Страница 154 из 174
Ночной Певец установил в широкой оконной нише треножник с подзорной трубой, через которую все могли тщательно рассмотреть интересующее их строение. Размеры башни были поистине впечатляющие: даже в столице не нашлось бы зданий, которые могли сравниться с ней по высоте, да и Главная башня была выше Южной всего на каких-нибудь две пики, считая и шпиль, увенчавший купол.
«Как бы туда попасть?» — Камушек задал этот основной вопрос, глядя в трубу. Стены башни по большей части были сплошными, и лишь кое-где имелись небольшие оконные отверстия, которые издали больше походили на бойницы, и только если внимательно приглядеться, можно было заметить блеск стекла. Из-за высоты башни и толщины ее стен окон было пробито мало, так что некоторым помещениям пришлось обходиться вообще без них. Как утверждал Певец, и зимой и летом в башнях всегда было одинаково темно и холодно. Покои управляющего, хоть и расположенные в таком почетном месте, совсем не казались такими уж удобными и уютными.
«С чердаков выхода нет. Я уже проверял. Сплошные стены. На внешних — камень, внутренние сложены из кирпичей. Толщина меняется — от шага до двух ладоней. Перекрытия лежат на балках, дубовые доски», — разъяснил ему Певец, одновременно повторив это вслух для своих слышащих товарищей.
«Какие-нибудь скрытые переходы?»
«Нету».
«Точно нету?»
«Если я говорю, что нет — значит, нет. Я Творитель или нет?»
«Творитель. И наилучший архитектор из всех, кого я знаю».
«А многих ты знаешь?»
«Только тебя».
«Может, проделать дыру в перекрытиях купола?» — предложил Камушек, но по его лицу видно было, что он и сам не слишком уверен в своем предложении.
«Как ты думаешь, сколько времени понадобилось бы Черепахам, чтобы заметить эту дыру?» — вопросом на вопрос ответил Певец.
«То есть сверху прохода нет. А как это выглядит снизу?»
«Снизу никак. Там мастерские астрономов, экономов и наверняка еще каких-нибудь гастрономов, автономов и разных прочих „номов“. Если там и есть какая-то лестница наверх, то все равно до нее невозможно будет добраться, потому что в тех помещениях всегда очень много народу работает, и там постоянно кто-нибудь да есть, даже ночью».
«Похоже на то, что пробраться туда смогут только Бродяжники…»
Все сразу посмотрели на Мышку, который беспокойно заерзал:
— Э-э-э… мне надо было бы туда перескочить?
— Ты Бродяжник? — строго спросил Гриф.
— Эээ, ну да, только…
— Тогда о чем мы тут спорим?
Неожиданно маленький Бродяжник взбунтовался:
— Ты хочешь меня выслать туда вслепую? Без всяких расчетов, без координат?
— Да о чем тут говорить, расстояние-то всего ничего…
— Дурак ты! — крикнул Мышка, весь дрожа и заикаясь от волнения. — Сам пп-прыгай, ты… Я ж могу там угодить в какую-нибудь балку, колонну.
Ничего не скажешь, отказать ему в резонности было нельзя.
— Мышь, не будь таким бесчувственным. Честное слово, прям как какой-нибудь… аристократишка. — В разумении Певца уже сам факт принадлежности человека к аристократии делал его порочным. — Я сделаю все, что ты только захочешь. Даже сорбет из белого винограда. Целую миску — и все только для тебя одного. Да что там миску — полную ванну, — соблазнял Творитель. — А что касается колонн или других опор — так ведь я знаю, где они находятся.
Сорбет был изысканным десертом изо льда, фруктов и меда. Лед привозили аж с самых Игольных гор, так что, как легко догадаться, даже в Замке магов это лакомство подавали только по самым большим праздникам.
— Я должен рисковать жизнью из-за десерта?! — взорвался Мышка с подлинным возмущением. — Я могу пп… погибнуть, если выйду из межпространства как раз там, гг-где стоит хоть бы книжный шкаф! Расположение шкафов ты тоже сумеешь провидеть? Проводник снов грошовый! У-у-убитый шкафом — на урне моей так напишешь?!
— Я просто не узнаю эту Мышь, — задумчиво изрек Конец. — Языкатый стал просто до невозможности.
— Тихо, не ссорьтесь, — неодобрительно произнес молчавший до сих пор Виноград. Он стоял у окна, то выглядывая наружу, то наблюдая за развитием событий внутри. — Мышка прав. Мы не можем заставлять его идти на такой риск. Терпение, господа хорошие. У нас должен быть хотя бы набросок карты этого помещения.
Он смолк, точно раздумывая над чем-то.
— Конец, Гриф, сейчас в этой башне кто-то есть?
— В мастерских наверняка есть, — буркнул Гриф, поглядев в окно. — А выше…
— Выше никого нет. Полная мысленная пустота, — уверенно закончил Говорун.
— Вполне вероятно, что туда вообще редко кто заходит, — предположил Певец. — Можно ждать хоть до самой смерти и так и не дождаться. Или даже прозевать тот момент, когда кто-нибудь из Черепах как раз туда полезет.
— Угу-у-уммм… — пробурчал раздумчиво Виноград, потом выставил руку за окно. И почти тут же на его запястье уселся один из множества голубей, гнездившихся на выступах и в изгибах стен. Бестиар погладил птицу по серым перышкам, и на его лисьем лице появилось знакомое выражение отстраненности. Сомневаться не приходилось: он как раз соединялся с разумом птицы.
Посадил голубя на подзорную трубу, а сам расположился на полу, скрестив ноги и положив ладони на колени. Прикрыл глаза. Остальные маги молча наблюдали за Бестиаром.
Голубь улетел. Трепещущее серое пятнышко направилось в сторону башни. В подзорную трубу было видно, как птица опускается на все по очереди узкие оконные отливы. Потом она пропала за поворотом стены.
Виноград морщил брови, у него вздрагивали веки, он чуть шевелил ладонями, точно хотел подражать движениям птичьих крыльев. Вдруг лицо Бестиара прояснилось и на нем появилось выражение радостного недоумения. Ребята напряженно следили за выражением его лица, на котором отражались последовательно: радость, удивление, задумчивость, легкое беспокойство… потом снова улыбка… В конце концов, после долгого ожидания снова вернулась маска, выражавшая только сосредоточенность.
— Сейчас вернется, — тихо прошептал Мышка.
Вдруг лицо Винограда искривилось в гримасе ужаса. Он резко отшатнулся и опрокинулся на спину, ударившись головой о пол. Тело мальчика изогнулось в ужасной судороге, так что какое-то мгновение он опирался только на пятки и затылок. Руки он выбросил вперед, точно защищаясь. Но прежде чем испуганные друзья успели кинуться на помощь, все закончилось. Мышцы Бестиара расслабились, он упал на пол и открыл глаза, обводя присутствующих полубессознательным взглядом.
— Что случилось?!
— Г-голупфь… а-а-о-а… — простонал потрясенный Виноград, касаясь своих губ. — Фрикусил шебе яжык. Яштреп ефо поймал, кашеца.
— Язык??
— Турак! Голупя, — пробормотал Бестиар с несчастным выражением лица. — Мммамошки, это быо страфно!..
Как выяснилось, возвращавшийся после выполнения своей разведывательной миссии голубь угодил в когти ястребу. Хотя на крышах и в разнообразных закоулках Замка для голубей было настоящее раздолье, естественным образом этот же счастливый приют приманивал и хищных птиц. Таким образом закончил свое существование голубь, а Виноград в некотором смысле «погиб» вместе с ним. Ему и в самом деле страшно не повезло. Разумеется, ястребы питались более мелкими птицами с давних времен — вещь совершенно естественная. Но для Бестиара это было не слишком большим утешением, ведь он относился ко всей живности как к своим личным друзьям, и вечно его сердце разрывалось между состраданием к самым маленьким и сочувствием к голодным хищникам.
Хотя окна в тайной библиотеке чистотой не отличались, Виноград, однако, сумел осмотреть ее быстрыми глазами птицы и понять, что это полутемный зал, в котором четыре солидных колонны подпирают потолок, а все помещение довольно тесно уставлено стеллажами с книгами. Но все-таки с одной стороны, как оказалось, было еще достаточно места, чтобы там вполне безопасно мог приземлиться Бродяжник, и вокруг еще оставалось довольно много пустого пространства на всякий случай.