоянию выглядывающих конечностей, лежал он здесь с прошлой ночи. Наверное, это та склочная тетка, родственница Тинары.
«Вот почему утром не нашли новых жертв…» Девочка бросила на меня через плечо быстрый затравленный взгляд. Я поняла, что последнее утверждение произнесла вслух.
– Ты обещала, что больше никого не тронешь, если я помогу тебе! – всхлипнула Фаша.
– Уговор был только на охоту! Еда сама пришла! Сама! Мое, значит! Есть! Есть! Есть!
Фашана уязвленно подскочила на ноги.
– Я тебе приказываю!
Существо, некогда бывшее Тинарой, оскалило два ряда острых, как иглы, зубов.
– Приказывать? Жиз Тарнык?! – Казалось, чудовище позабавил этот факт. Когти пробежались по осевому столбу, снимая с него тонкую стружку. – Глупый человеческий детеныш! Думаешь, если вызвала, то и указывать можешь?
Медный Коготь глумливо захихикала, крадучись, без спешки подбираясь ко мне. Я настороженно следила за ее приближением. Спокойно, без ужаса, стараясь здраво оценить свои силы.
«Так, что имеем? Неотразимая отброшена к противоположной стене. Тело повинуется, но еще с трудом. Вся надежда на Силу и «заговаривание зубов“. Хотя вряд ли последний прием сработает с голодной нечистью».
Все–таки этот Мир, несмотря на все мое сопротивление, исподволь изменял меня. Да, я могла бояться чего–то неведомого, дрожать от страха перед неизвестным, робеть при виде непонятного. Но как только опасность возникала передо мной, как говорится, во всей красе, волнение отступало. Когда исчезала таинственность, очередная пугающая до дрожи в коленках жуть превращалась во всего лишь неприглядную повседневность.
– Жиз Тарнык исполнила желание Вызвавшей, избавилась от самки. Вызвавшая дала Жиз Тарнык хорошее тело. Взамен Жиз Тарнык посулила не охотиться больше на сородичей Вызвавшей. Еда – не сородич, сама пришла! Сама!
Терпение и выдержка нечисти были на исходе. Жиз Тарнык, с мерзким скрипом точа когти друг о друга, не отрывала от меня голодного взгляда. Раскосыми черными глазами сейчас смотрел на меня неутолимый голод – спорить бесполезно, а то и чревато. Впрочем, время споров давно миновало – поздно было уже тогда, когда разбалованная малолетняя дура задумала воззвать к хмарной нечисти. И хладнокровно сосредотачивала Силу для отбрасывающего удара, на глазок прикидывая его вектор.
Устав обсуждать очевидные для нее вещи, Медный Коготь метнулась к законной добыче, то есть ко мне.
– Нет, не тронь ее! – выкрикнула Фашана, бросаясь наперерез чудовищу.
Ч–черт! Ну какая же она дура!
Правой рукой Жиз Тарнык машинально попыталась отбросить дочь вождя со своего пути. С влажным хрустом пять когтей врезались в худенькое тело девочки. Мне были видны их острые окровавленные кончики, вспоровшие халат на спине. Предсмертный крик Фашаны захлебнулся кровью. Чудовище постаралось стряхнуть тело, да только в нем увязли и когти второй руки. С Жиз Тарнык начало твориться странное: с закладывающим уши воем нечисть, спаянная собственными когтями с уже мертвой девочкой, каталась по полу. Из носа и рта чудовища извергалась лазурно–синяя пена пополам с хлопьями. Я отползла подальше, за сундук, дожидаясь окончания агонии.
На первых порах жизни вызываемого и вызывающего очень тесно спаяны. Как готовое вскоре появиться на свет дитя связано пуповиной с матерью. Если погибнет ребенок, женщину, скорее всего, спасут. А вот если наоборот – плоду почти наверняка не выжить.
Вскоре Жиз Тарнык ненадолго застыла. До треска прогнулась в хребте и окончательно затихла. Личико Тинары разгладилось, возвращая себе былую девичью прелесть. Мертвые глаза покинула бездонная чернота.