Страница 115 из 192
– Полноте, не стоит пустых сожалений, достопочтенный?.. – Она вопросительно подняла выщипанную бровь.
Куда смотрит эта блаженная? Или у нее сильная близорукость, не поддающаяся лечению? Назвать этого длинноносого пройдоху «достопочтенным»?! Да у него ж на физиономии написано, что добропорядочности от такого дождаться не проще, чем от хмарного мага благих дел – не иначе как по чистой, а потому очень редкой случайности.
– Ах, я еще не представился? Нижайше прошу меня простить за досадный промах! – Потрепанная широкополая шляпа вновь пришла в движение. – Свободный охотник с Имперской лицензией на умерщвление агрессивно настроенной нежити Веарьян Илиш к вашим услугам, прекраснейшая госпожа рю Яандер. Дрюссельская Гильдия магов должна была оповестить барона о моем предполагаемом визите в связи с решением одной известной проблемы…
«Интересно, где его научили так выражаться?» М–да–а–а… Впечатляет. Расспросить бы, да кто ж мне ответит?
Глава замкового гарнизона, услышав род занятий наемника, ожил и глянул на Верьяна почти с благоговением. Во взгляде хозяйки поместья тоже ощутимо прибавилось интереса – магическое словосочетание «лицензия на убийство» кому угодно добавит ореола мрачной, чуть страшноватой и тем еще более притягательной романтики.
– Да–да, мой дорогой супруг как–то упоминал вскользь об этом письме, – поспешила продемонстрировать осведомленность и участие в делах мужа баронесса под многозначительным взглядом охотника за головами, непозволительно близко наклонившегося к розовому ушку сиятельной госпожи Ольхезы. – Его доставили нарочным из Дрюсса на прошлой неделе.
Раздалось вежливое покашливание – бдевший у распахнутых дверей дворецкий намеренно громко прочищал горло, с осуждением поглядывая на происходящее. Женщина поторопилась согласно этикету смутиться, а Верьян спокойно выпрямился и небрежным жестом указал на нас с Эоной – переминавшихся с ноги на ногу на некотором удалении.
– Разрешите представить вам моих спутников.
Баронесса милостиво кивнула.
– Рель – мой юный воспитанник, ученик и ближайший помощник.
От уникального зрелища под названием «Верьян–джентльмен» невозможно было оторваться: когда еще представится возможность увидеть такое?
Разумеется, восхищение пополам с восторженным изумлением, сиявшее в этот момент на моей физиономии, госпожа Ольхеза приняла на собственный счет.
А как же иначе…
– Какой милый мальчик! – Она одарила меня благосклонной улыбкой.
Я помахала шляпой в ответ, копируя галантный поклон Верьяна. Если судить по откровенно издевательской ухмылке последнего за спиной у баронессы, вышло не очень.
– Его сестра Эона, – продолжил представление хозяйке дома наемник. – Эта милая, добродетельная девушка помогла нам одолеть астаху, отважно согласившись стать приманкой для чудовища.
Эона порозовела от смущения, похорошев просто до неприличия. Улыбка хозяйки поместья несколько поувяла, да и благосклонности в ней порядком поубавилось. По правде сказать, ей было от чего запечалиться – в противоположность аристократке с полным отсутствием бюста, талии и густой копны волос длиной по пояс купеческую дочку этими женскими прелестями природа очень даже не обделила.
Выкрашенные в угольно–черный цвет бровки–ниточки наморщились, а уголки тонкогубого рта уныло опустились, выражая крайнее недовольство увиденным.
– Сиятельная госпожа, позвольте вымолить у вас прощение, – отвлек от девушки опасное внимание наемник.
– За что на сей раз? – Вновь кокетливо тряхнула рыжими локонами и стрельнула глазками баронесса.
– За наш непотребный облик, недостойный предстать перед вашими прекрасными очами. Нам довелось выдержать битву с мерзким астахой, наносившим значительный урон владениям Лешеро, а после мы без отдыха и сна спешили доставить радостную весть барону. Знаю, это жалкое оправдание, но… – Верьян сокрушенно покачал головой и замолчал.
Вот артист! Куда мне до него.
– Какие глупости! – всплеснула руками госпожа Ольхеза. – Сейчас же распоряжусь приготовить комнаты, чтобы вы могли отдохнуть и дождаться моего ненаглядного супруга. Не сомневайтесь, наша признательность будет более чем щедра…
Тут по замку разнесся обиженный детский рев, от ударной мощности которого задребезжали стекла. Баронесса в волнении прижала руки к тому месту, где у других женщин предполагается грудь хоть какой–нибудь степени выпуклости.
– Мое сокровище, мой маленький Ромуальдик проснулся! – Женщина уже успела достигнуть распахнутых дверей приемной, когда вспомнила про так некстати свалившихся на голову гостей: – Господа, вынуждена вас покинуть. Буду рада, если вы все присоединитесь к нам за ужином.
На слове «все» баронесса заметно запнулась, удостоив Эону мимолетным неприязненным взглядом.
– Почтем за честь, Ваше сиятельство. – Поклонился Верьян, принимая любезное приглашение.
Детский крик прозвучал вновь. С намеком так, предупреждающе…
– Дибон, позаботься о гостях!
Дворецкий в угоду хозяйке попытался скривить любезную улыбку. Однако баронессе было не до героических поступков челяди: перекрикивая детский возмущенный ор словами «Мамочка уже бежит, мой цветочек!», хозяйка замка вылетела из комнаты, оставив нас наедине с разобиженным слугой (стражник незаметно исчез еще раньше, чем госпожа Ольхеза).
– Комнаты скоро будут готовы, – с кислой миной проронил Дибон. – Ждите.
Двустворчатые двери плотно закрылись за дворецким. Я устало шлепнулась на пол, примерно представляя, какой промежуток времени характеризуется здесь словом с емким, но весьма размытым понятием «скоро». Ко мне тут же подсела на редкость молчаливая Эона. Повременив пару минут, к нам присоединился и наемник. Никто не рисковал дышать полной грудью. Ведь кое о чем мы все–таки забыли. А именно: всучить проклятущую астахову голову хозяевам.
Воняла она просто зверски.
Опровергая пессимистичные прогнозы дворецкого, барон Лешеро в сопровождении небольшого конного отряда нарисовался ближе к вечеру. С прибытием Его сиятельства утопающий в проворно сгущающихся сумерках двор сразу оживился, наполнился голодным ржанием лошадей и забористой руганью их хозяев.
Двое дюжих слуг со всем возможным почтением и осторожностью помогли спешиться первым вовсе не барону, а некой личности, чья сухонькая фигура была укутана в темно–бордовый плащ с головы до ног. Отмахнувшись от провожатых, человек, тяжело опираясь на двухметровый посох, поковылял к распахнутым настежь дверям.
Кожа в области солнечного сплетения потеплела, словно к животу приложили булькающую горячей водой грелку. Я глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула, заставляя Силу, непроизвольно сконцентрированную мной в точке сосредоточения, растечься по телу и затаиться. Сердце пропустило удар, потом еще один, тревожно екнуло, но вскоре успокоилось.
«Да, давненько тебе маги не встречались». К хорошему быстро привыкаешь. А вот отвыкнуть куда труднее…
После ухода мага столпотворение продолжалось недолго – накрапывающий по–осеннему холодный дождь, грозящий ночью перейти в ливень, поторопил прибывших и кинувшихся им навстречу слуг поскорее закончить насущные дела да укрыться в замке. Последнюю лошадь увели под навес, двор вновь опустел, а я вернулась к процедуре превращения чистых волос в грязно–маскировочные.
До ужина оставалось чуть больше часа, и надо было успеть привести себя в порядок – прибывшего мага не годилось встречать абы как.
Глава 17
Дождь усилился, рисуя на полотне наступившего вечера темную, серо–коричневую акварель ранней осени. Стремительные мазки умелой кисти. Смешение красок в тусклой хмари дождливого вечера.
Хмарь…
Магические часы на главной башне пробили семь раз. Вздрогнув, я отвернулась от тоскливого пейзажа в раме окна, чтобы оказаться лицом к чуть менее безрадостной картине тесной каморки, куда еле втиснули комод да две узкие кровати. На одной из них лицом к стене лежала обиженная на меня Эона.